Таймер для обреченных - Нестеров Михаил Петрович - Страница 25

– Любуюсь ночным парком. Еду по Кауфмана. Скоро буду в гостинице. Отбой.

Джеб сложил трубку и положил ее в карман.

Абрамов выбежал из гостиницы и рванул к такси. Склонившись над опущенным стеклом «спэйшла», он спросил:

– Свободен?

– Да, – последовал ответ.

– Отлично!

Капитан распахнул дверцу, рубанул таксиста ребром ладони в шею и вышвырнул его на дорогу. Забросив дорожную сумку на заднее сиденье, он занял место за рулем и резко тронул «Мерседес» с места. Набрав приличную скорость, не в силах одолеть трясучку, Абрамов включил счетчик и нервно бросил под нос:

– По закону я обязан включить его немедленно. – Потянув ремень безопасности, он пристегнулся. – Вы в курсе, что с девяти вечера в силу вступает ночной тариф? Схожу с ума…

Он неплохо ориентировался в Тель-Авиве. Миновав хитросплетения улочек в районе рынка Кармель, капитан наконец-то выехал на набережную, сверкающую ночными огнями. Он напряженно смотрел на дорогу, обгоняя плетущиеся на невысокой скорости авто.

Мэлоди напряглась. Голос Блинкова также был напряжен. Последние слова он отрубал. Почему? Сбросил маску?

– Молодой человек, вы не дурите меня? – Мэл нащупала рычажок на двери и потянула его на себя. – Остановитесь сейчас же!

Блинков поймал в панорамном зеркальце огни следующей позади машины и притопил педаль газа.

– Не дергайся, – предупредил он, – иначе станешь третьей жертвой.

У Мэл кровь в жилах застыла.

– Сука! Какая же ты сука! Амановская вонючка! А ведь я поверила тебе…

– Заткнись. Я машину веду, а не тренажером управляю. Оглянись назад. Это твой «хвост», а не мой.

– Что, Ольга тоже на вас работает?!

Джеб не мог не рассмеяться:

– Ты не в своем уме, капитан. В Крыму потеряла голову?

«Все, это конец…»

– Ублю-юдок! – она едва владела онемевшими губами. – Это ты убил Маркоса!

– Ну да, а кто же еще? И Фридриха Энгельса я убил. Ты любишь сюрпризы, Мэл? Звонил мой куратор. Он спросил, где ты, – я ответил, что ты рядом.

В это время из-за поворота на улицу Герберта Самуэля выехала «Тойота» и перекрыла крайнюю правую полосу. Слева обозначилось другое авто и начало прижимать «Форд» к обочине. Времени для маневра у Джеба не хватило.

Он затормозил и подъехал вплотную к перекрывшей дорогу машине.

Мэлоди сжалась в комок. Она с ужасом смотрела на двух человек, покинувших стоящую впереди «Тойоту». Они сократили дистанцию за считанные мгновения, а ей показалось, прошла целая вечность.

В любой другой ситуации Джеб не стал бы запирать себя в салоне авто, лишаясь любого маневра. Он мгновенно перестроился и сам себе показался своей копией. Он взял на вооружение информацию, полученную от Абрамова, и более или менее спокойно ожидал развязки. Он опустил стекло и приветствовал агентов Натана Сейфа дружеским жестом руки. Он не знал ни одного слова на иврите, но русская речь помогла ему отыграть несколько секунд и вогнать оперативников в ступор.

– Мэлоди Унгер здесь, парни. Доставил в целости и сохранности. Она не в своем уме. – Блинков рассмеялся. – Обвинила меня в убийстве Эли Сайкса и Маркоса Бегина.

Оперативники переглянулись. Джеб воспользовался паузой и вышел из машины. Вынув пачку «Кента», он взял сигарету, пачку положил в карман. Его рука тут же нащупала складной нож. Большим пальцем он раскрыл короткое и широкое лезвие.

– Огонька не найдется? – спросил он.

Мэлоди ничего не соображала. Вопрос: «Почему агент израильской разведки разговаривает по-русски?» – заглушил страх. Она повторно скосила на него глаза в тот момент, когда Блинков резко выбросил руку в сторону, и в свете фар сверкнул клинок.

Морской диверсант сначала достал дальнего оперативника, отработав против него диагональным ударом снизу вверх. Он выключил его из игры, распахав ему лицо от подбородка до глаза. И переключился на ближнего. Как загипнотизированный, тот полез за зажигалкой, и его рука застряла в кармане. Джеб слегка оттолкнул его и вонзил нож в подреберье. Подтянув опера к себе, он рванул его пиджак вниз и обнажил оперативную кобуру. Тотчас шагнул ему за спину. Прикрываясь им, Блинков отпустил нож и вооружился пистолетом. И отстрелял до того, как в грудь тяжелораненому оперативнику ударили пули его коллег.

Группа Левинсона насчитывала восемь человек, и передвигалась она на трех машинах. Две были здесь, третья с Левинсоном за рулем на всех парах мчалась сюда.

Джеб точными выстрелами уложил двух оперативников и задел третьего, юркнувшего обратно в машину. Отпустив тело опера, он перешагнул через него, держа пистолет двумя руками. Выстрел. Лобовое стекло покрылось крупной паутиной, лишая засевших в машине возможности видеть передвижения противника. Блинков остановился напротив дверцы водителя и поймал его голову в прицел. Выстрел. И еще один. Последний оперативник уронил голову на грудь. А пистолет лязгнул затвором, избавившись от последнего патрона.

Джеб вскинул голову. Со стороны парка на него неслась машина. Он не успел отпрянуть в сторону, но сделал то, чему его долго и упорно учили. Выпускник диверсионной школы прижал руки к туловищу, напружинил ноги и успел сгруппироваться, а затем полностью расслабиться до того, как бампер левинсоновской машины ударил его. Джеб перекатился через капот. Лобовое стекло приняло его мягким трамплином и забросило на крышу. Дальше ничьей помощи не требовалось…

Хотя… Джеб, поднявшись на ноги, увидел еще одну машину. Такси марки «Мерседес» лоб в лоб столкнулось с машиной Левинсона, и ночная улица застонала от характерного хлопка и скрежета.

…Абрамов несколько мгновений приходил в себя. В полутора метрах перед ним машина, обмягший за рулем Левинсон, завалившийся на бок пассажир.

– Ребята, – хрипло бросил капитан, освобождаясь от ремня безопасности, – я так и знал, что столкнусь с вами. Как же хорошо, что я с вами столкнулся.

Новоявленный Джеймс Бонд и Блинков оказались возле «Форда» одновременно. Лихой таксист хорошо владел собой. Он успел кивком головы спросить: «Ты сядешь за руль?» Джеб ответил «наработанной» улыбкой: «Ну не ты же».

Капитан распахнул заднюю дверцу и плюхнулся на сиденье. Глубоко выдохнув, он сказал:

– Здравствуй, Мэл!

Глава 7

НА ГРАНИ ПРОВАЛА

1

Политическая обстановка в ближневосточном регионе накалялась день ото дня. В Лондоне на встрече «ближневосточного квартета» обсуждалась финансовая помощь Палестинской автономии. Кабинет министров Израиля предпринял ряд ответных шагов и заморозил все предназначенные палестинцам средства.

Сегодняшнее заседание кабинета походило на фронтовой штаб и перевалило за полночь. Министр финансов:

– Годовой бюджет Палестины составляет чуть больше полутора миллиардов долларов. Из них две трети приходится на Евросоюз, США и государства арабского мира. Европа и США прекратили финансирование автономии, и образовавшийся дефицит уже компенсируют экстремистски настроенные круги в Сирии и Иране. По сути, это удар по нашему государству.

– Это понятно, – кивнул Дани Мармсталь. Одна его половина находилась здесь, в окружении министров, другая – соседствовала рядом с неподвижным в своей откормленности директором военной разведки. Эйтан нашел место в дальнем углу кабинета и что-то черкал в блокнот. Дани не терпелось заглянуть в его записи («что там?»), поторопить генерала или, во всяком случае, напомнить ему о недавнем разговоре, поинтересоваться, что сделано на этот час, как продвигается операция «Туризм-2».

– Думаете, сами палестинцы радуются ухудшению своего и без того тяжелого положения? – вопрошала министр иностранных дел. – Три четверти населения Палестины мечтают о заключении мирного соглашения с нами.

От Мармсталя ничего нельзя было скрыть. Он приметил короткий взгляд генерала, брошенный в сторону «золотой леди» – так называли молодую и перспективную даму, стоящую во главе внешнеполитического ведомства Израиля. Если бы Дани мог подслушать мысли Эйтана, они бы шокировали его. Директор «Амана» снова сравнивал. Ему показалось, что Мармсталь лег под скальпель ради слияния с «леди». На любом совещании место 42-летней Голды Саар было рядом с «утянутым» премьером. Возраст, внешность и форму Голды начальник военной разведки уместил в один «тюбик»; в стиле рекламы зубной пасты это звучало как «42-норма». «При таком блеске законная старуха Дани отдыхает», – ухмылялся в это время Эйтан.