Жмурки с маньяком - Нестеров Михаил Петрович - Страница 53

– Конечно, – согласился Хлопков. – Это крохотное помещение – оно же офис. Другой точки нет. Во всяком случае, налоговой службе это неизвестно.

– Значит, нет.

– Ты льстишь Катерине Брагиной, – проницательно заметил директор.

– Естественно, она же помогла нам.

– Итак, схема вырисовывается. Пожалуй, мы были правы. Губенко – Ли оплачивают, берут лекарства, «заряжают» его, продают, вносят наличные, показывают прибыль, делают отчисления. Работают, одним словом.

– И как ты видишь нашу дальнейшую работу?

– Сейчас объясню. Дело в том, Валя, что Губенко последние два месяца берет с фабрики лекарства более мелкими партиями, но заметно чаще. В темпе прослеживается некий скачкообразный процесс, а в качестве – явное отставание. Но количество препарата – последнее время это только глюкоза, – отпускаемое фабрикой, осталось неизменным. То есть: если раньше за три месяца Губенко выписывал сто коробок глюкозы и забирал их сразу, то сейчас он забирает товар через десять дней по пятнадцать-двадцать коробок.

– Я понял. Ты хочешь сказать, что у Губенко есть клиент, который раз в три месяца брал у него товар сразу в сто коробок. А сейчас забирает по пятнадцать-двадцать, но чаще.

– Хорошая мысль, – снова похвалил Хлопков. – Нет, об этом я не думал. Я имел в виду другое – опять же розничную торговлю. У Вениамина Губенко наверняка есть склад, где он хранит препарат. Напрашивается вывод, что это звероферма. После случая с журналистом Губенко должен опасаться держать на складе большое количество препарата, поэтому начал работать, используя метод «мелких шагов». Отсюда я сделал вывод: двадцать коробок глюкозы расходятся у него за десять дней. А в одной коробке семь с половиной тысяч двухкубовых ампул.

Малыш подозрительно посмотрел на шефа.

– Откуда ты знаешь?

Детектив хитро подмигнул партнеру.

– А-а! Я объездил несколько аптек и наконец нашел одну, где продают глюкозу в маленькой расфасовке. Кстати, я узнал, что двухкубовые ампулы глюкозы поставляются в детские лечебные учреждения, родильные дома…

– Ну и?.. – перебил его Авдеев.

– Вот я и хотел купить коробку глюкозы.

– Надеюсь, ты не сделал этого.

– Нет, конечно. Сначала я спросил, сколько ампул в коробке – хочу, мол, купить целиком. Продавец говорит: «Семь с половиной тысяч». Тогда я говорю: «Это много. Дайте мне одну ампулу».

– И он дал?!

– Да. Маленькую коробочку. Десять штук ампул. Но не бесплатно. Однако вернемся к разговору. Двадцать коробок за десять дней. Значит, в день у Губенко уходит две коробки, пятнадцать тысяч ампул. Понимаешь?

Малыш согласно кивнул головой.

– Понимаю. Но это бред сивой кобылы! Получается, что Губенко принимает на своей звероферме пятнадцать тысяч клиентов в день! Это похоже на бразильский карнавал. Нет, Алекс, меня твоя арифметика не устраивает. Потому что в сутках, – Малыш пощелкал на калькуляторе, – восемьдесят шесть тысяч четыреста секунд. Поделим их на пятнадцать тысяч – количество ампул.

– Сколько получается? – спросил Хлопков.

Малыш смотрел на калькулятор так, словно тот собирался его укусить.

– Шесть с половиной клиентов в секунду! – воскликнул он. – Это ж какая ловкость рук нужна, чтобы с такой скоростью раздавать?! Он что, этот Губенко, профессиональный онанист?

– Об этом надо спросить у тебя. Я приставил тебя к Губенко. Что тебе удалось узнать?

– Что он высокий и носит на пальце кольцо с бриллиантом в пару-тройку каратов. Я чуть не ослеп, Алекс! – восторженно сообщил Авдеев.

– Ты случаем не вступал с ним в контакт? – поинтересовался Хлопков.

– У меня другая ориентация, – напомнил сыщик.

Хлопков попросил калькулятор и что-то долго высчитывал на нем.

– Валя, ты ошибся, – наконец сказал он. – Получается не шесть с половиной клиентов в секунду, а один клиент примерно в шесть секунд.

– Все равно выходит, что этот парень чересчур ловок. Он прирожденный сыщик.

– Ладно, – Хлопков отложил калькулятор в сторону. – Теперь о работе на понедельник. Судя по накладным, Губенко прибудет за товаром именно в понедельник. С утра бери Хелен и снимайте на видеокамеру все: маршрут Губенко от дома до фабрики, грузовую машину, ворота, охранника и обратный путь. Я все же думаю, что они повезут лекарство на ферму.

– Погоди, Алекс. Ты перебил меня на бриллианте в три карата. Он был моей путеводной звездой. Она вела меня от дома Вениамина до фабрики «Здоровье и долголетие». Из административного здания фабрики вышел розоволикий потливый мужлан с кейсом и коротко побеседовал с Губенко в его машине. Вениамин что-то передал ему, какой-то пакет. Со мной была профессиональная камера и двенадцатикратный объектив. Я сделал несколько снимков с расстояния семидесяти метров. Я еще сегодня успею проявить пленку и подвергнуть ее цифровому усилению. Думаю, фотографии получатся отменные.

– О каком мужлане ты сказал? – настороженно спросил Хлопков.

– Шишка на предприятии, – ответил сыщик. – Начальник одного из производственных отделов. Зовут его Никита Павлюк. Охранник у ворот оказался немногословным.

– Надеюсь, ты был не очень назойлив и не вызвал у него подозрения?

– Посмотри на меня, Алекс, разве я могу вызвать подозрение?

Хлопков посмотрел на Малыша и сказал «нет».

– Но этот мужлан испортил всю нашу стройную систему, – проговорил Хлопков, качая головой. – Она усложняется. Связь Губенко – «Здоровье и долголетие» существует. Я имею в виду связь криминальную. Интересно, что было в том пакете – деньги?

Малыш покачал головой: не знаю.

Глава 7

Хлопков в понедельник 5 июня обкусал все ногти, пока дождался известий от Малыша и Елены Козиной. Они с утра отправились вести Вениамина Губенко, и вот три часа дня. Они отсутствуют уже шесть часов.

«Что с ними могло случиться?» – думал детектив, не находя себе места.

Мельник, видимо, тоже переживает, звонил два раза. Светлана Турчина прибегала раз десять.

Наконец в половине четвертого раздался телефонный звонок, и Хлопков услышал в трубке голос своего детектива.

– Алекс? Это я, Валентин. Я звоню из Москвы.

Хлопков выругался.

– А почему не из Магадана? Что случилось?

– Они не заезжали на ферму, – сообщил сыщик.

– Как не заезжали? – Хлопков напрягся. – О ком ты говоришь, Валя?

– О грузовике с глюкозой, о Губенко.

– А ну-ка, рассказывай, – потребовал директор.

– В общем так. «Газель» встала у закусочной «СТОП!», а Губенко съехал на побочную дорогу и скрылся из виду. Мне ничего не оставалось, как остановиться и съесть пару бутербродов. Минут через пятнадцать появился «Понтиак», но за рулем был уже не Губенко, может быть, Карл Хейфец.

– Это не важно, давай дальше.

– На переднем кресле иномарки – пассажир. Он пересел в грузовую машину, и она взяла курс на Москву. Что нам оставалось делать? Поехали следом.

– Вас не засекли? – в голосе детектива просквозило беспокойство.

– Черт его знает… Вообще-то вел я их аккуратно, до самой Москвы. И нам с Хелен повезло: как только из машины выгрузили товар, закончилась кассета, да и батарейка села.

– А куда выгрузили глюкозу?

– Ты мне не поверишь, Алекс! В пиццерию!

– Почему в пиццерию?

– Понятия не имею.

Хлопков ничего не понимал.

– Может, они добавляют глюкозу в пиццу? – предположил он.

– Не исключено, – ответил Малыш. – А я ел ее, ети их мать!

– Промой желудок, – рассеянно посоветовал детектив, лихорадочно соображая.

– Поздно. А между прочим, Алекс, там сплошь грузины.

– Бог с ними. Ты понимаешь, что произошло, Валя? В Москву привезли чистую глюкозу! Прямо с фабрики. Такое чувство, что они или издеваются над нами, почувствовав слежку, или Губенко действительно является поставщиком лекарств в столицу.

– Не расстраивайся, Алекс, все будет путем. У меня появились кое-какие соображения. Раз уж я в Москве, хочу навестить своего старого приятеля по клубу. У него кафе на Крымском валу. Я не видел его лет пятнадцать, но слыхал, что он напрямую связан со спортивной братвой. Потолкую с ним, может быть, он краем уха слышал про глюкозу, черт бы ее побрал. Он малый с понятием, сам если что знает, не скажет, но человечка говорливого может поставить.