Жмурки с маньяком - Нестеров Михаил Петрович - Страница 52

Груздев сделал перерыв и налил в свою рюмку вина. Посмотрев на Светлану, он спросил:

– Хочешь знать, что послужило подставкой Шуре, когда он голову в петлю просовывал?

Девушка напряглась, рот ее приоткрылся, глаза округлились. Затаив дыхание, она ожидала от гитариста чего-то жуткого. Мельник тоже подался вперед.

Музыкант усмехнулся.

– Под его ногами были ноты. Целая стопа произведений Вагнера. Он толкнул их ногами и… – Груздев провел пальцем по горлу. – Вот так закончилась жизнь Александра Шапиро… Я хочу написать о нем книгу, простым языком, понятным, вот как сейчас разговаривал с вами. А в его квартире устрою маленький музей. С самой смерти моего друга там ничего не тронуто. Пылищи!..

Мельник откашлялся и спросил:

– А… аспирин тоже там?

Музыкант пристально посмотрел на него.

– Я вижу, ты внимательно слушал, Илья. Там, где же ему еще быть? Лежит на столе, ровно половина упаковки. Видимо, в тот вечер Шура выпил еще пару таблеток.

Когда Мельник со Светланой попрощались с музыкантом и пошли к выходу, Груздев окликнул их:

– Эй! Хотите послушать «Ручей»?

Он быстро прошел на сцену, взял в руки гитару и заиграл что-то удивительно мелодичное в стиле ритм-энд-блюза.

Светлана Турчина ни разу не слышала оперу «Тангейзер», она даже слова такого не знала, но подумала, представив себе образ покойного Шапиро: «Действительно, какой к черту Вагнер!»

Светлана ждала, когда Роберт Штробель поздоровается с ней первой, но эколог молчал, печальными глазами глядя на Мельника. Казалось, он не мог оторвать от него взгляда. Девушка слегка рассердилась на эксперта.

– Здра-авствуйте, – пропела она первый слог.

– Здравствуйте, – повторил за ней Штробель, продолжая рассматривать знакомое лицо спутника девушки. Однако, словно спохватившись, перевел взгляд на гостью.

Мельник тоже поздоровался.

– Чем могу служить? – спросил эксперт.

Светлана несколько удивилась, что хозяин кабинета не предложил им присесть. В ее голосе неприкрыто просквозило недружелюбие. «Как же так, – думала она. – Не может быть, чтобы эксперт не узнал в госте брата Мельника». Записи Павла оставили весьма благоприятные впечатления об эксперте, они были дружны, наверняка эколог знал о брате-близнеце Мельника, и сам Роберт принял в деле журналиста самое непосредственное участие. Именно он высказал идею об излучении, посоветовал Павлу обратиться к биологам – в частности, к Яну Гудману.

Начала Светлана с главного:

– Мы хотели узнать у вас, есть ли лаборатория, где могут обнаружить излучение, которому подвергся аспирин.

Роберт вскинул брови.

– Простите, о каком аспирине идет речь? У меня так много работы, что, возможно, я забыл. Если не трудно, напомните.

– Неужели вы и в самом деле не помните? – удивилась девушка. – Я говорю об аспирине, который дал вам для анализа Павел Мельник.

Штробель задумался. Поглаживая бороду, он спросил:

– Мельник? Вы говорите о журналисте, который погиб месяц назад?

– Ну да. О ком же еще?

Изумление девушки нарастало. Грустные, почти слезливые глаза Штробеля становились все более неприятными. В них затаилось что-то нехорошее.

Эксперт с сомнением покачал головой.

– Я никогда не встречался с Мельником. Тем более не делал для него никаких анализов.

– Как это? Вы чего нам тут голову морочите?! – вскипела Светлана. – А ну, встаньте с кресла! – потребовала она. – Оно там под вами протерто добела! Павел писал об этом после встречи с вами. И он любил сидеть в этом кресле. Оно старое и скрипучее.

Штробель скрестил на груди руки и раздельно произнес:

– Я не имею понятия, откуда узнал об этих подробностях Павел Мельник. Я ни разу не видел его в этом кресле. Я вообще его ни разу не видел. Не имел чести.

Светлана сжала пальцы в кулак и кивнула на своего спутника.

– Это брат Павла, Илья. Что, не узнали?

Хозяин кабинета молчал. Девушка продолжила:

– Илья знает, что вы были знакомы с Павлом. И Ян Гудман тоже знает. Знал. Вы его тоже не знали?

Эксперт медленно поднялся с кресла и повторил жест Светланы, только его рука указывала в сторону двери.

– Пожалуйста, будьте добры, покиньте мой кабинет. Я не знаю, о чем идет речь. Возможно, вы ошиблись адресом и вам нужен другой человек. Пожалуйста, уходите.

Девушка бросила на эксперта презрительный взгляд.

– Трус! Смени подгузник.

И потянула Мельника к выходу.

Штробель тяжело опустился в кресло. И оно под ним скрипнуло.

В половине одиннадцатого вечера в кабинете А.Хлопкова состоялось рабочее совещание. Детектив рассказал Валентину Авдееву об успехах и неудачах Мельника и Светланы.

– А как там Катя Брагина? – поинтересовался Малыш. – Помнит нас?

– Клянусь, Валя, она предложила мне выпить водки, – горячо отозвался о работнике налоговой службы Хлопков.

– Надеюсь, ты отказался?

– Нет, выпил. Полбутылки. – У Хлопкова заурчало в животе, он шумно завозился и зашелестел бумагами на столе. – После этого пришлось принять аспирин.

Малыш забеспокоился.

– Я боюсь за тебя, Алекс. Утром приду на работу, а ты стоишь мертвый. На коленях. Припав глазом к замочной скважине. Тебе следовало выпить парацетомол, – наставительно произнес он.

– Я пил аспирин другой фирмы, – успокоил его Хлопков.

– Слава богу! Откопал что-нибудь интересное?

– Да, очень ценный материал. Я получил его, не выходя из кабинета Брагиной. Я сказал Катерине, что меня интересует, кому отпускала товар фармацевтическая фабрика «Здоровье и долголетие» 25 апреля – это тот день, когда журналист упустил фермерскую «Газель». Клиентов оказалось несколько, и среди них… Угадай, кто?

– М-м… – сыщик прищурил один глаз. – Вениамин Губенко?

– Точно. Знаешь, Валя, Губенко – владелец не только зверофермы. Он – директор частного предприятия «Уорент», торгующего лекарствами. На протяжении последних полутора лет «Уорент» бессистемно, правда, производил оптовые закупки у «Здоровья и долголетия». Удивительно то, что аспирина он приобрел значительно меньше, чем, к примеру, глюкозы. Гораздо меньше. В основном директор Губенко «балуется» глюкозой. Хотя в небольшом количестве он закупил и другие лекарства, витамин В-12.

– И все? Никаких транквилизаторов?

– Абсолютно. Повторяю: Вениамин Губенко отчего-то другим лекарствам предпочитает глюкозу. Причем только в ампулах. Но и здесь есть нюанс. Обычно глюкоза расфасовывается в десятикубовые ампулы, реже – в пяти. А Губенко берет исключительно двухкубовую расфасовку. Редкость, между прочим. Это наводит на мысль о спецзаказе. Но мы к этому еще вернемся. В уставе предприятия Губен-ко значится розничная торговля – копию устава «Уорента», по распоряжению Брагиной, довольно быстро доставили из налоговой инспекции Индустриального района. Я читал устав.

– Розничная торговля? – Валентин с сомнением покачал головой. – Небогатый, надо сказать, ассортимент у Губенко. Предприятие приносит ему прибыль?

– Так, гроши. Но не это главное, а то, что можно документально доказать, что Губенко брал лекарственные препараты с фабрики «Здоровье и долголетие».

– Мне так думается, что он рискует, – задумчиво проговорил Авдеев. – Будь я на его месте, я бы использовал подставное лицо. Тебе не кажется, Алекс, что Губенко рискует?

– Ничуть не бывало, – категорично заявил Хлопков. – Абсолютно никакого риска. У ФКБ десятки клиентов, сотни договоров с клиниками и аптеками, где торгуют их продукцией, многие тысячи простых покупателей. Так ведь можно заподозрить каждого. Нет, Губенко не рискует. Наоборот, он потеряется в этой массе, случись какие-либо накладки в его совместной работе с Албертом Ли.

– Он берет на реализацию?

– Хороший вопрос, – одобрительно кивнул Хлопков. – Нет, он оплачивает предварительно, через банк. А потом вносит в тот же банк наличными. Это уже после розничной распродажи.

– Он что, действительно торгует? – удивился Малыш. – Значит, у него, кроме офиса, должна быть торговая точка.