Око вселенной - Михановский Владимир Наумович - Страница 7

– Что это за странное кристаллическое образование в носовой части корабля?

Бустер исследовал кристалл долго.

Кристалл – аппарат для управления гравитацией! Тот самый аппарат, который Дор безуспешно пытался построить в течение долгих столетий. Аппарат, дающий возможность сжимать пространство, свёртывать его в рулон. Власть над пространством! Не к ней ли стремился Дор? Какую проницательность, какое могущество приобретёт тогда слабеющее Око вселенной! Быть может, этот аппарат сумеет влить свежие силы в дряхлеющую безымянную планету?

«План действий: захватить и причалить чужой корабль, вырвать его из потенциальной ямы придётся тем же способом, каким в своё время вырвался и сам он, Дор. Последнее звено плана – разобрать его на части и использовать автоматические системы, а главное – аппарат для управления тяготением!»

А если на чужом корабле живые агрессивные особи? Самое простое – заклинить переходные люки в отсеках. Сделать это можно с помощью наведённых вихревых токов в обшивке корабля. Тогда существа окажутся как бы запертыми в клетках… Дюзы чужого корабля лихорадочно пылали, время от времени меняя режим. Пришельцы пытались, хотя и безуспешно, вырваться из западни.

Для того чтобы удобнее было следить за результатом действия вихревых токов, наведённых в металлических переборках чужого корабля, Дор смонтировал в хрустальной башне новый экран, который мог улавливать биоизлучение пришельцев. Теперь перед роботом на выпуклой поверхности экрана денно и нощно светились двадцать семь точек. Светлячки перемещались по поверхности, совершая, с точки зрения Дора, беспорядочные, хаотические движения. Впрочем, их внутренняя жизнь ему не была понятной. Может быть, все точки погаснут, пришельцы успокоятся, и тогда можно будет приступить к выполнению дальнейших частей плана.

Вскоре, однако, Дор убедился, что ни одна светящаяся точка и не собирается гаснуть. Более того, хотя скорость перемещения «светлячков» на экране и замедлилась, их перемещения не стали более ограниченными. Это означало, что живые существа на корабле нашли способ бороться с заклиниванием люков. «Они оказались беспокойнее, чем я рассчитывал», – подумал Дор. Что ж, придётся придумать другой способ их успокоения.

Дор припомнил одно давнее происшествие. Это случилось ещё во время его полёта на «Электроне». Проходя близ Альфы Лебедя, корабль попал в странные бурые образования. Пожертвовав несколькими собранными им манипуляторами, Дору удалось выяснить, что это были споры. Мельчайшие микроорганизмы образовывали в пространстве мощные колонии. Анализ пробы дал неожиданный результат: споры оказались смертельно ядовитыми. Опасность, правда, они представляли только для живых структур – для Дора бактерии были совершенно безвредны. Эту культуру, обладающую способностью к быстрому самовоспроизведению, робот на всякий случай оставил, не уничтожил. Если взорвать контейнер со спорами возле чужого корабля, то облако опутает его.

Корабль герметически закрыт, отгорожен от внешнего мира? Неважно. Живые существа внутри корабля обязательно заинтересуются бурыми облаками. Любопытство – неотъемлемое свойство любых разумных существ. Они попытаются взять пробу вещества, образующего облака. Дор станет наблюдать…

Только одно беспокоило Дора.

Чужой корабль, падая в силовую яму, одновременно двигался в сторону безымянной планеты. Дор опасался, что существа на корабле рано или поздно её обнаружат. А ему этого не хотелось.

Поначалу Дор решил соорудить помехи, забить ими следящие системы корабля. Потом отказался от этой мысли: внезапно возникшие помехи могли, чего доброго, возбудить подозрения у пришельцев. «Лучше всего, чтобы лишить их обзора внешнего пространства, транслировать в космос те картины, которые свободно рождаются в моём мозгу, – решил Дор. – Разобраться в них пришельцы все равно не смогут, зато будут сбиты с толку и не обнаружат безымянную планету».

Прошло ещё несколько суток. Дор продолжал пристально наблюдать как за чужим кораблём, так и за жизнедеятельностью живых существ, его населяющих.

Близ корабля вспыхнул и распался на части посланный им контейнер, и на месте вспышки образовалось крохотное облачко, такое безобидное на вид и почти неприметное в солнечных лучах.

Последние дни Стафо всё время мёрз. Его знобило, несмотря на непрерывно включённую термоткань. Он совсем обессилел и часто непроизвольно засыпал. Кроме того, штурмана доводили до яростного изнеможения непонятные картины на всех экранах «Ренаты» напрочь закрывшие внешний обзор. Картины непрерывно сменяли друг друга, и доискаться в них смысла он не мог.

«Рената» как бы ослепла и шла в пространстве на ощупь, и сознание этого для штурмана было особенно невыносимо.

Мало-помалу новая идея овладела Стафо: он решил произвести вылазку на внешнюю обшивку корабля. Его беспокоили бурые облака, густеющие на глазах, – он их даже во сне стал видеть. «Если это враг, то для борьбы с ним его следует сначала изучить», – сказал себе Стафо.

Необязательно, конечно, было совершать вылазку самому. Можно было на наружную обшивку послать за пробой манипулятор. Но автоматика на «Ренате» в последнее время вконец разладилась, и Стафо потерял к ней доверие. А тут ещё постоянное заклинивание люков в переборках… Нет, на автоматику сейчас лучше не полагаться!

Был и ещё один мотив, по которому штурману непременно хотелось самому выйти в открытый космос. Ему хотелось собственными руками раздобыть для Антуанетты пробу бурых облаков.

«Мальчишество!» – наверняка сказал бы капитан. Но Карлос Санпутер спит в анабиозе, как и все остальные члены экипажа.

Стафо протянет ей колбу, и Антуанетта улыбнётся… Она уже скоро проснётся. Скоро проснутся все. Сила тяжести на корабле продолжает падать в точном соответствии с кривой, предсказанной ЭВМ.

…Стафо пришёл в себя от осторожного, но настойчивого прикосновения щупальца. Раскрыл глаза. Перед ним стоял Роб.

– К вылазке все готово, – сказал он.

– Что нового на пульте?

– Скорость продолжает падать.

– А сила тяжести?

– Тоже.

– Чувствую, – кивнул Стафо. – До нормальной силы тяжести ещё далековато… Данные при тебе?

Робот протянул Стафо несколько узких полосок перфокарт. Штурман внимательно просмотрел их.

– Что ж, пока все идёт так, как предполагалось, – заметил он, возвращая перфокарты роботу. – За исключением того, что «Рената» теперь слепа, как крот… – Стафо закашлялся и закончил: – Теперь уже пробуждение экипажа не за горами. Когда проснутся – сообща будем выпутываться…

Манипулятор донёс Стафо до переходной камеры. Роб шагал рядом, чуть приотстав.

Послушный команде манипулятор, осторожно шагая, вынес штурмана на внешнюю обшивку «Ренаты». Тяжёлые облака клубились над самой поверхностью корабля. В первые мгновения они произвели на Стафо впечатление густой, даже вязкой массы. Бурая пыльца оседала на гибких сочленениях манипулятора, на серебристой поверхности скафандра. Штурман посмотрел на Роба: тот в течение нескольких минут стал бурым.

Стафо вытащил колбу, какое-то время подержал её открытой и затем тщательно закрыл. Проба взята! Антуанетта будет довольна.

За время вылазки Стафо успел убедиться, что внешняя обшивка корабля в приличном состоянии – он ожидал худшего.

– Пора обратно! – произнёс в мембрану Стафо, глянув на часы, и они с Робом двинулись к люку, ведущему в переходную камеру.

Штурман почти не удивился, что и на этот раз люк оказался заклиненным. Подобное случалось на корабле слишком часто, и Роб разработал простую, но эффективную процедуру для таких случаев. Вот и теперь он достал лучевой пистолет и провёл невидимой струёй строго по месту стыковки люка и обшивки этого оказалось достаточным, чтобы люк открылся.

После переходной они направились в дезокамеру. Стоя под струями жидкости, Стафо задумчиво наблюдал, как с его скафандра клочьями спадает на пол бурая летучая масса. Что касается Роба, то ему процедура, казалось, доставляла удовольствие, он вертелся под струями так и этак и не спешил выключать душ.