Оппант принимает бой - Никитин Юрий Александрович - Страница 22

Оппант видел, как Итторк побелел от ярости, стали видны все прожилки под тонким хитиновым покровом. Черные термы дрогнули и попятились, настолько мощно Итторк вскрикнул на всех трех языках разом:

– Выбросить за Купол! Немедленно! Обойдемся без… без этих: ты урод, а не следующий стаз! Ты – упадок, ты больная плесень, которую надо спешно уничтожить…

Он остановился на полуслове. В зал стремительно ворвались панцирники. Впереди неслась волна ненависти, злобы. У выхода на арену два панцирника столкнулись боками. Послышался страшный хрустящий звук, от которого похолодело в крови, и в следующее мгновение панцирники оказались на середине зала.

Итторк, побледнев, отступил на шаг. Панцирник подбежал к нему, и Оппант содрогнулся, едва не закрыл глаза от страха и отвращения. Страшные челюсти панцирника буквально разрубили Итторка пополам!

Остальные панцирники бросились на темных термов, страшно щелкали челюсти, во все стороны брызгала кровь, летели отрубленные лапы, сяжки… Один из панцирников с силой бросил Оппанта на стену, в следующее мгновение все шесть лапок приятно обожгло теплым клеем: за панцирниками держались трое носачей, бока раздуты, клея в избытке.

Панцирники проносились мимо, их сяжки задевали его неподвижное тело, задевали лапами, совсем рядом мелькали страшные челюсти. Оппант был забрызган кровью, на нем прилипли лохмотья чужой окровавленной плоти.

Появился Трэнг. Панцирники кромсали тела членов Совета. Итторк был еще жив, и Оппант ощутил жалость, видя лишь половину гениального тела ученого, которая беспомощно лежала у ног отвратительного Трэнга.

– Трэнг… – прошептал Итторк, – зачем ты…

Трэнг холодно посмотрел на шевелящийся обрубок тела. По его сигналу подбежал панцирник, наступил на Итторка. Страшные жвалы нависли над головой Итторка, шевельнулись, выбирая точное положение, и деловито сомкнулись, захватив сразу голову и грудь. Послышался треск. Жвалы сомкнулись сильнее. Голова Итторка треснула, брызнула жидкость. Панцирник сжимал челюсти, пока они не сомкнулись. Лишь тогда отступил, оставив сплющенные останки того, кто был только что главой Совета.

Оппант дернулся, волна ненависти и отвращения ударила в голову, он потерял сознание. Когда очнулся, зал был почти пуст, два панцирника поедали остатки погибших.

Прямо перед ним стоял Трэнг. Заметив, что Оппант очнулся, Трэнг сказал едким запахом:

– Хорошо, что тебя не убили. Ты умрешь здесь. И останешься так. Я хочу, чтобы Умма видела твой скелет. Твой высохший скелет. Ты хочешь спросить, зачем я это сделал?

Оппант покачал головой:

– Нет, я не Итторк. Мне понятно.

Трэнг повернулся уходить. Уже на входе в туннель он послал торжествующий феромоновый сигнал:

– Умма теперь служит мне!

Наступил период Покоя. Оппант бессильно висел на своих затвердевших путах. За этим периодом Покоя, во время которого сейчас уничтожают последних из сопротивляющихся ноостеров, наступит настоящий период Большого Покоя, то бишь – Застоя… Как просчитался Итторк! Как горько просчитался! Что теперь будет с Племенем? Оппант тогда смутно ощутил, что Итторк делает большую ошибку, заставляя слушаться себя беспрекословно, но даже он не предполагал, что все кончится так страшно…

Внутри нарастала разъедающая боль. Микроорганизмы, живущие в пищеварительном канале, требовали корма. Вскоре они, не получая пищи, разрушат стенки желудка, и Мир перестанет существовать для них и для него. Перестанет существовать в унизительных муках…

От боли он несколько раз терял сознание. Перед глазами все затуманилось, лишь временами ему удавалось сфокусировать зрение, а потом снова плыли бесформенные тени, слышались звуки, которые существовали только в его воображении…

Он не сразу ощутил, что со рта сорвали слой клея, хотя боль ударила по всем ганглиям. Боль в желудке стала затихать, в организме появились силы, и Оппант понял, что кто-то насильно покормил его, протолкнул в пищевод капельку измельченного корма.

Он открыл глаза. В полутьме осторожно двигались тени, кто-то настойчиво отдирал клей с ног. Прямо перед лицом Оппанта появилось лицо Уммы.

– Оппант, – прошептала она едва слышно. – Тихо… Мы пришли за тобой.

Через несколько минут Амманк и Тибюл отодрали клей с его ног. Правда, вырвав чувствительные волоски, и Оппант снова на миг потерял сознание от жгучей боли в ногах.

– Идти сможешь? – шепотом спросила Умма.

Оппант двинулся за ней, Тибюл поддержал, а Амманк настороженно пошел впереди.

Оппант, немного оправившись, прошептал друзьям:

– Это бесполезно… Под Куполом не спрятаться. Завтра всех найдут. Лучше было бы вам ко мне не прикасаться. Завтра вас найдут по пахучим меткам.

– Завтра пусть ищут, – нам нужно бежать сегодня, – сказал Амманк твердо. – Сегодня еще идет резня, везде неразбериха. Завтра панцирники начнут скапливаться у выходов. Не для того, чтобы перекрыть пути бегства – кто побежит на верную гибель? – а чтобы начать боевые действия и вылазки! Эти идиоты всерьез поверили в слова Итторка о своей непобедимости…

– Воздушный мешок готов, – сказал Оппант безнадежно. – Но как откроем выходы?

– Рабочие помогут, – сказал Амманк. – Резня их испугала и возмутила. Я уже переговорил с двумя из высокого стаза. Еще пятеро готовы отправиться с нами! Вон один из них.

Они пробирались по непривычно пустым туннелям. Почти все термы собрались в нижних этажах вокруг расплода, как в дни наиболее серьезной опасности, а также толпились вокруг царских палат. Чем выше поднималась группа Оппанта, тем меньше на них обращали внимания, хотя и непривычно было видеть, чтобы одной тесной группкой шли ноостер, поддерживаемый с одной стороны мэлом высшего стаза, с другой – разведчиком, рядом образовательница и широкожвалый рабочий…

– Надо держаться врозь, – прохрипел Оппант, задыхаясь от бега. – Мы привлекаем к себе внимание панцирников!

– Мы уже близко, – прошептал Амманк.

Наконец они поднялись на чердак. Выше был только Купол, крепчайший, толстый, отделанный снизу блестящим слоем клея.