Человек с топором - Никитин Юрий Александрович - Страница 45

Снежная гора разрасталась, образовались ущелья, а на издали ровных площадках выросли блестящие, как стекло, острые камни. Олег завис над вершинкой, осторожно опустился. Пологая обледенелая горка, из-под ступней сразу вырвались струи пара, потекла горячая вода.

Мрак плюхнулся без всякой балетной грации рядом, буркнул бесцеремонно:

– Ну?

– Попробуем, – прошептал Олег. Он дергался, его трясло, руки вздрагивали, а глаза бегали по сторонам, словно его поймали на горячем. – Только ты, Мрак, отойди…

– Куда?

– Просто не стой на виду. Спустись за гору, хорошо?

– Рехнулся? – возмутился Мрак. – Как это – не увидеть?

Олег переступил с ноги на ногу. Взглянул на небо, там, на голубом ярко сияло маленькое оранжевое солнце, совсем непохожее на солнце европейских равнин.

– Я просто опасаюсь…

– Так отложим, – предложил Мрак.

– Да нет, я опасаюсь… Словом, прошу тебя! Иначе я не решусь. И еще одна просьба… смотри через светофильтры.

– Так ты ж не даешь смотреть вовсе!

– Не на меня, вообще на все… только через светофильтры.

– А что я узрю?

– Узришь, – пообещал Олег. Голос его дрогнул. – Надеюсь, что узришь.

Ворча, Мрак отступил, прыгнул с вершинки вниз, пошел плавно, как дельтапланерист, держа на прицеле небольшую долину между горами. Он еще и до половины не опустился в этом медленном, словно во сне, падении, когда Олег распластался в полете, пронесся над ближайшими пиками и пропал, исчез, испарился.

Несколько секунд было тихо, Мрак наконец коснулся дна долины, здесь снега нет, жесткая серая трава. Везде черным-черно, он едва удерживался от страстного желания убрать с глаз дурацкие светофильтры… Внезапно за каменной стеной, что отделяла его от Олега, вспыхнул нестерпимо яркий белый свет. Он ударил в черное небо с такой силой, что устрашенный Мрак слышал, как ревет, сгорая, воздух. Свет опалил снежные горы, на километры вокруг снег и лед мгновенно превратились в пар.

Земля дрогнула, качнулась. Мрак ощутил первый толчок, взлетел чуть, завис, все чувства трепетали, ибо там, за этими горами, как будто открылись недра, и проглянуло раскаленное до звездных температур ядро Земли, подобное солнцу.

Снова дрогнуло. Воздух ревел, поднялся ветер, перешел в ураган. Над котловиной закружились смерчи и тут же исчезли, испепеленные огнем звездных температур. А там, за горами, грохотал гром. Мрак почти видел, как плавятся камни, кипит разжиженная земля.

Он не ощутил даже, когда рванулся вверх, перелетел через гребень. Горячий кулак ветра ударил его в грудь с силой налетевшего локомотива. Мрак рухнул, ухватился за камни. Там, в котловине взлетал и снова опускался Олег, он был единственной темной черточкой на фоне плазменной бури. От него били вниз струи этого белого огня, а внизу камни кипели, превращались в пар, котловина все углублялась…

Мрак заорал ликующе. Олег как-то заметил, Мрак ощутил, что Олег даже послал весть, но из-за рева урагана, мощных помех, слышен только вой и треск во всех диапазонах. Камни под ним накалились, начали трескаться.

Олег поднялся выше, Мрак отчетливо видел его силуэт, белые лучи, что упирались в землю, исчезли. Теперь все горы вокруг приняли кошмарно красный цвет, словно между ними в котловине разверзлись кипящие недра Земли. Земля внизу в самом деле кипит, оранжево-желтая, даже белая.

Мрак отступил, Олег несся прямо на него, но Олег в последний момент совершил легкий пируэт и опустился рядом. Мрак прислушался, никакого жара, протянул руку и потрогал его за плечо. Плечо Олега оставалось холодным. Нет, не холодным, конечно, обычная температура. Ну, может быть, на полградуса выше.

– Морда, – сказал он.

Олег дернулся, пощупал лицо, спросил опасливо:

– Что с нею?

– Не изменилась, – выдохнул Мрак. – Олег, мы ж когда только перелетали через рощу и то теряли килограммы веса!.. После каждого полета превращались в скелеты… А ты сейчас… ну как будто и ничего. Морда как морда. Не исхудала.

Олег с облегчением выдохнул воздух:

– Фу, я уже испугался.

– Чего, красавчик?

– Не знаю, – ответил Олег неуверенно. – Все может быть. Мы влезли в такое… Ни я, ни ты – не ученые. Нет, конечно, знаем больше, чем все академики вместе взятые, но у нас нет их некоторых умений… Нет, Мрак, я затратил энергии не больше, чем если бы сжег своего сала размером с зернышко проса. Нет, даже с маковое. Антивещество, Мрак, это… Теперь я знаю, как и что. Вернемся, я начну учить тебя…

Мрак удивился:

– Куда вернемся? Зачем терять время?.. Давай здесь. Чем мы хуже каких-то йогов, отшельников, горников, буддей и санта-муньей?

Вернувшись, Мрак с фанатичным упорством продолжал усиливать, как он объяснял, власть сюзерена над полуфеодальным обществом своего организма. Олег вышел на веранду, отсюда весь ночной город как на ладони. Фонари горят слабо, это не Лас-Вегас, здесь ночами спят, здесь нормальный люд, трезвый и здравомыслящий, на нем держится весь мир, вся земная цивилизация.

И всем им глубоко наплевать, что Земля вертится вокруг своей оси, а вдобавок еще и вокруг Солнца, что вместе с Солнцем несется наискось рукава галактики к некоему звездному скоплению, что вместе с этим звездным скоплением вертится тоже, что с галактикой летит, вертится и кувыркается, что сама галактика входит в метагалактику и с нею Земля и все живущие на ней земляне летят, крутятся и кувыркаются… и что скорости этого кувыркания несравнимы не только с летящей стрелой или выпущенным из скорострельной пушки снарядом, но и вообще ни с кем не сравнимы.

Они все знают твердо, что Земля твердая и неподвижная, что маленькое солнышко поднимается из-за края земли на востоке и заходит, основательно распухнув, на западе. И – никаких кувырканий или кружений! Сама мысль, что Земля кружится, у многих бы вызвала головокружение. Эти люди не могут вынести даже такую простенькую и облегченную правду. Но их надо беречь и охранять, ибо они – переносчики жизни. Они дадут жизнь тем, кто способен понять и даже почувствовать, что Земля – шар, и не умереть от тоски и ужаса, а их дети уже могут не умереть от ужаса при мысли, что Земля… не самое крупное тело во Вселенной. Нет, они все равно не смогут представить истинных пропорций, но все же этих людей надо беречь, беречь, беречь. Они – прошлое, но в себе несут будущее.

Он не говорил Мраку, что с кожей из сомкнутых нейтронов проблемы начались с первой же минуты. Сразу понял, что не в состоянии ощутить ни жар, ни холод, даже кончики пальцев потеряли чувствительность. Снова пришлось вернуться на прежний уровень, когда пищу получал только через желудок, как вот сейчас Мрак, а кожа пока не слушается.

Сегодня волевым усилием сумел заставить кожу пропускать к поверхности «ощущальные клетки», что сразу давали информацию, как встарь, о тепле и холоде, шероховатости, но также реагировали на свет, запахи, звуки, от чего в черепе возникал полный бардак, он тихо шалел, но Мраку не признавался, тот понасмешничает, но вдруг да забоится идти через такие минные поля? Здесь нужна отвага другого рода, чем с секирой на дракона.

Эти ощущалки снабжали ценной информацией, ибо он одновременно мог видеть даже затылком во всех диапазонах, но в этот момент становился уязвимым, ибо непроницаемость сверхкожи нарушалась. Единственное, чего удалось добиться после тренировки всю ночь, – это сверхбыстрый сбор информации. Кожа пропускала в каком-то месте к поверхности пару ощущалок на пикосекунду, тут же снова закрывалась непроницаемым барьером. Этого хватало, но сейчас надо довести сбор информации таким макаром до безусловного рефлекса.

Или, подумал он зло, надо постараться навязать этой сверхпрочной коже все функции старой кожи. Конечно, рано или поздно это получится, но у них нет времени…

Под его взглядом на востоке медленно разгоралась светлая полоска. Темная часть неба медленно отодвигалась, словно весь звездный свод сдвигался к западу, а с востока поднимается уже выкрашенная в белесый цвет половина. А вот и первые лучи, все еще невидимые из-за горизонта, подожгли в небе облака. Сколько раз он это видел, и всякий раз казалось, что либо кочевники пускают огненные стрелы в соломенные крыши домов земледельцев, либо по небу плывут снежные горы, окрашенные кровью небесных великанов…