Трехручный меч - Никитин Юрий Александрович - Страница 56

– Доблестный герой, а позволено мне будет спросить?..

Я кивнул:

– Позволено.

Она окрысилась, я перехватил инициативу и нанес упреждающий удар, сказала еще ядовитее:

– Так чего еще, по-вашему, надо бояться?

Я пояснил очень внятным и серьезным голосом:

– Многого, Ваше Величество.

– Например?

– Всего не перечислить. Жизнь преподносит сюрпризы.

– Но есть какие-то базовые признаки?

– Есть.

– Мне что, клещами вытаскивать из вас каждое слово?

– Ваше Величество, – ответил я с достоинством. – Я же варвар!

– И что?

– Я должен быть суров и немногословен. Вы видите, как я еду?.. Нет-нет, смотрите в профиль, так заметнее, что я непреклонен, взор мой прям, я смотрю на горизонт и даже дальше, а мои мускулы, мускулы! Вы их замечаете?

Она скривилась, как будто хлебнула уксуса, сказала с гримаской сильнейшего отвращения:

– Как их не заметить, когда вы их носите постоянно и все время поправляете… как женщина прическу?

Я бесстыдно ухмыльнулся:

– Дык они же есть, Ваше Величество!.. А у кого нет, тот носит раздутые панцири. Думаешь, ну бык повстречался, прямо Паваротти, а когда свалишь и снимешь с погибшего трупа доспехи – там унутри червяк заморенный… Ну ладно, насчет воинской предосторожности вы меня уломали, расскажу, предупредю, как военный штатского. Правило первое: никогда и ни за какие пряники туда не ходите, Ваше Величество.

Она спросила язвительно:

– Туда – это куда?

– А туда, – ответил я твердо и посмотрел на нее строго и значительно, – на чердак, в подвал, в сарай, в темный лес, в темный угол, темную башню, вообще – во все темное, а также не ходите в кладовки, в ночной сад, за угол, а днем запирайте все двери и окна, а дверь подпирайте столом. И обязательно – ножку стула в дверную ручку. Монстр, конечно, все равно влезет, но хоть задержится на пару минут…

Она смотрела холодно, подозревая насмешку.

– И это все?

– Нет, конечно, – объяснил я. – Нельзя трогать ничего, абсолютно ничего! Все, до чего дотронетесь, либо вызовет монстров из ада, либо перебросит нас самих в ад! Прямо в котлы с кипящей смолой. Или в застенки.

Она фыркнула и придержала лошадку, не желая общаться. Я поехал вперед, глядя в далекую линию горизонта все так же решительно и непреклонно. Плечи мои широки, спина пряма, а нижняя челюсть выдвинута вперед, это и встречных пугает, и мне самому добавляет решимости бить всех встречных между ушей, как бьют котиков, несмотря на все протесты «зеленых».

По дороге встретили маленький городок, там затевался некий праздник. Нас пытались задержать, уговаривали отпраздновать с ними, королеву и меня хватали за стремена, льстиво уверяли, что мы – самые что ни есть почетные гости, без нас не получится настоящего жаркого. Королева размякла, милостиво улыбалась и уже начала притормаживать, пришлось ухватить ее коня за узду, пришпорить и вскачь выбираться на свободное место.

Она указала на заходящее солнце, голос от возмущения стал визгливым:

– И что?.. Мы не остановимся среди этих милых людей? Будем ночевать в лесу?

– Да, – отрубил я.

– Я знаю, – сказала она обвиняюще, – я знаю, зачем тебе это надо!

Я набычился, окинул ее ледяным взглядом, как если бы мне вытащили из болота ведро отвратительных лягушек и уговаривали перецеловать на том смехотворном основании, что какая-нибудь из них вдруг да окажется заколдованной принцессой.

– Ну и зачем же?

– Это понятно зачем! – ответила она с вызовом.

Я смерил ее взглядом с ног до головы, не спеша раздел и уже намного быстрее и с некоторым испугом одел, поморщился и переспросил:

– Так зачем же?

Она покраснела, правильно истолковав мой взгляд, фыркнула и отвернулась:

– Варвар!

Я сказал спокойно:

– Кроме того, не советую оборачиваться.

Она спросила враждебно:

– Это почему же?

– А чудовище только того и ждет, – объяснил я. – Оно всегда находится там, сзади. И стоит только обернуться, наткнуться на него взглядом, тут же и набросится…

Она вздрогнула, выпрямилась, щеки заметно побледнели. После долгой паузы, когда отъехали уже достаточно далеко, проговорила совсем другим тоном, скорее примирительным, чем драчливым:

– И что у вас есть еще?

– На что намекаете? – спросил я. – Я не поддамся соблазнению.

Ее щеки вспыхнули гневным румянцем, голос тут же прозвучал саркастически:

– Я говорю о ваших запретах!

– А-а-а, – сказал я, – ну тогда вот, к примеру… Никогда-никогда, ни при каких обстоятельствах, что бы ни случилось, не ходите купаться голенькой, особенно ночью.

Она покосилась в мою сторону с недоумением:

– Это что же, вы так шутите?

– Нет, – сказал я, – очень часто чудовища как раз и подстерегают ночью в морях юных красоток. И в реках. И в озерах. Днем можно увидеть, когда подкрадываются, а вот ночью…

Она долго ехала молча, а когда я уже забыл, о чем говорили, вдруг поинтересовалась:

– И что, в вашей стране женщины могут вот так… купаться обнаженными?

– Купаются же, – ответил я равнодушно. – А что здесь такого? Вернее, не такого?

– Не знаю, – сказала она неуверенно, – но как-то это не совсем…

– Не совсем, – согласился я. – Совсем – это когда… ах да, вы же так невинны, что вообще можете подумать черт знает что!

Мелькнула мысль, что правило, вообще-то, универсальное: запретить любые купания в морях, заливах, океанах, реках, прудах и озерах, а оставить только купание в бассейнах, там мелко и вода прозрачная, всегда видишь, что в воде появилось еще помимо тебя. Однако всегда найдутся хакеры, что изговнякают любую программу и распишут стены матюгами, так и в этом нерушимом правиле обнаружились баги, через которые хлынули чудища. Я сам видел, как в закрытом бассейне хватали женщин и пожирали, только кровь расплывалась по поверхности, более того – даже в обычной ванне, где и сам целиком помещаешься с трудом, иногда из воды высовываются страшные крюгерные лапы и уволакивают молоденьких женщин.

К счастью, у монстров старые добрые консервативные вкусы: хватают только хорошеньких женщин. Плохо, если и в тот мир придут либеральные ценности и демократические взгляды. Тогда будут хватать и мужчин, сволочи.

– Hикогда, – сказал я веско, – никого не дразните. Дразнимые вами либо приобретают сверхъестественные способности, либо становятся маньяками…

Она настороженно посмотрела на меня, я привычно вздул мускулатуру, потом понял, отмахнулся:

– Меня можете. От меня как от стенки горох.

На следующий день пути на горизонте начала медленно подниматься гора, достаточно крутая, со всех сторон окруженная зелеными холмами. На вершине, четко вырисовываясь на невинно голубом небе, появился среди пушистых облаков могучий замок. Если у королевы эльфов замок из белого мрамора, маленький, изящный, весь в ажурных башенках, балкончиках, висячих мостиках и переходах, то здесь гнетущее ощущение несокрушимой мощи: замок лишь продолжение горы, сплошной кусок огромного камня, не различишь, где кончается гора, где начинается замок, узкие бойницы смотрят прямо из камня, гора вся источена ходами, как сыр желтыми муравьями.

Королева сказала с великим облегчением:

– Наконец-то мы добрались!

– Это крепость ее жениха?

– Да, – сказала она, – замок доблестного сэра Генриха Синеглазого!

– Прекрасный замок, – отметил я.

– Он удивительно красивый, – сказала она восхищенно. – Он настолько вписывается в окружающий мир, что сознание его не отторгает, как нечто чужое, созданное человеком!

– Да это фигня, – сказал я, – зато такой замок хрен возьмешь приступом! Десяток человек сможет отбиться от целой армии!

Королева вздохнула:

– Иногда смотрю на тебя, человек с мечом, и думаю, что, вообще-то, ты неплохой человек… для простолюдина. Только сердце у тебя размером с вишневую косточку.

– Да? – спросил я уязвленно. – Что ж, тем труднее в него попасть.