Далекий светлый терем (Сборник) - Никитин Юрий Александрович - Страница 30

Безопасность вторжения

Сквозь темные провалы и звездные вихри, через разорванное полотно пространства и гравитационные ямы – впервые корабль добрался к звезде, что столетие не давала покоя астрономам и астронавигаторам.

В главной рубке сгрудились все члены экипажа. Капитан нависал над пультом, его длинные пальцы прыгали по клавишам.

– Идем на планету, – сообщил он хмуро. – Выжидать смешно. Нас они засекли давно. Может, даже карманы наши просмотрели и книги прочли в корабельной библиотеке… Если захотели…

– А как нас встретят там?

– Ну это от нас не зависит, – ответил капитан подчеркнуто бесстрастно. – Они могут, если хотят, и мысли наши прочесть. Идем с чистым сердцем, идем к старшим Братьям, что еще? Заранее признаем, что готовы учиться.

Корабль рванулся через пространство, крошечный диск планеты быстро вырос, заполнил экран.

На двенадцати обзорных экранах угрожающе быстро выросли циклопические сооружения, замелькали призрачные дворцы, созданные словно из лунного света. По зеленой траве прыгало зверье и носились стрекозы; сканирующий луч поймал мрачные исполинские заводы под землей, что тянулись по всей толще базальта, ныряли в магму бог знает до какой глубины; огромные плавучие города, яркие, как попугаи, покрывали океан…

– Да-а, – сказал штурман ошеломленно, – они смогли бы нашу Землю взять в два счета! Внезапный удар из космоса каким-нибудь своим сверхоружием, и – земляне кверху лапками.

– Не болтай глупости, – бросил капитан сердито. – Лучше за посадкой следи, а то у тебя руки трясутся.

Экипаж рассыпался по грузовому отсеку, подготавливая вездеход. Вскоре пол вздрогнул, донесся затихающий рев двигателей.

– Сели, – сказал штурман с нервным смешком. – Ну, здравствуй, сверхцивилизация!.. Здравствуйте, звездники…

Они все рассматривали панораму окрестностей, переданную зондом, лишь капитан часто смотрел на часы, хмурился. Справа километрах в двух темнеют многоугольные башни, слева в три ряда горбятся прижатые к земле массивные сооружения, дальше тоже тянутся постройки, вышки, словом – корабль опустился в густонаселенном районе…

– Что скажет психолог? – спросил он отрывисто. – Два часа с момента посадки, а нас не замечают.

Психолог, красивая и всегда элегантная Марина, ответила осторожно:

– Я бы расценила это как вариант: «Добро пожаловать, будьте как дома». Оскорбительного любопытства не проявляют, свобода действий нам дана.

Капитан мгновение раздумывал, затем сказал честно:

– Я бы предпочел оскорбительную опеку… По крайней мере, ни за что не отвечаешь. А так над каждым шагом трясись!.. Дураком выглядеть ох как не хочется. Тебе что, ты красивая. Ладно. Вездеход готов? Группа «А» – на выход! Поведу лично!

Штурман побледнел, сказал заикаясь:

– Но как же… Вести должен я. Капитану нельзя покидать корабль!

– Это на диких планетах, – огрызнулся капитан. – Здесь мы на виду, как голенькие. В их власти полностью.

Штурман опечаленно следил за вездеходом, что съезжал по пандусу на поверхность планеты.

Капитан повернулся на сиденье, придирчиво оглядывая свой отряд. Не считая его самого и механика, что вел машину, в вездеходе тряслись еще двое: Максимов и Даша.

Максимов – мозг корабля, как считают многие. Если в головах обоих ксенобиологов поселилась Даша, корабельный медик, если механик изнурял себя телостроительством, зачем-то накачивая сверхмускулатуру, если Леонов и Даниленко самозабвенно резались в шахматы, то Максимова не интересовали ни женщины, ни игры, ни мускулы – только философские проблемы, отвлеченные истины и дальнейшее прогнозирование. Над этой страстью можно было бы иронизировать, но он не раз с легкостью решал труднейшие задачи, перед которыми становились в тупик специалисты корабля. А вот проблемы, через которые он продирался сам, даже корабельным психологам оказались не по зубам, и более того, в задачах, над которыми он ломал голову, им не удавалось даже понять условия.

Однажды он огорошил штурмана:

– Спят ли ангелы?.. Не знаешь? А какого они пола? Не гыгыкай, над этим ломали головы лучшие мудрецы Европы сотни лет… Какого возраста Адам был при сотворении? Или вопрос попроще: может ли всемогущий Бог создать камень, который не смог бы поднять?

– Что за чепуха, – отмахнулся штурман. – Это же схоласты занимались!.. Вздор, не более.

– Верно, – согласился Максимов. – Но зато на какую высоту вознесли логику, какой уровень абстрактного мышления!

Таков был Максимов, который сидел сейчас на заднем сиденье. Даша – это редкостная интуиция, умение строить догадки… Правда, гипотезы, а тем более теорию, развивать не умеет – багажа недостает, – но это блистательно делает Максимов.

Было и еще обстоятельство, посему капитан ее все-таки взял. Очень красивой женщине всегда трудно отказать, особенно когда она смотрит умоляюще, а ее громадные глаза медленно наполняются слезами… Правда, в последнее время она держится возле Максимова, даже сейчас сидит слишком уж близко, а вездеход трясет не так уж сильно, чтобы прижиматься… Совсем не трясет.

Он нахмурился, стал смотреть на дорогу. Механик, опытный десантник, ведет машину, побелев от напряжения, но достаточно уверенно. В нем капитан уверен всегда.

Башни Золотого Города, как они назвали для себя скопление сверкающих зданий, приближались, вырастали. В голубом небе часто возникали летательные аппараты: иногда стремительные, возникающие из ниоткуда, иногда лениво ползущие, как дирижабли, величавые и толстые.

Колеса вездехода скрежетнули по твердому, и механик поспешно выпустил мягкие колеса. Рядом сверкала твердая дорога, где часто проносились квадратные, непроницаемые для взгляда машины, похожие на слитки металла.

В вездеходе затаили дыхание. Капитан зачем-то затянул пояс потуже, выпятил и без того широкую грудь, голос его грянул, как удар молота по наковальне:

– Вперед! Раз прут как ни в чем не бывало, значит – не столкнешься. Они знают, что делают.

Механик осторожно вывел машину на край дороги. Сверкающие слитки все так же неслись мимо. Вездеход потихоньку двинулся в путь, а механизмы звездников по-прежнему неслись с той же скоростью, оставив обочину.

Дома, если это дома, расступились, дорога ринулась вдоль этих невысоких зданий. Машины звездников сновали молниеносно. Даша вскрикнула, когда одна неожиданно прыгнула в воздух и тут же исчезла в синем небе. Дальше еще несколько машин унеслись вверх, а одна взвилась на высоту пятого этажа, прилипла к стене и во мгновение ока растворилась, оставив быстро исчезающий силуэт.

– Гони, – повторил капитан. На его скулах заиграли желваки. – Они доверяют нам. Как равным! Не по мощи, конечно, а по достоинству, что ли… Что ж, неужто признаемся, что они ошиблись, мы на самом деле беспомощные слепые котята?

– Но методом проб и ошибок…

– Может, иначе нельзя? – спросила Даша неуверенно.

– Не думаю, – отрубил капитан, не оборачиваясь. – Останови!

Механик включил тормоз. Капитан откинул люк, легко выпрыгнул. Широкий ремень плотно обжимал в поясе, во всем теле играло грозное веселье. Готов ко всем неожиданностям!

Оставшиеся в машине напряженно наблюдали, как капитан вышел на дорогу и поднял руку перед приближающимся квадратным слитком. Они охнули в один голос, когда этот сверкающий металлом монолит на полной скорости остановился прямо перед капитаном, в лице которого, однако, не дрогнул ни один мускул.

В тот же миг слиток стал прозрачным, верхняя половина исчезла совсем, открыв двух звездников. Крупнее землян, настоящие гиганты, они были залиты золотым светом, и сами казались золотыми, а их лица – высоколобые, с огромными глазами, за которыми угадывался мощный мозг, повернулись к капитану, что как чугунная статуя торчал у них на дороге.

Даша затаила дыхание, и даже Максимов скорчился в шоке, ибо за долю секунды понял, что те знают много, умеют много, понимают много, а ему даже за сотню жизней не подняться до их интеллектуальной мощи…