Передышка в Барбусе - Никитин Юрий Александрович - Страница 71

Колдун отшатнулся, лицо посерело.

– Слышал, – пробормотал он, – но я считал, что эта угроза далеко. Тогда я посоветовал бы Вашему Величеству не ограничиваться одним подсматриванием и подслушиванием…

Мрак насторожился.

– А что можно еще?

– При определенных действиях… гм… можно через такое зеркало не просто видеть, но и… пройти.

Последние слова колдун произнес шепотом. Мрак отшатнулся.

– Ах ты ж… змей! Что ж молчал? Думаешь, мне радостно было, как паршивому коту, по стене вздряпываться на третий этаж? Похож я, тцар, на кота? Нет, ты скажи, похож?.. Давай быстро показывай, что нужно, чтобы р-р-раз – и там! Я знаю, вы, гады, всякие такие штуки можете…

Поздно вечером зашел Аспард, почтительно доложил, что под видом соседей и зевак на золотой браслет приходили полюбоваться и переодетые горожанами крепкие ребята из дворцовой стражи. Они оставались незаметно, прятались по углам, а потом купец выпроводил последних гостей и крепко-накрепко запер все двери и окна.

Сам он намерен тоже…

– А ты зачем? – удивился Мрак.

Аспард развел руками.

– Тревожно мне, – признался он. – Хоть через такую охрану мышь не прошмыгнет, но все же. Есть там еще задняя дверь, что выходит прямо в темный густой сад. Я затаюсь там. Уж я точно не сомкну глаз, мимо меня не проползет и муравей!

– Ну, лады, – сказал Мрак. Он широко зевнул. – Хоть только вечер, но что-то заморился я. Слабый я… Наверное, умный. Завалюсь-ка я спать. Скажи, чтоб никакая морда меня не тревожила. Утром свидимся!

– Спокойной ночи, Ваше Величество, – ответил Аспард.

Мрак прислушался к топоту удаляющихся шагов. По ту сторону двери ковра уже нет, все топают, как кони. Видать, у тцара либо с ушами что-то не так, либо он слышат только шорох звезд, а рядом хоть бей молотом по листу железа…

В небе только-только загорелась вечерняя заря, скоро в домах загорятся огни, и Мрак ощутил радостную дрожь в теле. Мышцы за день слегка устали, устал изображать Его Величество, отяжелел от сытного ужина, в самом деле тянет ко сну, но сейчас вот обернется волком, и сразу в тело хлынет и заполнит до кончиков ушей дикая сила, сон упорхнет, как вспугнутые воробьи, а мир станет по-настоящему цветным и радостным.

Он подпрыгнул и ударился о каменные плиты через толстый ковер. По мышцам стегнуло болью, иначе нельзя, превращения не будет, тут же нахлынули запахи, в ушах загрохотали голоса, топот сапог, послышался скрип колодезного журавля.

К чему это я? – подумал он, поднимаясь. И сам себе ответил: да просто восхотелось.

Побегал в волчьей личине по огромной, как площадь, спальне, с разбега прыгал через ложе, а Хрюнда подскакивала на подушках и старалась ухватить его за лапу широкой пастью. Тело вздрагивало от ощущения силы, мощи, молодости, свежести. Потом, конечно, снова грянулся о пол, со второй попытки вернулся в огромное грузное тело, такое медлительное, тяжелое, неповоротливое… на взгляд волка, хотя для человека он вообще-то невероятно быстр, а уж силой не обижен вовсе.

Оглохнув, почти потеряв все запахи и наполовину ослепнув, он открыл тайник, пролез в дыру, там снова превратился в волка и, собрав одежду простолюдина в узелок, помчался в сторону выхода из дворца.

Ход уже не казался тесным, кривым или таинственным. Все знакомо, Мрак несся короткими прыжками, умело сворачивал, проползал в опасных местах, где свод просел, резво проносился через подземные ручейки.

До выхода было уже недалеко, когда ноздри задергались сами по себе, застыли, передав ему нечто настолько невероятное, что Мрак остановился, припал к холодному полу. Нечто, нарисованное запахами, приближалось чересчур быстро для человека. Уши ловили каждый шорох, вскоре Мрак услышал легкий цокот крепких когтей по каменному полу.

Внезапно неведомый зверь вздрогнул, замедлил шаг, остановился. Узкая морда вытянулась вперед, он старательно нюхал воздух. Похоже, только сейчас уловил присутствие Мрака…

Мрак поднялся, прорычал на волчьем языке:

– Приветствую. Кто ты и что делаешь в моих подземельях?

Волк оставался недвижим, он снизу, припав к полу, рассматривал Мрака. Глаза горели тусклыми желтыми огоньками. Запах, которого не скрыть, сказал громко и откровенно, что этот самец в полной силе, но устал, голоден, раздражен, зол, везде видит врагов, но сейчас озадачен, не знает, как себя вести. И, самое главное, это не чистый волк, а волк-оборотень.

Незнакомец прорычал:

– Я… волк… Я ищу врага.

– Здесь? – спросил Мрак. – Он убежал от тебя?

– Нет…

Мрак выждал, но волк молчал, из горла рвалось слабое клокотание, а от пола донесся слабый скрип когтей. Волк готовился к прыжку, но Мрак уже знал, что противник теперь тоже видит его в запахах, а он в полтора раза крупнее, сильнее втрое, и стайный инстинкт заставляет чужака припасть к полу, выворачивает ему шею, чтобы подставить горло в ритуальном жесте смирения, однако человек в облике волка противится этому, борется, ибо человек – самый странный зверь, вроде бы и стайный, и стадный, и в то же время одиночнее всех зверей-одиночек.

Волк все боролся сам с собой, Мрак приподнялся на всех четырех, добавил в свой рык угрожающей мощи, медленно двинулся вперед, клыки обнажились. Волк зарычал, ударился о землю. Мрак отступил, волк быстро превратился в человека. Ничем не примечательного, коротконогого, с плоской грудью. Он тяжело дышал, приходя в себя, Мрак отступил еще, сел.

Человек поднялся на дрожащих ногах. Послышался стук, Мрак оскалил зубы уже в веселой гримасе: это чужак ударился головой, шипел от боли, щупал макушку.

– Ну что, – сказал он зло, – ты ведь не волк, да?..

Мрак ударился о землю, на миг ощутил страх, что чужак нападет в эту минуту беспомощности, но тот не двигался, смотрел завороженно на могучую фигуру.

– Ого, – сказал он потрясенно. – Ты кто?

– Живу здесь, – буркнул Мрак. – Уже тысячу лет. А ты кто?

– Я… я был… Это неважно, – сказал человек, – кем я был. Но мне выпал случай поправить свои дела. Один человек пообещал мне сундук с золотыми монетами, если я… если я выполню одно поручение.

Мрак зевнул, буркнул:

– Мне все равно, что вы, смертные, придумываете, кого режете, давите, топите… Я охраняю сокровища глубоко в недрах, а до остального нет дела. Но если ты пришел за сокровищами…

Он зарычал, напряг мышцы. Человечек испуганно вскрикнул:

– Нет, нет!.. Ни о каких сокровищах нет речи!

– Врешь, – ответил Мрак убежденно. – Здесь нет ничего ценного, кроме моих сокровищ. Ты врешь, и я тебя сейчас сожру вместе с костями.

Человек вскричал торопливо:

– Нет, это не то!.. Но тебе ведь нет дела до стычек между людьми?

– Ваши стычки меня не интересуют, – ответил Мрак твердо, – но если ты решил украсть мои сокровища… А ты решил украсть, по глазам вижу…

– Да нет же!

Мрак надвинулся, навис, огромные руки потянулись к шее оборотня.

– Сюда лезут только ради моих сокровищ…

– Нет! – вскрикнул оборотень. – Один человек обещал мне сундук монет, если я проберусь в спальню тцара и перегрызу ему горло.

Мрак усомнился:

– Дык это можно было сделать и даром! Это ж такое удовольствие – перегрызть горло.

Он облизнул зубы и начал внимательно рассматривать горло оборотня. Тот побледнел, прикрыл кадык ладошкой.

– Для него это важно, – проговорил он дрожащим голосом. – А золота и серебра у него ломятся подвалы. Сундуком больше – сундуком меньше… А ты знаешь здесь все ходы?

Мрак сказал оскорбленно:

– Конечно! Я хожу здесь тысячу лет!

– А ты мог бы… указать мне ход к тцарской спальне? Я устал бегать здесь, хочу есть. Тот человек сказал, что я найду ход по запаху, я тоже так думал… конечно, найду, но я не хотел бы носиться здесь еще сутки!

Мрак повернулся к нему спиной, бросил небрежно:

– Иди за мной. Покажу.

Человеческое обоняние в десять тысяч рез слабее волчьего, так ему говорили мудрецы, но здесь, в туннеле, воздух недвижим, и потому, даже не поворачивая головы, ему видно, как в трех шагах бредет этот оборотень-убийца, задевает стены, стукается головой, оступается…