Эвтанатор - Михайлов Владимир Дмитриевич - Страница 16

В ухе – слабый шум: затворилась наружная дверь. Ушли.

«Как же можно было сразу не сообразить!

Ритмичное «ти-ти» – от имплантированного в предплечье приёмника одной, фиксированной частоты. Это же голос маячка! Голос Кати! И сообщает он о том, что она оказалась где-то в радиусе десяти километров.

Редкая удача! Покончив с делом, отыскать её в пределах такого пятачка будет куда легче, чем летать от города к городу, от дома к дому». – Новое обстоятельство заставило Орлена несколько изменить план.

Следует аккуратно выполнить свои обязанности здесь. Не жалея газа. Это будет свидетельствовать, что Орлен по-прежне­му принимает всё их фуфло за чистую монету. И тем выиграть немного времени для свободных действий. Покойник, недавний сосед по моргу, не обидится: он ничего не почувствует.

Потом направиться к главному корпусу – для доклада, пригласить официальных лиц к трупу. Осмотр тела возможен по прошествии часа: газ в процедурной для своей нейтрализации потребует именно столько времени. Хватит ли этого часа, чтобы найти маячок и, естественно, его хозяйку? Хватит с избытком – если слушать очень внимательно, то можно будет идти, как по проводу.

Всё. Пора выполнять.

Руки за голову. Толкают дверцу. Она приотворилась. Можно ухватиться пальцами за стенку снаружи. И сильным рывком… другим… третьим выкатить себя вместе с лотком из гнезда. Усмиряя волнение, выпростаться из тёплого комбинезона – спасибо ему за услугу. Переложить всё из его карманов. Подхватить свою постоянную сумку. Снятое – в лоток, к спальнику. И отправить на место холодное корыто, дверцу затворить. Коридор. Дверь аппаратной.

Орлен оглядел помещение: «Никаких сюрпризов. Прелестно. Смотри-ка: всё-таки заменили стул – поставили новёхонькое кресло на роликах. Выказали уважение. Спасибо. Интересно, а кого они мне подсунули? Да какая разница? Первое же невостребованное тело. Не теряй времени, ещё пригодится. Заканчивай работу».

Орлен, эвтанатор, положил руку на кран. Не очень уверенно: откровенно говоря, это ведь первый такой случай в его жизни, что бы он там ни рассказывал. Так что пальцы с явной неохотой обхватывают вентиль. Остаётся только повернуть его против часовой стрелки – и слушать, как смертельный газ с лёгким шуршанием устремится по трубе в процедурную.

Пальцы замёрзли – там, в морге. Отогреть их, подышать…

«Это безобразие. Тебе что, хочется продлить удовольствие? Или ты всё ещё чего-то боишься? Время уходит, и Катя ждёт тебя где-то совсем близко, судя по звучанию сигнала. Крути, верти! – Гримасничая от неуважения к самому себе, Орлен встал, оттолкнул кресло. – Любопытен, как обезьяна. Обязательно надо видеть, кого тебе подсунули? Надо. Крохотная, но всё же остаётся неясность. Потом она неизбежно будет становиться всё больше и больше. Неясность – потому что положение неоднозначное. Тебе ведь могли подложить и ту самую актрису. Чтобы свидетелей не оставалось. Мало ли! – Орлен решительно вышел из аппаратной. – Подойти к двери процедурной. Нажать ручку. – Нажал. – Ну, не сволочи ли? Они заперли! Чтобы эвтанатору не вздумалось вдруг взглянуть на больную и увидеть, что на кровати – совсем не тот человек?

Захотели быть умнее всех? Похвальное стремление. Но как-нибудь в другой раз. Потому что у нас с давних времён существует правило: всегда быть готовыми ко всем возможным неожиданностям, и ещё более – ко всем невозможным».

Орлен вынул из сумки генеральный ключ, для которого небольшая разница: бутылку пива открыть или главный сейф Галакт-банка. Включил. Машинка приятно зажужжала и тут же обиженно щёлкнула: беспокоите по пустякам!..

Орлен вошёл. Почти тишина. Только музыка. Дыхание. И – «ти-ти, ти-ти-ти»…

Он включил свет. Увидел лицо лежащей на кровати женщины.

Долго-долго – не менее минуты – простоял в неподвижности. Забыв даже дышать. Забыв обо всём на свете.

А потом засмеялся.

Точно так же, как засмеялся тогда, когда увидел её впервые. От радости. От осуществлённой мечты. Сейчас для смеха было вроде бы совершенно неподходящее время. Ничего такого он не планировал. Но смеялся. Хотя и беззвучно. А потом сказал – негромко, но внятно:

– Да здесь я, успокойся! Катя, я нашёл тебя. Всё нормально. Обожди минутку. Сейчас.

Он вытащил всё из той же сумки импрессор. Уже заряженный. Сорвал защитную упаковку. Сунул в карман: следов не оставлять! Приложил к её шее. Нажал.

Через десять, ну, пятнадцать минут она будет в порядке. Но теперь и этого времени терять нельзя. Риск, конечно. Рискуем.

Пришлось вернуться в морг. Вытащить спальник.

«Господи, Катя, жизнь моя, какой же ты стала лёгкой! Что, они тебя голодом морили? Прости, сейчас придётся тебя побеспокоить. Вот это местечко. Лёгкий нажим. И никаких тиков больше: маячок ушёл в режим сна. Хорошо. Теперь в мешок… Затянуть застёжку, оставив открытой только напротив лица. На плечо. Всё, Катя. Уходим. Музыку оставим для хозяев. Что?»

Она, не просыпаясь, вздохнула глубже, пробормотала едва уловимо:

– Орик, знаешь, что… выключи эту тягомотину…

«Минутку, родная», – ответил он. Мысленно. Потому что они были уже снаружи, и нелёгкая несла навстречу какого-то местного деятеля по части мётел и совков. Кажется, тот собирался о чём-то спросить. Орлен упредил его попытку:

– Гуляешь? – сказал он сердито. – А дерьмо за тебя я должен выносить? Самое последнее?

Вслед прозвучало оправдание:

– Мы тут ни при чём, тут из города приглашали…

Стоянка. Скользун на месте. Его не стерегут. Не предусматривалось, видимо, что он уедет отсюда самостоятельно. Если вообще уедет.

«Усадить. Тщательно пристегнуть. Чувства – потом. Сейчас – дело. Подвсплыли. Вперёд. Очень спокойно. Ни малейшего нарушения правил. Курс – на космодром. Ворота Клиники. И за ними сразу направо. Потому что слева приближается целая колонна одинаковых машин. Это по наши души. Сочувствую: их ждёт разочарование».

– Орик, как ты сказал – что ты несёшь?

«Пришла в себя! Спасибо Нулю, что заставил взять с собой это зелье. Мне-то казалось, что оно никогда не пригодится».

– Катя! Подслушивать – нехорошо.

– Я тебе это припомню. Мы куда едем?

– В общем – домой. Как ты себя чувствуешь?

– Кажется, прихожу в себя. Домой – на Терру?

– Конечно. Куда же ещё?

– Это хорошо. Знаешь, я всё сохранила. Хотя они хотели…

– Родная, сейчас лучше не говори. Копи силы. Ещё хотя бы полчаса.

– Орик, а почему я в мешке?

– Это шутка, Катя. Всего лишь.

«Каким сладким оказывается простое имя на вкус!»

– Знаешь, на это можно и обидеться…

– Отложи, ладно?

«Всё. Дальше машина не проедет. Отсюда до стола с нашим кораблём, «Даудом», метров двести».

– Катя, ты способна идти?

– Постараюсь.

Это прозвучало уже по-деловому. Прекрасный признак. Или симптом, как следовало бы сказать доктору Кордо. Теперь уже, надо полагать, бывшему.

– Спальник оставим здесь. Обопрись на меня. Только переставляй ноги. Не будем спешить. Главное – дойти.

Доктора Кордо, эвтанатора, сейчас ждут близ морга. Уже с некоторым нетерпением.

– Остановимся? Передохнём?

– Нет. Я могу. Далеко ещё?

– Уже рядом.

«Корабль. Набрать код. По трапу – вверх».

– Садись. Расслабься. Всё в порядке.

Два разговора по связи.

– Пилот, вы? Как себя чувствуете в моих апартаментах?

– Вполне нормально, хозяин. Вы скоро? А то тут две дамы, одна другой лучше – не знаешь даже, какую выбрать.

– А что, на обеих вас не хватит?

– С чего это вы решили?

– Вот и прекрасно. Мне придётся задержаться, так что начинайте без меня – ужинайте и прочее. Я не обижусь. Не бойтесь: старт с утра нам не грозит.

– Тогда надо бы отозвать заявку…

– Я это сделаю. Какой ваш код для космопорта? Понял. Записал. Всё. Успеха!

И второй разговор:

– Диспетчер? У вас моя предварительная заявка на старт. Подтверждаю. Прошу разрешить срочный старт.

– Вы капитан? Для подтверждения сообщите ваш код и номер лицензии.