Приют ветеранов - Михайлов Владимир Дмитриевич - Страница 44

«Что делать, – подумал Милов, – на его месте и я говорил и поступал бы, скорее всего, точно так же. Действительно, ситуация складывается такая, что есть, о чем поразмыслить».

И он сказал:

– В самом деле, мне нужно подумать.

Начальник полиции нажал кнопку звонка, вызывая конвой.

Докинг чувствовал себя скверно. После первых суток, проведенных в ксенийской столице, он пришел уже почти к окончательному выводу, что прилетел сюда напрасно, и этот вояж его завершится безрезультатно. Несмотря на то, что здесь, казалось бы, было, на кого опереться, не удалось собрать совершенно никакой информации о Берфитте. Да, он прилетел, это не подлежало никакому сомнению: имя его значилось в списках пассажиров московского рейса, но дальше зияла пустота. Прилетел, сошел с самолета – и исчез. Куда и каким образом – не помогли установить никакие розыски, невзирая на доброжелательность местных властей, их готовность помочь.

Пришлось нажать на многие рычаги, проделать кучу работы, чтобы убедиться в том, что Берфитт – или человек с другим именем, но обладавший соответствовавшей внешностью – не покидал аэропорта ни в автобусе, ни на такси. Благодаря хорошо поставленной работе полицейского участка в аэропорту (что вовсе не удивило Докинга, поскольку он знал, что работу эту помогали наладить именно британские специалисты), удалось выяснить номера большинства машин, пользовавшихся в тот день аэропортовской стоянкой. После этого установить их владельцев было уже делом техники, хотя и потребовало немалого времени и сил. Но все полученные данные свидетельствовали, почти с абсолютной достоверностью, о том, что ни в одной из этих машин Берфитт аэропорта не покидал. Он просто растворился.

Придя к столь неутешительному выводу, Докинг, однако, не опустил рук. Оставались еще и другие возможности. В частности, Берфитт мог тут же пересесть на самолет какой-то другой линии: Майруби могло служить лишь пересадочным пунктом. Проверка показала, что человек с таким именем не улетал; Докинг, однако, не сомневался в том, что разыскиваемый имел в своем распоряжении, во всяком случае, более одного паспорта. Докинг связался с коллегами, несшими службу во многих пунктах, куда отправлялись самолеты; особое внимание при этом он уделил аэродромам в Индии и Пакистане: появлявшаяся в СМИ информация, полагал он, должна же была иметь под собой какую-то почву. Он получил обещания внимательно проверить и в случае обнаружения следа незамедлительно сообщить. Пришлось довольствоваться этим, да на большее – он понимал – трудно было бы и рассчитывать.

И, наконец, Берфитт мог исчезнуть, воспользовавшись каким-то частным самолетиком или даже вертолетом. Чартерный рейс – такая вероятность вовсе не исключалась. Пришлось проверять и эту версию, просеивать все данные через мелкое сито. И в конце концов, после шести часов напряженной работы, удалось выяснить и куда летали, и кого везли, но все – впустую: Берфиттом ни в одном случае даже и не пахло.

Один из этих случаев остался, правда, не выясненным до конца. Маленький вертолет типа «газель», поднявшись с площадки в аэропорту, взял курс на запад и – это было неоспоримо установлено – пересек границу Раинды. Дальнейших сведений о нем, естественно, не было. Впору было звонить в Лондон и запрашивать данные спутниковой разведки. Докинг, однако же, не стал даже пытаться совершить такой демарш: он знал, что при существующем порядке ему если и согласятся предоставить такие данные, то хорошо еще, если через неделю, когда они будут вызывать разве что исторический интерес. Он попытался связаться с полицией Раинды, но, как он и предполагал заранее, эта затея ни к чему не привела: после очередной вспышки этнических беспорядков полиции было вовсе не до поисков какого-то там вертолета. Известно было лишь, что машина с таким бортовым номером в Ксении не зарегистрирована; что же касается Раинды, то там не смогли дать сколько-нибудь определенного ответа. Докинг подозревал, что полицейский банк данных в этой стране изрядно пострадал при последних событиях, и сейчас использовать его было просто невозможно.

Таким образом, единственным, что оставалось сделать, было признать свое поражение. Тем более, что Докинг мог тут действовать лишь неофициально, как частное лицо, рассчитывая лишь на давние и не очень давние знакомства: делать официальные шаги он не мог, потому что против Берфитта нельзя было выдвинуть никакого обвинения: личные подозрения, как известно, не являются судебным доказательством.

Докинг улетел бы сразу, первым же рейсом, куда угодно, хоть к черту на рога, а конкретно – в Карачи, куда ему, собственно, и следовало бы явиться сразу. Но вежливость и служебный этикет требовали нанести прощальный визит главе столичной полиции – поблагодарить за содействие и откланяться по всей форме. Пресловутое «исчезновение по-англий­ски» в этом случае не было бы одобрено никем.

В качестве последней на этот раз услуги Докинг попросил отвезти его в город, в департамент полиции. Начальника пришлось подождать всего несколько минут: он был, как сказал секретарь, на допросе важного преступника. Явился он, судя по его виду, в достаточной мере удовлетворенным результатами только что проведенной работы, хотя, кажется, и не до конца. Докинга встретил сердечно и пригласил в кабинет. Угостил прохладительным, поинтересовался результатами.

– Боюсь, сэр, – сказал Докинг в ответ, – что похвалиться мне нечем. А вот у вас, по-видимому, дела идут на лад, не так ли?

Генерал сдержанно усмехнулся; коллег он, как правило, не одаривал ослепительной улыбкой.

– Не исключаю, что мы на пороге немалого успеха. Мы задержали человека, который, судя по косвенным уликам, имеет отношение к преступлению века.

– Вы имеете в виду?..

– Вот именно: похищение бета-углерода.

– Неужели? Это, действительно, стало бы необычайным успехом.

– Не правда ли, а? Мы недаром установили тщательное наблюдение за всеми прибывающими к нам иностранцами, хотя при нынешнем объеме туризма это и требует немалых усилий… Но он и сам нам помог: дважды нарушил закон – и очень серьезно – двойное убийство. Надеюсь, что, пользуясь этим обстоятельством, как рычагом, мы сможем выжать из него и все остальное, как только он сообразит, что находится уже в одном шаге от виселицы.

– Да, здесь ход действий диктуется самими фактами. Но скажите…

Эта мысль возникла у Докинга мгновенно: «А что, если и на самом деле вдруг так повезет – под занавес, как говорится?..»

– Скажите, сэр: этот задержанный носит имя Берфитт?

Начальник полиции снова усмехнулся.

– Вы решили, что это тот самый, кого вы разыскиваете? Ну, в таком случае я сразу же известил бы вас, зная о ваших усилиях…

Докинг в это нимало не поверил: кому охота делить победу с кем угодно другим? Внешне, однако, этого никак не выразил.

– Нет, – продолжал между тем генерал. – Это не ваш клиент. Хотя, безусловно, тоже очень интересная личность: полицейский, точнее – бывший полицейский из России, прибывший сюда из Раинды; мотивы его приезда – те, что он выдвигает – не выдерживают критики.

– Из России? Действительно, крайне интересно. Мне в свое время приходилось работать с некоторыми из них. Хотя большинство из них, надо полагать, сейчас вследствие возраста уже покинули службу.

– Этот, кстати, тоже. То есть, он так заявляет. Но я ему не верю: в таком случае его не разыскивали бы из Москвы.

– А его искали?

– Так же верно, как то, что я сижу перед вами, капитан.

– Подождите… Значит, вы полагаете, что агент, связанный со своей службой, может оказаться замешанным в дело о похищении…

– Я полагаю, что он может обладать какой-то информацией по этому поводу, поскольку его служба такими данными наверняка располагает. И для нас будет совершенно не лишним познакомиться с этой информацией, не так ли? Вы скажете – неэтично? Но ведь убийства-то остаются так или иначе! Так что у меня есть все основания видеть в нем преступника.