Передышка в Барбусе - Никитин Юрий Александрович - Страница 49

Мрак лихорадочно соображал, при чем здесь он: пришла пора, вот и плати, потом сообразил запоздало, что это наверняка главный казначей. Но если он обращается к нему, тцару, то ключи от казны у него, Мрака. А он, главный казначей, получив от Мрака монеты, уже распределяет, кому сколько.

– Ага, – сказал он, – ты, того… я щас закончу тут, ты подожди… Я схожу за ключами.

Человек поклонился и отступил. Лицо его оставалось все тем же улыбающимся. Мрак перевел дыхание, шепнул Аспарду:

– А этот кажется верным. Ликует, что я цел.

– Кто, Щускарь? – переспросил Аспард. – Наверное… Мне он всегда не нравился, Ваше Величество.

– Тебе все не нравятся, – обвинил Мрак.

– Я должен подозревать всех, – сообщил Аспард хмуро.

Вокруг него через все залы протопало с дюжину крепких молодцев, защищали своими телами и щитами со всех сторон, но перед дверью в его спальню все же остановились. Аспард вошел вместе с Мраком, но, оглядев спальню, вышел. Мрак закрыл за ним, тут же все убыстрилось, замелькало, он ощутил, что не прошелся по этому сальному залу, а пробежался, как бегал в Лесу. Нет, в Степи, там ровнее.

Вообще-то, надо признаться, там, в зале, держался, как надо держаться властелину великой державы. Ну, пусть не самой великой, даже не очень-то великой, а если совсем честно – совсем маленькой, но все же держался, хотя был момент, что сердце заколотилось, как овечий хвост. Это когда на него с ножом кидались, то ничего, даже не струхнул, а сейчас вот только вспомнил ту чашу с хитро подброшенным ядом, сразу по спине мурашки забегали. Лежал бы сейчас с перекошенной мордой, ногой бы дрыгал, глаза бы закатывал, а из пасти пена, пена, пена…

Едва одолел соблазн перекинуться волком, так всегда чувствует себя увереннее, сильнее, защищеннее, да и нашел бы этот чертов ключ быстрее, у железа особый запах, но вдруг кто да заглянет, пришлось перерывать все и вся, пока не добрался до шкатулок на самом дальнем столе.

Рискнул, взял в руки самую маленькую. Что-то перекатывается, гремит. Долго искал, как открывается, щупал, давил. Наконец под пальцами дрогнуло, щелкнуло, слегка прищемив кожу. Крышка приподнялась. Он откинул ее большим пальцем, на дне заблистал мелкими алмазиками на рукоятке большой стальной ключ с затейливо выпиленными зубчиками.

В дверь постучали. Он торопливо выхватил ключ, шкатулку пихнул на место.

– Кого там несет?

Страж просунул голову в щель, проблеял:

– Вы изволили велеть казначею прибыть пред ваши светлы очи, Ваше Величество.

– А велел ждать там, – буркнул Мрак. – Ладно, если уж пришел сам, то введи!

Он торопливо плюхнулся в кресло, страж улыбнулся, исчез. Через пару мгновений дверь распахнулась, страж действительно не впустил, а именно ввел казначея, держа его за шиворот. Он держал его так, что тугой ворот сдавил несчастному горло, тот задыхался, глаза полезли на лоб, лицо стало свекольного цвета.

– Можешь идти, – сказал Мрак стражу. А казначею бросил: – Ну что, Щускарь, готов? Ладно, пойдем… Хотел было отдохнуть, на звезды посмотреть… Эх!..

Казначей часто кланялся, отдувался, рожа снова стала нормального цвета, заговорил быстро, преданно:

– Да, конечно, у вас высокие думы, а вот мы, простые люди, привыкли жалованье раз в месяц получать… хе-хе… и без него как-то не по себе!.. Почему-то каждый день есть хотим, странные мы люди…

За дверью ждал Аспард с его людьми, но Аспард остался, глаза преданные и несчастные. Щускарь взглянул с нетерпением, Мрак сказал успокаивающе:

– Аспард, ты че? Ты не переживай, не переживай!..

– Как же, Ваше Величество…

– Не переживай, – повторил Мрак. – Просто есть работы рисковые, есть нет.

Щускарь стоял с терпеливой улыбкой. Мрак перевел взор на него, Щускарь сказал с поклоном:

– Надо идти, Ваше Величество.

– Да, пойдем, – согласился Мрак.

Они постояли так долгое мучительное мгновение, потом Мрак сделал движение идти, Щускарь тут же колыхнулся тоже, и Мрак скорректировал свой шаг, дальше обостренным звериным чутьем улавливал по движениям казначея, куда идти, куда сворачивать. К счастью, казначей сам забегал вперед, вел за собой тцара, а остановился только перед огромной металлической дверью, где замочная скважина выглядела чересчур малой. Перед этой дверью на лавочке сидели два стража устрашающего роста. Оба вскочили, один оттащил лавку, второй вытащил из подставки факел, передал казначею.

Мрак вставил в замочную скважину ключ, попробовал повернуть вправо, попробовал влево, щелкнуло, потом провернулось еще два раза. Невидимый за толщью двери железный засов послушно выползал из петель. Наконец ключ уперся, дальше ни в какую. Мрак толкнул, дверь распахнулась.

Взгляду открылся просторный вытянутый зал. Под стенами по обе стороны статуи: от крупных, почти в рост человека, до крохотулек размером с мизинец. Блестят, то ли из серебра и золота, то ли просто помазаны для блеска. Казначей уверенно пошел к дальней двери, поменьше. Мрак выругался про себя, вытащил ключ. Снова пришлось повернуть не меньше чем шесть-семь раз, засов поскрипывал, выползал из петель неторопливо, нехотя.

– Давненько сюда не заглядывали, – сказал казначей с легким укором. – А это ж сердце державы, Ваше Величество!

– Неча в сердце лезть с сапожищами, – проворчал Мрак.

Дверь приоткрылась. Мрак толчком распахнул створки. Пальцы дрогнули, ключ выпал и тонко звякнул о каменные плиты пола. Мрак тихонько перевел дух, чтобы казначей не заметил.

Зал потряс. Втрое просторнее предыдущего, стены уходят в темноту, но на освещенном факелом участке ступить негде между сундуками, скрынями, что и на полу, и на столах, и даже один на другом. Некоторые украшены такими крупными самоцветами, что страшно и подумать, какие богатства в самих сундуках. Но еще больше зияют пустыми оправами, где явно были драгоценные камни, а теперь… теперь почему-то нет.

Казначей поднес факел к светильнику в стене. Тряпочный промасленный фитиль загорелся сильным оранжевым светом, но казначей оставался с факелом, почтительно подсвечивая Мраку. Мрак все еще ошалелым взором обводил этот гигантский зал-пещеру, полный сундуков, ларцев, скрынь.

– Всего лишь раз в месяц, – сказал за спиной Щускарь извиняющимся голосом. – Это не так часто Ваше Величество снисходит к этому презренному злату. Да и у нас оно долго не задерживается… хе-хе…

Мрак подошел к ближайшему сундуку, замка нет, хотя изящные дужки на месте.

Не придумав ничего умного, спросил тупо:

– А где замок?

Казначей с самым виноватым видом развел руками:

– Ваше Величество так часто заглядывало в этот сундук, что… рассердилось на замок и перестало им пользоваться.

Мрак откинул крышку. Сундук пуст, даже чист, словно после ограбления его еще и выскоблили изнутри. А то и вылизали.

– Можешь не объяснять, – буркнул он.

Он перевел взгляд на другие сундуки, пошел осторожно, крышки приподнимал справа и слева, везде пустые. А то, что он принимал за золотые кружочки монет, тускло блестящие в багровом свете факела, оказывалось всего лишь орнаментом.

Казначей следовал по пятам, сочувствующе вздыхал. Мрак прошел вдоль стены, все сундуки оказались пустыми. Посмотрел на оставшиеся под стеной напротив. За спиной сдержанно вздохнуло.

– И там все так же?

– Так же, – ответил казначей печальным голосом.

– Сколько же я должен взять?

Он напрягся, но казначей ничуть не удивился, развел руками.

– Если Ваше Величество так и не решилось повысить жалованье, как просит Геонтий… то две тысячи золотых монет, а если повысили, то три.

– А здесь найдется хоть одна монета?

Казначей кашлянул, промямлил:

– Разве что где-то в щель провалилась… но в сундуках, ларях – вряд ли. Вам в прошлый раз уже не хватило, помните? Пришлось задержать выплату денег армии. Вы сказали, что заплатите сразу за два месяца. К счастью, раньше у нас такого не было, армию не обманывали, так что вам… то есть нам, поверили. Вот эти два месяца пришли…