Это я, Эдик - Никитин Олег Викторович - Страница 45

И тут же девка рванула с охрененной скоростью прямиком в закрытые ворота. К счастью, сзади и с боков меня уже поддерживали пластиковые подпорки, так что я не сковырнулся на сальный бетон вместе с Энже (благо заодно вцепился в ее талию, будто жертва наводнения – в бревно).

Стальная плита аккурат успела подняться, и все равно я пригнул голову, пока мы проезжали под ней. Сумасшедшая девка водила байк так, будто на дороге кроме нее существовали только ямы и кочки. Разве что на перекрестках слегка притормаживала, и то лишь на красный свет. Уж не знаю, сколько чип на ее аппарате собрал нарушений, не мое это дело. Может, она и вовсе с помощью заезжих байкеров его отрубила, чтобы без башни по улицам гонять.

Доехали мы за сорок минут, и то потому, что напоролись на развороченную улицу. Судя по характерным обломкам, на ней еще недавно стояла мечеть. Мне на глаза попалась почти целая кита – картонная картинка, исписанная речениями святых. На линзы выскочило изображение шиитской мечети. Верно, только позавчера ее шахид взорвал (людей внутри не было, естественно). Боролся с уходом веры в Сеть, блин.

И еще минут пять стадион для чоугана объезжали. Конского дерьма вокруг него было! Колеса у байка порядком уделали. С детства поло на лошадях не люблю.

И тут я-1 понял, что не знаю, куда бежать дальше.

Похоже, морда у меня была достаточно тупая, потому что Энже озабоченно потрогала мне лоб и спросила:

– Ты здоров? А то у меня аптечка есть. Но колеса обещать не могу, дед мне запрещает закидываться…

– Я не помню, где наша студия.

– Указатели же есть! – удивилась девка. – Посмотри, видишь надпись «Барбад» за дверями? Пойдем, я помогу!

Она смело соскочила за мной с аппарата и кинулась к бронированному входу в серый куб здания. Даже не стала загонять байк в подземную стоянку. Я уже собирался спросить что-то вроде «не боится ли она воров», как Энже пояснила:

– Наклейку той банды на крыле приляпала, мне Наталья подарила. Никто не посмеет подойти.

– Та самая? – заинтересовался я-1, и Энже кивнула.

Момент между тем был не самый благоприятный, чтобы заниматься расследованием. То ли быстрая езда, то ли резкая смена дислокации выдули из мозгов всякое представление о биографии, привычках и умениях виртуального Танка. Может быть, если бы я посидел в вестибюле еще минут десять-двадцать, этот дешевый музыкант и вернулся бы, но этих-то минут мне и не дали.

– А как же моя тачка? – спросил я.

– Вернешься за ней. Я-то думала, у тебя «хаммер»…

«Кто это такая?» – озадаченно подумал я о девчонке, что скакала по ступенькам передо мной. Сообщенное виртуальному Танку имя пряталось в недоступной мне-1 зоне черепа.

Энже с такой ловкостью отслеживала вывески и указатели, что повторять ход ее умозаключений было бессмысленно. Мы промчались мимо частных клубов, игорных заведений, складов и пустых офисов сетевых компаний – прямиком на третий этаж, где я и услыхал ненавистные звуки рубаба, стократ усиленные электроникой.

Мы ввалились в студию, обильно заваленную аппаратурой. Повсюду змеились черные провода, и запнуться о любой из них наверняка означало повалить что-нибудь важное. «Хумай» в полном составе восседал прямо на полу, вокруг зеленой тряпки, и лампа вполнакала освещала гору элитного пойла, конфеты, огрызки и одноразовую посуду. Знакомая картина благотворно повлияла на музыканта у меня в мозгах, и он робко принялся толкаться наружу. Во всяком случае, имена соратников и девиц забрезжили в сознании.

А дев, кстати, тут толклось немеряно, штук десять, и все были полуголые. Некоторые вообще без трусов, только блестками облепленные.

– У! – обрадовались парни. – Ты где пропадал, Танк? А это кто с тобой?

– Кажется, это его новая девушка, – хмуро заметила единственная здесь женщина, прикинутая согласно требованиям шариата. Ну, или почти согласно. Возрастом она раза в полтора превосходила любого из присутствовавших на «репетиции».

– Дилпазир? – выскочило мне на язык.

– Узнал, – притворно удивилась она и встала, пошатнувшись. И вдруг заорала что есть сил: – Как ты посмел?!

От неожиданности я сел перед тряпкой на освободившееся место, и неведомый друг сунул мне в руку стаканчик с пахучим пойлом типа коньяка. Так и не поняв, что это за влага, я протолкнул ее в пищевод и в смятении уставился на менеджера. После звонкого вопля он утратила часть мощи и подкрепилась киви, каковой фруктец и сунула в рот вместе с волосатой шкуркой.

Девчонка, что домчала меня до «Барбада», присела тут же на коленки и вцепилась мне в локоть. Пир разгорелся с новой силой, и все это время из невидимых колонок громыхал навязчивый музон «Хумая». И как их еще не тошнит от собственных поделок? Стоп! А ведь в них звучит и мой танбур… В общем, не такая уж плохая музыка, шайтан ее забери. Хотя все равно дерьмо.

– Тебя как зовут, девочка?

Одна из танцовщиц, валявшаяся в полуметре от меня, уставилась на байкершу сочувственным взором.

– Да, как? – ляпнул я-1.

– Энже! – Она в ужасе уставилась на меня.

– Пить будешь?

– Папа запрещает. Мне, наверное, лучше уйти…

Оказалось, что нашу краткую беседу слышат почти все, и повальный хохот был ответом на реплику девки.

– Что же ты вся такая кожаная? – подхватила очередная голая подруга. – А лет тебе сколько? Наверняка не больше восемнадцати!

– Мне шестнадцать, – задрав нос, заявила Энже. – А кожаная, потому что на байке так удобнее ездить…

Несмотря на безумный фон, стало слышно, какая установилась «речевая» тишина. Даже дева, которая до это непрерывно хохотала, будто облопалась шафраном, примолкла с осовелым видом.

– Это уже слишком, – прошипела Дилпазир, подняла подбородок и брови, цокнула языком и в прострации повалилась на спину.

Comments on this: 13

Ева_Летова: А я была на концерте «Хумая»! Когда еще клуб в соседнем квартале работал, а они были не такие известные, как теперь. Вот только не помню, кто у них там играл… Но тебя в первом ряду не было, по-моему. Может, где-то на заднем плане лабал? На каком инструменте?

Cactus: Попсовый трэш не перевариваю. И чего от него девчонки тащатся? По мне так вам надо кеманчу с рубабом вообще выкинуть, а добавить нормальную инфра-гитару. Вообще басов не хватает вашему «Хумаю», визг сплошной.

Ахмед: «Хумай» – одна из тех малочисленных групп, которые с уважением относятся к традициям предков и применяют народные инструменты. Увы, недостаточно. Однако коллектив это богоугодный. Должен заметить, что я с недоверием воспринял информацию о пьяном разгуле, царившем на репетиции! Скажу прямо: не верю! Достаточно ознакомиться с творчеством музыкантов, чтобы со мной согласиться. Ибо сказано в 108-й суре: «Ведь ненавистник твой – он куцый». Так вот, Танк, вы куцый, если показали вашу выдуманную больным мозгом «репетицию» такими грязными красками!

Танк: Жанли, я уже не состою в этом музыкальном коллективе, меня отчислили. Пришлось вернуться к привычному ремеслу рафинада :). Играл я в основном на чанге – это струнный ударный инструмент, если не знали. И еще пел несколько вещей, что сам сочинил. Словом, роль моя в коллективе была не так велика, как полагали безбашенные фанатки – да ведь им все равно, лишь бы парень на сцене дергался.

Ева_Летова: А за что тебя выгнали? Надо было сразу рассказать.

Танк: Дилпазир мне уже давно замену подбирала. Тут сразу несколько факторов роль сыграли. Первый, естественно, тот, что я с малолеткой притащился, а в группе жесткое правило – трахать только совершеннолетних, чтобы с законом не конфликтовать. Им ведь не втолкуешь, что Энже меня только подвезла. Точнее, менеджеру это было бесполезно объяснять, ребята мне даже сочувствовали… Из «Хумая» каждый год кто-то уходит, всегда со скандалом, чтобы интерес к группе подогреть. В этом году настал мой черед :). Представляю, какая сейчас в альтернативной реальности развернулась кампания травли бедняги Кулешова – может, даже к суду привлекут, если Энже решит не рассказывать правду, а погонится за скандальной известностью.