Далекий светлый терем (Сборник) - Никитин Юрий Александрович - Страница 31

– Приветствую вас, – сказал капитан ровно, и Максимов возненавидел его за бесстрастность, с которой он смел разговаривать с богами. – Не подскажете, как проехать… ну, скажем, в библиотеку или любое другое хранилище информации, полезное нам?

Ближайший к нему звездник улыбнулся светло и сказал красивым голосом, в котором не было и малейшей неправильности в звуках:

– Прямо и направо. Там башня с… э… круглостью на выси. Я понятно говорю? Сиреневой круглостью.

Второй тоже улыбнулся и добавил:

– Возлифтите сразу на самый подкрыш.

Он перевел взгляд на панель управления, и послушная машина мгновенно исчезла. Капитан машинально поднял голову, но в небе плыли облака, в северной части вспыхивали разноцветные знаки…

Запрыгнув в машину, он велел буднично:

– Поехали. Прямо и направо. К этой, сиреневой круглости.

Механик вздрогнул, руки метнулись к рычагам. Навстречу понеслась дорога, в герметично закрытой кабине стало жарко.

– Как они, а? – сказал механик сдавленно. – Только взглянули на нас и – враз по-нашему! Вот она – сверхцивилизация, вот они – звездники…

Звездники относились доброжелательно, на вопросы отвечали, в хранилищах научили пользоваться аппаратурой для считывания информации. Сами же, однако, ничего не навязывали, по-прежнему оставляя свободу выбора и действий.

Максимов держался на лошадиных дозах тонизатора. Он хаотично перебирал все, начиная от древних книг до записей на атомном уровне. Даша охотно взяла на себя роль няньки, которая подает обед прямо к экрану информария. Капитан хмурился, наконец махнул на них рукой и покинул здание.

Штурман, которому он наконец разрешил покинуть корабль, пригнал скоростной вертолет, и они вдвоем прыгали из города в город, с континента на континент. Толку от этого все равно не было, понять в технике звездников, равно как и в общественном устройстве, удавалось мало, но теперь даже капитан, при всей своей тревоге за экипаж, убедился, что от них ничего не скрывают, и лишь свои мозги виной, что не вмещают сверх того, что могут вместить.

Еще, к своему безграничному удивлению, удалось выяснить, что на планете целых шесть государств со своим устройством. Правда, так и не удалось выяснить, что за устройства и где границы государств: везде принимали одинаково, везде улыбались, везде разрешали пользоваться хранилищами информации.

Через неделю капитан выпустил еще две группы исследователей. Теперь штурман вернулся в опустевший корабль и оттуда поддерживал со всеми видеосвязь. Максимов похудел, глаза его ввалились, но он пел за работой, и Даша никогда не видела его таким счастливым.

Капитан был единственным, кто даже не пытался проникнуть в сокровищницы знаний. Он взял на себя охрану, как он определил свои функции, и целыми днями слонялся вокруг информариев, где трудились земляне, присматривался к всегда приветливым звездникам.

Высокий, мускулистый, в черном облегающем комбинезоне, с каменным лицом и холодными глазами, он и раньше вызывал неприязнь постоянными требованиями соблюдать дисциплину, порядок, субординацию. Если штурман и механик принимали это как должное, то остальные, непрофессионалы, чувствовали раздражение.

У Даши капитан сначала вызывал двойственное чувство. С одной стороны, импонировала суровая решительность, непреклонность, с другой стороны – отталкивал узколобый педантизм в соблюдении правил внутрикорабельной жизни. Когда же в экспедиции появился блистательный Максимов с его абсолютным неприятием дисциплины, она окончательно сделала выбор и с капитаном с тех пор здоровалась подчеркнуто вежливо и предельно холодно.

В работе пронеслась еще неделя. Максимов перешел в дальний информарий, где накапливались труды по философии, этике, механик почти неотлучно находился при вездеходе, наотрез отказавшись знакомиться с транспортом звездников, «чтобы не расстраиваться зазря», и капитан выбрал момент, чтобы подняться в отдел техники, где Даша напряженно изучала планы, таблицы и диаграммы, пытаясь ухватить хотя бы общие принципы работы механизмов звездников.

Зал был огромный, пустой, экраны и считывающие механизмы стояли только под стенами. Даша торопливо просматривала каталог, все больше углубляясь в историю, в надежде найти аналогию с земными устройствами, капитан прохаживался взад-вперед, искоса посматривая на девушку. В этот момент никто не видел его лица, и он мог позволить себе выглядеть не таким твердым и суровым.

Вдруг в коридоре послышался тяжелый топот. Капитан напрягся, мгновенно оказался возле Даши.

В зал вбежали золотые гиганты, вспыхнуло сияние. Но лица звездников были как грозовые тучи, глаза метали молнии. В руках мелькали металлические прутья, обломки труб.

Капитан инстинктивно закрыл собой Дашу, рука легла на рукоять бластера. Глаза у Даши были круглые от страха, как два блюдца.

– Что им нужно?

Мимо пронесся золотокожий гигант. Пахнуло теплом, земляне ощутили покалывание в теле, но тут в зале грохнуло, а гигант на бегу ударил железным ломом прямо по экрану информария. Гулко и страшно ухнуло, посыпались осколки. За черным провалом блеснули сиреневые кристаллы.

По всему залу гремело, взрывалось. Золотые гиганты остервенело крушили аппаратуру, рвали провода, ломали приборы, под ногами жутко хрустели кристаллы. Кто-то с наслаждением всаживал из короткой трубочки атомные пули в компьютеры, экраны, аппаратуру, там ахало, плазменно-белые вспышки озаряли зал, по стенам метались черные тени, на пол рушились обломки немыслимо сложных приборов, брызгала цветная жидкость, страшно кричали квазиживые механизмы…

Капитан с силой придавил Дашу лицом к своей груди, не давая ей повернуть голову. Мускулы его окаменели, ныли, сжавшись от абсолютной беспомощности, но гиганты не обращали на них внимания, рушили механизмы, стреляли, ломали, уничтожали, кто-то зло оттолкнул их, но, видимо, этим спасал, ибо тут же на это место с грохотом и лязгом обрушилась целая стена из крохотных экранов, металлических конструкций, на полу вспыхнули и рассыпались зеленой пылью детали…

– Что это? – простонала Даша.

– Тихо-тихо, успокойся. Все потом.

– Почему они?

– Да замолчи же!

Пахло горелым железом. В зале вспыхивало багровым. Двое гигантов прошли мимо землян к выходу. Грохот утихал, звездники бросали орудия уничтожения, переговаривались, медленно покидали разрушенный информарий.

Мимо прошел гигант – прекрасный, горячеглазый, он все еще сжимал железный прут, болтался по ветру разорванный рукав. Даша перехватила его взгляд, спросила отчаянно:

– Что случилось?

Звездник на миг остановился, окинул обоих взглядом. Его губы неохотно разжались:

– Не поймете… Мы – лишь придатки машин. Они нас… поработили.

Даша вскрикнула:

– Они? Вас?

– Да.

– Но это же вы их рушили…

Гигант, уже уходя, оглянулся, глаза его были глубокие и грустные:

– Еще не поймете. Не буквально рабство, как у вас, а… вам, наверное, еще трудно понять.

Он ушел, в зале было мертво. Под ногами хрустело, помещение усыпали осколки. В стенах зияли дыры, кое-где свисали оплавленные конструкции.

Вечером капитан устроил экстренное совещание. Максимов, Даша, механик присутствовали лично, остальные – на экранах. Капитан нетерпеливо дождался, пока все отрапортуют о готовности докладывать, и сказал резко:

– Внимание!.. Объявляю чрезвычайное положение. На планете свирепствует жесточайшая… война.

Он сказал это резко, с нажимом, но все смотрели непонимающе. Механик прервал молчание:

– Капитан, я правильно понял? Война?

– Да.

– Но кто… установил?

– Я, – ответил капитан. Заметив недоверие на лицах, повысил голос. – Вы занимаетесь своими делами, исследованиями, а я – безопасностью корабля и… вашей безопасностью. Так что за свои выводы отвечаю.

– Капитан, – вскричал механик, ощутив угрозу пребыванию на планете, – нигде нет никакой войны!.. Все радушны, все занимаются своими делами! Наши группы побывали во всех регионах планеты, и спокойно везде.