Передышка в Барбусе - Никитин Юрий Александрович - Страница 70

Мрак досадливо крякнул:

– Тогда какой прок?

Колдун повесил голову, из груди вырвался горестный вздох.

– Но если вам надо связаться с кем-то из своих… то это можно. Только это очень дорого, Ваше Величество! Потому это так и осталось забавой тцаров, но не пошло в народ.

Мрак насторожился.

– Ну-ну?

– Достаточно, – сказал колдун торопливо, – пропитать два камня особым раствором… и тогда можно двум людям, касаясь этих камней, видеть друг друга, разговаривать! Я бы мог вам такое изготовить, если бы…

– Если бы что?

– Если бы у меня было из чего, – ответил колдун виновато. – С того дня, как вы распорядились не давать мне ничего, я живу тем, что творю дешевые заклятия на забаву придворных… Тем и живу.

Мрак помолчал для важности, сделал значительное лицо, произнес после паузы:

– Я пообщался со звездами… Они советуют дать тебе все нужное. Я сейчас же распоряжусь. А ты расскажешь, как этими камнями пользоваться. И вообще, у тебя тут много магии?

Он огляделся, смерил оценивающим взглядом шкафы, скользнул тцарственным взором по ложу, теперь утонувшему под книгами.

Колдун сказал нервно:

– Не стану врать, Ваше Величество, мало. Я больше изучаю магию, чем творю… А творю, только чтобы на что-то покупать хлеб.

Мрак смерил взглядом его высохшую фигуру.

– Ну, творишь ты либо мало, либо… хреново. Как же ты собираешься устроить те два камня?

– Магии везде много, – ответил колдун тихо. Похоже, что-то его все же задело. – К примеру, сразу за Барбусом есть место, где магии больше, чем во всех трех тцарствах! Но будет проклят тот, кто попробует воспользоваться той магией.

Мрак насторожился.

– Это ж где?

– На Мертвом Поле, – ответил колдун.

– Что-то слышал, – пробормотал Мрак. – А почему нельзя?

– Там мертвая магия.

– Мертвая?

– Да, Ваше Величество. Мертвая магия – это не совсем то, что магия мертвых.

– Ага, – сказал Мрак саркастически, – ну, спасибо! Теперь буду знать. Ну давай, крякай дальше.

Колдун, сильно изумленный, сказал осторожно:

– Беда в том, что в обеих погибших армиях было множество колдунов. Почти все погибли в том страшном побоище. Одни успели исчерпать свою мощь, другие исчерпали наполовину, а некоторые вообще не успели, и вот теперь там самое страшное место на земле, где спит жуткая разрушительная магия неслыханной силы! Она копит мощь, растит, в бессильной злобе наливается желчью, чтобы когда-то залить ею весь мир, все живое…

Мрак зябко повел плечами.

– Как же там живут?

– А простые люди не чуют, – ответил колдун. – Кроме колдунов. Та сила спит, ждет своего часа… А вот если ее разбудить… Если найдется такой мерзавец…

– А где, говоришь, – спросил Мрак, – то поле битвы?

Колдун посмотрел на него так, словно Мрак признался, что он и есть тот мерзавец, что возжаждал разбудить древнее зло и выпустить его на свободу.

– То уже давно не поле, – ответил колдун. – Хотя, конечно, память о нем держалась долго… Никто там не пахал, не сеял, не селился. Но однажды после очередной войны между Артанией и Куявией в наши земли хлынули беженцы… Ну, беженцам лишь бы жизни спасти, а землянки они копали как раз на том поле, там же потом построили дома. Они и не знали про наши старые битвы, а когда узнали… что ж, бросят дома? Так и жили…

– А где то поле? – повторил Мрак.

– Всего час езды на телеге, – ответил колдун. – Если подняться на самый верх башни…

– Поднимемся, – согласился Мрак.

С севера дул холодный ветер, наверху башни колдун сразу начал чихать, кашлять, ежился и кутался в широкий плащ. Мрак с удовольствием рассматривал город и его окрестности. На горизонте блистают вершинами горы, странно черные со сверкающими ледяными шапками. Солнце поднимается тусклое, крохотное, облачка бегут мелкие, растрепанные, словно убегают от волка через заросли терновника. Город бурлит обычной здоровой жизнью, народ толпится на площади, из Куявии прибыли новые фокусники, ярко полыхают факелы у входа в кабаки, таверны, корчмы, есть даже перед простыми харчевнями. Веселятся так, что и сюда, на башню, доносятся удалые песни.

Далеко за городом разгорается угрюмое зарево. Мрак подумал, не послать ли людей на подмогу, все-таки пожар, но, с другой стороны, полное безветрие, огонь не перебросится на другие дома, сами загасят еще до того, как приедут из города.

Дрожащая рука колдуна вытянулась в направлении далеких домиков, серых и унылых, но сгрудившихся так тесно, что отсюда не было видно ни улиц, ни огородов.

– Вон там…

Мрак всмотрелся, места знакомые, а если память не изменяет, он может различить даже домик Ликии. Видно даже сарай, где по его просьбе держат огненного коня. Только зарево пожара в самом деле чересчур близко… В памяти что-то блеснуло, он вздрогнул, спросил другим голосом:

– Погоди… А если кто восхочет как-то подчинить себе те силы… что он должен сделать?

Колдун сказал надтреснутым голосом:

– Всего лишь освободить их. За это они будут служить ему. Или, по крайней мере, исполнят ему какие-то желания.

– Из благодарности? Что-то не верю в их благородство.

– Любой колдун, вступая в сделку с демонами, всегда обезопасит себя договорами. А демонов связывает. Никто не станет выпускать демонов просто так. Тот, кто это осмелится, сперва возьмет с демонов сотни клятв, что они его не тронут, что будут служить ему…

Мрак подумал, спросил осторожно:

– Но нельзя же просто так вот прийти на то поле… в тот район, встать посредине и сказать: я такой-то, освобождаю вас, демоны, а вы отныне служите мне?

Колдун развел руками:

– Конечно, конечно! Только для того, чтобы воззвать к демонам, нужно выстроить храм. Или хотя бы большой жертвенник. Потом принести человеческие жертвы, воззвать к богу Смерти… Скорее всего, нужны еще особи тцарской крови! Да не просто так, а в жертву. Все не так просто, Ваше Величество, как видите. Там многочисленное поселение, а храм должен стоять так, чтобы вокруг него было чистое поле. Нет такого властителя, который мог бы это сделать явно или тайно. Только вы сами, но вам это не нужно и другим не позволите.

– Да-да, конечно, – ответил Мрак.

Перед глазами стояло лицо отца Ликии. И заново прозвучали слова, что их кто-то сгоняет с тех мест. Кого не могут согнать, у тех покупают дома. Остальных согнали пожаром. Или просто сожгли опустевшие дома, высвобождая место. Под храм. Или под жертвенник.

– Не беспокойтесь, – сказал колдун участливо, – Мертвое Поле останется мертвым. Никто не в силах совершить то, что я сказал. Ваше Величество, мне дозволено будет узнать… насчет камней?

Мрак кивнул.

– Дозволено, дозволено. Пойдем обратно. Дрожишь, как мокрый пес. Больше мяса есть надо, понял?.. И вообще, худой ты какой-то… К такому и доверия нету.

В его комнате он снова сел на сундук, ибо в этой захламленной комнате обязательно что-то свалит, сломает, порушит, лучше не двигаться.

Колдун сказал умоляюще:

– Ваше Величество!.. Я сделаю все, только скажите. Позвольте мне выполнить хоть один заказ для вас!

– Заказ прост, – ответил Мрак. – Мне нужно знать, что делается во дворце Куябы. Там сейчас собираются выдать замуж… ха-ха!.. младшую сестру тцарствующей Светланы Золотоволосой. За Громланда, одного из сынков короля Вантита. И хотя той лет семь, но тцары женятся не как все люди. А мне этот брак – нож в горло. Его надо расстроить.

Колдун спросил осторожно:

– Ваше Величество, а почему для вас так важно… расстроить брак этой малышки с этим Громландом?

Мрак поморщился.

– Чего тебе лезть в трудные государственные дела?.. Там ничо интересного. Это не магия… или песни. Сейчас Громланд для нас всего лишь неудобный сварливый сосед. Он и с нами не в дружбе, мягко говоря, и куявцев достал набегами… Но если он заключит этот династический брак, то на Куявию нападать уже не могет, верно? И будет знать к тому же, что куявы им в спину не ударят. Более того, Куявия по-родственному может дать войск или денег… Тем более что нынешний правитель Иваш не шибко умен, все могет. Вообще-то там сейчас на троне дочь Додона – Светлана Золотоволосая, но ее муж Иваш уж больно водит ее рукой! Так что усиление Громланда через женитьбу на другой же день после заключения такого брака приведет его войска к нашим границам. Вернее, его войска там уже стоят, им дай только хоть малую поддержку… А Громланд колдунов тут же вешает, знаешь?