Трансчеловек - Никитин Юрий Александрович - Страница 26

Леонид долго рассматривал мои полки с разноцветными баночками, я помалкивал, наконец он сказал с неодобрением:

– Везде пишут, что не только все эти добавки, даже лекарства подделывают!

О, Господи, подумал я, и у этого та же песня. Ну что они все такие одинаковые? Или потому и подобралась компашка по общности мыслей и мировоззрений?

– Знаю, – ответил я.

– Знаешь? – удивился он. – Так зачем же…

Я спросил в упор:

– А что ты предлагаешь?

Он пожал плечами, развел руками, изобразил мимикой недоумение.

– Как что? Осторожнее надо быть.

– Как? – спросил я. – Скажи, как?

Он снова пожал плечами.

– Откуда я знаю? Не покупать подделки.

– А ты мне можешь указать, – спросил я, – где подделки, а где нет?

Он проворчал:

– Да кто ж тебе их укажет?

– Леонид, – сказал я, – наш Коля тебе посоветовал бы заткнуться и сопеть в тряпочку. Знаешь, сколько этих гавкателей хрюкают под руку? Умники. Ты, конечно, рисковать не будешь?

Он потряс головой.

– Ни за что. А вдруг куплю подделку? Не-е-е-ет, ни за что.

– Ну вот, – сказал я. – Это твоя позиция, а у меня своя. Про подделки раньше тебя узнал. Но я покупаю.

– Треть всех лекарств и половина добавок – подделки, – напомнил он величаво. – Мафия вышла и на рынок фарминдустрии. Это по данным Минздрава. А там может быть еще больше.

– Значит, – сказал я, – половина на этой полке – настоящие. Согласен?

Он посмотрел на полку, поморщился, но я видел по глазам, что осматривает очень внимательно, читает короткие надписи, что-то прикидывает, соображает. В последнее время я много встречаю таких, кто вообще-то, поругивая желающих жить долго и хвастаясь своим наплевательским отношением к здоровью, тем не менее не прочь и сменить бы образ жизни на вот такой… но отчаянно торгуются с самим собой, чтобы не продешевить, не отдать слишком много, не отказываться от шашлыков, винца, водочки, тортов. И чтоб, конечно, здоровье и долгую жизнь получить подешевле. Желательно, вообще на халяву. Ничем ни рискуя, ничем не жертвуя, ни от чего не отказываясь.

Я наблюдал за ним, пока он брал в руки баночки и, морща лоб, с самым презрительным видом читал надписи. Естественно, ждет, что начну уговаривать, да не просто уговаривать, а с жаром, блестящими глазами, размахиванием дланей, как всегда делают те, кто приобщился к каким-либо тайнам и старается вовлечь в свое общество все человечество.

– Нет, – сказал он наконец, – ясности нет, а как без нее?.. Когда покупаю хлеб, я знаю, что покупаю. Когда беру мясо, торт или бутылочку винца – тоже прекрасно понимаю, чего ждать. А это… нет, рисковать не буду.

Вот так всегда, мелькнуло у меня в черепе злое. Смотрим на одно, а видим разное. Он видит, что половина добавок – поддельные, и делает вывод, что покупать нельзя. Я вижу, что половина – настоящие, потому покупаю. Ждать, когда мне точно укажут, какие настоящие, – это дожить до старости и склеить ласты, не дождавшись.

Леонид ушел, твердо уверенный в своей правоте, а меня считая придурком. А вот он – умный, хоть и не прочь прожить дольше, но такое непроверенное покупать не станет. Как же, дать пиратам нажиться на его деньгах! А то, что подделки в основном – это абсолютно идентичные препараты, только сделанные в Индии или в Китае без лицензии, – ему по барабану. Из-за них фирмы-производители наконец-то перестали подробно перечислять подробный состав, из которых состоит препарат. И только одна десятая процента криминальные подделки, когда вместо препарата в баночку засыпают безобидный крахмал или муку.

Так что эта сторона меня абсолютно не волнует. Но Леонид пришел бы в ужас, узнав самое главное. Вся моя беда вовсе не в поддельных добавках. Это ерунда, цветочки. Увы, я принадлежу к числу людей «раковой конституции». Леонид даже не знает этой опасности, а я знаю, более того, я из этой группы риска.

Дело в том, что когда молодой организм вырабатывает гормоны, то одновременно мощно функционирует и вилочковая железа, что контролирует эти гормоны. Она их обезвреживает, бдительно следит, чтобы работали организму не во вред, но эта железа на полную мощь работает только в шестнадцать лет, с двадцати начинает с половинной мощностью, с тридцати – на четверть, а потом угасает вовсе. Потому если человек в возрасте, то добавочный прием гормональных препаратов может привести к раку, даже если не принадлежит к «раковой конституции», а если принадлежит, то – смертник.

Мне пока что двадцать девять, но, во-первых, мой дед умер от рака, а также двоюродный дядя, так что моя конституция типично «раковая», во-вторых, я принимаю чудовищные дозы. Любой организм – гомеостат, он стремится сохранить равновесие, но я упорно меняю его биохимию, что не остается бесследно. Организм, как может, принимает меры. А мера у него обычно одна: раз что-то нарушено, значит, нужно это исключить из обращения. К примеру, быстротекущим раком.

Линдочка залезла ко мне на колени, не понимает, что уже не щенок, а здоровенный кабан, топчется, пытается лечь, оттоптала причинное место. Я поцеловал ее в макушку, она чуть не рехнулась от счастья, пришлось спихнуть на пол.

– Брысь, морда, – сказал я строго. – Твой хозяин, можно сказать, в русскую рулетку играет, а ты скачешь…

Врубил жвачник, в массе спортивных наконец отыскал просто новости. Идет модное в последнее время шоу клоунов, именуемое дискуссией, когда в студию собирают народ и начинают занудно выяснять, как обустроить Русь, нужно ли предохраняться при оральном сексе, вводить ли границу с Украиной и не объявить ли войну Штатам, а то совсем достали. Ну совсем уже, терпеть нельзя их образ жизни, что мешает жить даже в глубинке.

Я посматривал одним глазом, пока нарезал салат и давил сок из моркови. Как-то народу в голову не приходит, что США – не страна вовсе. Не страна в том понимании, как, скажем, Германия, Франция, Китай или даже Корея или Япония. То страны со своим народом, языком, религией, а США – это место, куда съехались из этих стран и создали там… нет, не страну, а некое общественное устройство, для которого, правда, пришлось избрать общий язык из уже существующих, так проще, но в остальном это место так и осталось именно местом, куда съезжаются ученые и авантюристы, чтобы разрабатывать глобальные проекты для всей планеты и своих стран в частности.

Туда по-прежнему едут ученые из России, Германии, Франции, Китая, Индии… да отовсюду едут, там сейчас центр земной цивилизации, но это не заслуга какого-то одного народа, одной религии или строя – это заслуга всего человечества, плод усилий всех стран и всех народов. США – составная страна, если так можно выразиться. В ней есть часть России, причем – немалая часть, но также и часть Германии, всех европейских стран, даже часть стран Ближнего Востока, Индии, Китая… даже часть Африки, которую туда завезли сперва в качестве рабов на плантации, а потом сумели приспособить для черных работ, службы в армии и уборки мусора.

С мировым лидерством Штатов давно понятно по тому, как по телевидению показывают новости. За выборами в США следят как в Москве, так и по всей стране, включая самые дальние села, а важнейшие события нашей страны идут после даже менее важных событий в США. Точно так у нас в стране сперва показывают центр, а потом губернские события.

И хотя еще говорят о великой роли России, то это кто по привычке, кто тешит детское самолюбие, однако понятно же, что США – столица, Россия и страны Европы – центральные губернии, а страны Азии и Африки – это нечто вроде нашей Сибири и труднодоступных регионов. Как в Москву из глубинки раньше перебирались наши молодые ученые, бизнесмены, политики и вообще все, у кого сил с избытком, так и наши отечественные умы из России перебираются жить и работать в США.

С этим все понятно, процесс закономерный, остановить его нельзя, да и глупо останавливать, понятно же, что мозг сосредотачивается в одном месте, а не остается разбросанным, как у сороконожки, по всем сегментам.