Эвтанатор - Михайлов Владимир Дмитриевич - Страница 17

– Разумеется. Сообщаю…

Иногда полезно быть, кроме прочего, яхтенным капитаном.

– Благодарю. Если готовы взлететь через десять минут – могу разрешить. Потом придёт очередь транспортного «Антареса».

– Готовы.

– Разрешаю. Отсчёт пошёл.

Иногда люди совершают поступки, поистине достойные самой высокой оценки. И эта оценка выносится, хотя и не всегда. Реже – при жизни, чаще – посмертно, по истечении срока секретности. Но при этом никогда, или почти никогда, не учитывается, кто виноват в том, что такие поступки вообще понадобились. Как правило, ситуация возникает вследствие ошибки. Чьей? Составителей задачи или самих исполнителей?

В любом случае – ошибка должна быть выявлена, проанализирована и учтена в дальнейшем. Если, конечно, оно ещё будет. Дальнейшее.

Ну вот, скажем, такая ситуация. Условия задачи: существует Галактический Союз, провозглашённый достаточно давно и неотвратимо растущий в результате освоения всё новых и новых миров. Развитие Союза происходит вовсе не произвольно, но в соответствии с законами социальной эволюции. И на определённых этапах центростремительные силы, действующие в этом множестве, начинают на какое-то время уступать центробежным; стремление к единству сменяется тягой к разобщению, в противовес старым, традиционным центрам возникают новые, растущие быстрее и порой становящиеся сильнее. Неизбежно рождаются противоречия, свойственные жизни вообще и разумной жизни в частности. Они обостряются. Старое против нового. Только не надо считать, что новое всегда лучше. Новым в своё время был нацизм. А ещё до него – социализм в российском прочтении.

В то время, о котором тут повествуется, вызрела опасность развала Галактсоюза. Собственно, и пусть бы распадался – может, это на благо? Анализ, однако, показал: нет. Поддерживать постоянную, устойчивую связь между разбросанными в галактическом пространстве мирами, в первую очередь, торговую или более широко – экономическую, под силу только мощной организации. Нарушить эти связи – а сохранять их не всегда выгодно, порой откровенно убыточно, но правила всеобщего равномерного развития требуют таких жертв, и Союзу они по плечу, – так вот, нарушить их – значит обречь большую часть миров сперва на отставание, а затем и на регресс, вплоть до одичания.

Однако политические деятели миров, выступающих за отрыв, так далеко мыслями не заходят. Им хочется всего и сейчас.

Центральные же силы стараются этому противостоять. Вовремя установить – что, где и как, чтобы предотвратить опасность терапевтическими методами, пока ещё можно обойтись без хирургии.

У политики есть мощное оружие – разведка. Во главе которой – некто, по традиции носящий имя Нуля. Это всё, что мы о нём знаем; на большее у нас нет соответствующего допуска. Но с двумя из его соратников мы уже знакомы. Видим их не в миг успеха: то, что им удаётся унести ноги, вряд ли можно считать победой. Но всё же хочется понять: почему получилось так? Ошибка замысла? Или исполнения? Или просто стечение обстоятельств, нередко ломающее и безупречные разработки?

А может быть, всё нормально, и мы ошибаемся в своём понимании происходящего?

– Катя…

– Что, Орик?

– Как чувствуешь себя? Говорить способна?

– Я? Да мне просто не терпится!

– Теперь можно. Мы в Просторе, значит – в безопасности. Начинай, и по порядку. По хронологии.

– Итак. Я шла по спирали, как и было намечено, по мирам, подозреваемым в подготовке разрыва Союзного Договора. Задача была: в каждом месте – кто и каким образом. Люди, связи, силы.

– Я в курсе. И знаю о твоих докладах из двух первых миров. На втором тебя взяли. Почему провал?

– Потому, Орик, что ты позволил себе опоздать на нашу встречу. Понимаешь, для них я была всего лишь твоей женщиной, они были уверены, что это не ты сопровождаешь меня на нужной дистанции, а, наоборот, я тащусь за тобой. О нашей близости знал весь свет – не предполагая, кто мы на самом деле. Но они получили что-то на тебя. Насколько я знаю, тебя опознал кто-то по какому-то старому делу – кажется, на Смарагде. Конкретного на тебя ничего не было, но для верности решили тебя взять и попробовать расколоть. А ты не явился вовремя. Тогда задумали поиграть мною – как наживкой. Чтобы заставить тебя засуетиться. Ты и стал суетиться – но им долго не хватало профессионализма, чтобы упредить твои шаги. Мой побег был чистым театром: они сами вытащили меня оттуда – и уволокли сюда, на Эван. В мир, никем ни в чём не подозревавшийся. А тебя обвинили в соучастии – хотя тогда ты был достаточно далеко. Только ради того, чтобы привлечь к розыску все силы, в политике вовсе с ними не сотрудничавшие. Вот, собственно, и всё. То, что я успела получить на тех двух мирах и не успела передать тебе, и сейчас у меня в памяти.

Орлен кивнул.

– Я опоздал тогда, потому что они на меня вышли. Но по глупости решил, что ты вне опасности. И о случившемся узнал только через два часа. Доложил Нулю. И по его приказу стал двигаться дальше по твоему маршруту, выполняя оставшуюся часть нашего задания. Я хотел сразу разыскать тебя и вытащить, но он сказал, что этим они займутся сами.

– Тогда, как я поняла, и появились листовки «Разыскивается!» в мою честь.

– Он предупредил меня об этом. Сказал, что это надёжный способ получить информацию: кто-нибудь да сообщит в расчёте на вознаграждение. Похоже, что именно это и сработало. Мне лишь вчера сообщили, где искать тебя. К счастью, я уже оказался на Эване. Но, может, хватит обо мне? А что тут делали с тобою? Всё время держали под наркозом?

– Не совсем. Меня всё время донимала одна мысль: информация так и осталась у меня. Необходимо было её передать. Нужна была свобода действий. И я рискнула. К сожалению, были издержки. – Она нахмурилась. – Ты ведь знаешь: не люблю крутых методов. Но тут пришлось разобраться с одним: он понял, что у меня на уме, и собрался применить оружие. По сути, я всего лишь защищалась…

– Не казнись. Нас ведь этому учили.

– Да, но на практике это получилось впервые, так что… Ну, в общем, риск оказался не очень оправданным: сбросить информацию на Терру не удалось – далеко, отослала её на промежуточную станцию, до сих пор не знаю: дошла она?

– Да. Но источник там не нарисовался, какие-то потери в пространстве.

– Значит, всё-таки дошла. Ну, в общем, меня опять захватили. И на этот раз обвинили в убийстве обоснованно. Суд был тихим, закрытым: не могли же они на всю Галактику объявить, что я нахожусь на Эване. Пришлось им решать задачу: каким быть приговору? Своим они дают пожизненное, зная, что боли убьют приговорённого достаточно скоро. Но у меня-то геном другой, на меня особенности Эвана не действуют! Пожизненно в камере? Им понятно было, что шила в мешке надолго не утаишь, слух пройдёт – и наше Бюро вытащит меня, если потребуется, даже со скандалом. И тебя они побаивались в первую очередь – знали, что ты-то бываешь действительно крутым.

– За тебя я бы им…

– Вот-вот. И они нашли выход: меня казнить – но чужими руками, в этом мире убийства совершаются вынужденно, а не по убеждениям; хотя со временем всякая необходимость переходит в убеждения. То есть у них возникли две задачи: казнить меня – и разобраться с тобой. И тут ты возник, как по заказу.

– Так получилось. До этого я шёл по твоей трассе, каж­дый мир покидал сразу же, как только удавалось создать или обновить там резидентуру. И делал вид, что мечусь в поисках тебя. Я находился на Середине, и только тогда они, видимо, раскусили маршрут и решили, что следует меня остановить. Сграбастать меня на Середине они практически не могли: привлекли бы внимание Бюро к этому миру, а они вовсе не хотели попадать под колпак. Потому что именно на Середине и находится весь штаб заговора, и я им там был совершенно ни к чему. Но – так уж получилось – занимал такую должность, что вызов на другую планету выглядел совершенно естественно. Тут, наверное, и родился план: заставить меня убить тебя. Не разберись я в этой схеме – меня взяли бы с поличным, предъявили обвинение в убийстве – может быть, тебя назвали как-нибудь иначе – и передали на Середину. А уж там церемониться со мной не стали бы. Убили по закону. Там от убийства не заболевают.