Скифы - Никитин Юрий Александрович - Страница 78

– А как ты уломал Шмандеровского?

– Уломал? – удивился Алексей. – Да он сам ко мне напросился!.. Сейчас во все дыры лезет, ему надо быть на газетных полосах хоть где-то в уголочке!..

– А со шнурками он сам придумал?

Алексей оскалил зубы в широкой усмешке:

– Заметил?.. Моя находка! Если честно, то эти эстрадные звезды в самом деле не умеют себе шнурки завязать… так что их даже без булды можно принимать в мою партию… или движение. Черт, все еще не определюсь! Думаю провести среди творческой интеллигенции агитацию.

– Самым тупым, – сказал Крылов саркастически, – вручать звезды тупости первой величины, а кто посмышленее – второй, третьей…

Алексей обиделся или сделал вид, что обиделся, политик обижается только к месту, взглянул вслед шествию, там вроде бы народу прибавилось, крикнул насчет «свидимся» и умчался вдогонку, живой и подвижный, как ртуть.

Крылову в этом «свидимся» почудилось «поквитаемся», развернулся и побрел обратно к троллейбусной остановке теперь еще и с ощущением, что вляпался в дерьмо Мони прямо на центральной улице города.

В квартире было пусто и мертво, как на поверхности Луны. Он бездумно сел за компьютер, щелкнул по пробелу, под кожухом квакнуло, включился, начал стандартную самопроверку перед запуском.

В это время зазвонил телефон. Говорить ни с кем не хотелось, но Крылов трубку снял, сейчас войдет в Интернет и тем самым обрежет все телефонные разговоры…

– Алло!

Из мембраны донесся приветливый женский голос:

– Здравствуйте! Это секретарь директора консорциума Вера Голубева. Могу я поговорить с Константином Крыловым?

– Можете, – буркнул Крылов.

– Простите?

– Говорите, – разрешил Крылов. Девица хоть и не в танке, но понять не может, что у него нет штата секретарш. – Это я – Константин Крылов.

– О, простите… Я не совсем понимаю особенностей русского юмора. Пожалуйста, не вешайте трубку, с вами хочет поговорить директор…

Некоторое время из мембраны доносились мелодичные переливы на разные голоса. Пространство словно раздвинулось, сквозь щель Крылов увидел огромный офис, массу оргтехники, LCD-шные экраны, стильно одетую молодую женщину, что переключила телефон за толстую дубовую дверь, где сидит Сам…

В трубке раздался могучий бас, и видение исчезло:

– Здравствуйте. Господин Крылов, не могли бы вы уделить мне пару минут для разговора?

– Валяйте, – ответил Крылов.

В трубке послышался смешок:

– Да нет, разговор не телефонный. Было бы разумнее, если бы вы приехали к нам. Это близко, мы в самом центре…

Крылов прервал:

– Так это всего лишь разумнее! А мне это на фиг?

– Но, – сказал голос, чуть сбавив довольства, – это в ваших же интересах…

– Я знаю свои интересы, – отрезал Крылов.

Он уже понес трубку к подставке, но из мембраны донеслось громко:

– Э-э, погодите!.. Вы слишком горячий политик. Признаюсь, резон в ваших словах есть. Во-первых, вы в самом деле знаете свои интересы лучше, во-вторых, звоню вам я, а значит – что-то мне нужно, в-третьих… это вообще может быть какой-то шутник, умеющий подделывать голоса. Может быть, мы встретимся на нейтральной почве? Скажем, в том маленьком кафе под открытым небом, что напротив вашего дома?

Крылов подумал, что это в самом деле могла быть шутка, вон Откин умеет подражать голосам, а при встрече в кафе риска нет: может смотреть в окно, и только когда там за стол сядет этот «директор», приметы узнает заранее, он может выйти из квартиры…

Он посмотрел в окно. Ветерок погнал вдоль тротуара столбик пыли. Солнце светит в упор, полотняные зонтики от жары не спасают.

– Нет, – ответил он. – Если честно, то я в самом деле занят, это не отговорка. Хотите, приезжайте ко мне, я продиктую адрес. Извините, но мне попросту некогда бриться, завязывать галстук…

В трубке послышался смешок:

– Галстук вы последний раз надевали три месяца и двенадцать дней назад. А вот бриться… Согласен, через полчаса буду.

В трубке щелкнуло, Крылов открыл было рот, чтобы продиктовать адрес, но из мембраны пошли частые гудки. Пальцы вздрогнули, когда опускал трубку на рычажки. Неприятный осадок от разговора царапал, смерзался, как цемент на морозе.

В сердце кольнуло. Крылов прислушался, в самом деле – сердце. Еще чего недоставало, чтобы у него да сердце!

В прихожей раздался звонок. Крылов, вопреки привычкам, впервые за последние пять лет посмотрел в «глазок». На лестничной площадке перед дверью стоял круглолицый и хорошо одетый господин. Еще один, огромный и широкий, как шкаф, загораживал лестницу, что ведет вверх, а второй, такой же громадный, настоящий кинг-конг в костюме от Кардена, спустился по лестнице на две ступеньки и внимательно смотрит вниз.

Крылов решил не открывать, но рука уже нажала рычаг, дверь начала отворяться. Сработал рефлекс, ведь последний раз он заглядывал в «глазок», когда его врезали в дверь, кому он нужен, с этой ветхой мебелью и стареньким компом…

Господин вежливо улыбнулся:

– Здравствуйте. Вы – господин Крылов? Меня зовут Василий Витальевич. Позвольте войти?

Телохранители бросили на Крылова по цепко-профессиональному взгляду, явно не заинтересовались, снова начали ждать неприятностей: один сверху по лестнице, другой – снизу.

Крылов отступил, Василий Витальевич прошел в тесную прихожую. В руках у него был довольно тощий портфель, но дорогой, с монограммой, крокодильей или еще чьей-то кожи.

– Сразу же хочу вам выразить свое восхищение… и соболезнование, – сказал Василий Витальевич. – Вы понимаете, о чем я.

– Он мог умереть как все, – ответил Крылов.

– Но умер как скиф, – сказал Василий Витальевич.

– Проходите в комнату, – пригласил Крылов. Вспомнил, что в комнате бардак, смятая постель, на подушке трусики Яны, поспешно добавил: – Или на кухню. На кухне даже лучше! У меня просторная кухня!

Вообще-то девять метров – это не самый шик, у Черного Принца – десять с половиной, современный стандарт, а у Откина и вовсе пятнадцать, но директор лишь чуть усмехнулся, послушно прошел на кухню.

Крылов пошлепал следом, директор остановился возле стола, что занимает на современных кухнях половину пространства, повернулся к Крылову.