Княжеский пир - Никитин Юрий Александрович - Страница 11

– Ты не растекайся мыслью по древу, – посоветовал он. – Откуда видно, что они всерьез?

– Чую.

– Как жаба дождь?

– Похоже. Но еще и вижу.

Владимир насторожился:

– Ого, что-то новое.

– Темная туча идет от Царьграда к нашим землям. Но не простая туча, даже не грозовая. Я пытался проникнуть, но темна, как деготь. Пробовал рассеять или своротить с дороги – ан нет, прет как стадо туров, все сметает. Стая гусей пролетела близь, так одни перья по ветру…

Владимир нахмурился. Тучу остановить, либо отогнать от своего села на чужое, может любой деревенский колдун. Но если сам Верховный не сумел совладать, то тучка очень непростая. И скрывает нечто важное. Настолько важное, что не один маг укрывает ее своей мощью.

– Хорошо, что узрел, – сказал он, чувствуя, что волхва надо подбодрить. – А увидим, где остановится, будем готовы. Можно послать конный отряд, чтоб сопровождал! Буде из нее выпрыгнет какой зверь или человек, чтобы повязали или посекли немедля.

Волхв озабоченно покачал мохнатой медвежьей головой:

– Туча идет слишком быстро. Не поспеешь. Думаю, надо ждать здесь. Ты каких-то людей держи трезвыми… И пусть руки с топоров не снимают. Я не знаю чего ждать. Впервые, веришь ли, я не могу заглянуть что там в чреве…

Владимир едва удержался от желания погладить по лохматой голове, как простую собаку. Волхв удручен, ибо, превосходя царьградских магов в силе, уступает в искусстве. Недаром говорят, что мощь приходит из глуши, а в столицах только обретает блеск. Но сейчас, похоже, даже мощь оказалась на стороне царьградцев. Что неудивительно, подумал Владимир хмуро. В столицу мира стягиваются, завороженные блеском, из диких лесов, высоких гор, жарких пустынь – самые ярые, смелые, отважные, жадно вбирают в себя весь блеск и достижения старой умирающей цивилизации… и незаметно начинают служить ей, ибо за годы учебы уже вросли в ее быт, ее обычаи, успели обзавестись друзьями, а то и семьями. Некоторые из этих диких пришельцев в звериных шкурах становятся даже императорами, иные – высшими магами, третьи – стратегами, казначеями, флотоводцами…

– Да, – протянул он задумчиво, – там есть крепкие парни…

Волхв коротко взглянул на князя, смолчал. Варяги рассказывали, что одним из самых крепких парней там был сам Владимир, тогда служивший при императорском дворце, быстро поднимавшийся вверх… но вдруг оставил все, вернулся на Русь, где с горсткой варягов захватил сперва Новгород, затем и Киев… И ни для кого не было тайной, зачем он это сделал.

По ту сторону далеких ворот послышались веселые вопли. Тут же раздался могучий глас, от которого дрогнуло крыльцо, а с забора снялись, раздраженно каркая, крупные вороны. Через двор от терема побежали дружинники. Владимир наблюдал, как, отталкивая друг друга, вытащили запор.

Створки распахнулись, во двор въехали с улицы двое богатырей. Оба на огромных тяжелых конях, но сразу чувствовалось, что один, юный и безбородый, пока что щенок рядом со вторым, тяжелый, как скала, грузным матерым волком. Из-под остроконечного шлема зло и недоверчиво смотрели круглые глаза навыкате, а злодейская черная борода с проседью поднималась почти до глаз. Голова богатыря сидела прямо на плечах, непомерно широких, обвисших под своей тяжестью. Раздобревшее тело обтягивала кольчуга из крупных колец, на правой руке висела железная булава, от одного вида которой по спине бежали мурашки. Неужто есть на свете люди, которые могут такое поднимать?

Они неспешно въехали во двор, дружинники шли рядом, держались за стремена, что-то вопили, перебивали друг друга. Старший богатырь хмуро кивал, а младший хохотал, показывая ровные белые зубы. Был он бел лицом, румян и мог бы сойти за красную девицу в мужской одежке.

Когда богатыри на конях приблизились к крыльцу, Владимир сказал первым:

– Приветствую вас, богатыри! Добро пожаловать в Киев, доблестный Илья по прозвищу Муромец. И тебе Лешак, отважный витязь!

Илья грузно спрыгнул с коня. Земля дрогнула и качнулась, а молодой богатырь спорхнул так, то и пыль не потревожил под ногами.

– И тебе слава, – прогудел Илья. Он тут же добавил, морщась, – но мы ненадолго. Только подновить запасы, а то хлеб не везут с неделю, соль вышла, за чесноком ездить далековато…

– Но от пиру-то не откажешься?

– Всего на денек, – ответил Илья мощно, и снова Владимир ощутил как легонько дрогнула земля. – Меня город душит. Я степняк… Мне нужны ночи на просторе, чтобы я зрел черный купол м дальними кострами моих прародителей. Чтобы видел хвостатые звезды, диво дивное…

Владимир сказал, морщась:

– И что же, охотой прохлаждаться всю жизнь?

– Зачем охотой? – удивился Илья. – Моего каганата уже нет… а то, что осталось, уже так… полулюди… Даже свиней пасут, виданное ли дело? Скоро и есть начнут… Я присягнул еще твоему отцу! Мол, буду служить Руси, беречь и оберегать. Так что я не зазря на рубежах. Супротивника надо перехватывать до того, как разобьет шатры под стенами Киева!

Владимир подался вперед:

– Что-то задумал помимо застав?

– Да.

– Ну-ну, говори.

– Есть задумка… Что одна моя застава богатырская? Это так, для удали. А вот создать целую полосу… Выслать далеко в степь по три-четыре удальца с заводными конями. Вышки поставить, чтобы издали можно было заметить всякого. Если мал числом, то сами справимся. Ежели большое войско, то пошлем одного за помощью. Но чтоб ни один отряд не проскальзывал до самого Киева незамеченным, как что ни день, то доныне!.

Он степенно поднимался на крыльцо к князю, на ходу похлопывал по одежке, стряхивая дорожную пыль. На крыльцо, заслышав довольные крики, вышел подгулявший Претич. Увидел Илью, заржал как сытый конь:

– А, хазарин! Княже, ты ему доверяешь? Все они головорезы, а в портках у них обрезы.

Илья нахмурился, надоело это дурацкое ржанье:

– Моим обрезом тебе подавиться хватит. Хочешь проверить?

Он начал приближаться с угрожающим видом, но на нем повисли как цепные псы, хохотали, обнимали, хлопали по плечам:

– Илья, шуток не разумеешь?

– Ха-ха, и хазар уже, почитай, не осталось, а он все Тенгри-богу жертвы носит!