Князь - Джавид Гусейн - Страница 7

Отняли родину враги мои,

Но мало им, добрались до семьи. Лена Жасмен не виновата, это я

В дом позвала его, вина моя. Князь (схватив за руку дочь, резко отталкивает ее)

Ты убирайся, слышишь, и молчи,

Девчонка, старших лучше не учи! (Лена идет к двери, расположенной слева, поворачивает ключ, уходит. Увидев это, Князь в бешенстве).

Смотрите-ка, и двери-на запор,

Подстроили ловушку мне, позор! Жасмен Несчастье! Что ни слово с языка,

То-грязь... Я от бесчестья далека. Князь Все падшие, конечно-так всегда

Ни в чем ни виноваты никогда.

И знай, во мне сейчас кричит не ревность,

Не ревность, нет! Кем ты была в деревне?

Служанку, сам себе же на беду,

Я превратил в алмазную звезду.

Стыдливостью меня ты привлекла.

Покорность? Где она? На нет сошла. Жасмен Какая ложь! Ты топчешь боль святую! Лена (вбегает, в растерянности кричит)

Ограблены! До нитки... Подчистую!

Все ящики пусты... до одного...

Мы нищи!.. Не осталось ничего... Князь А где Шакро? Бездельник!.. Лена Дома нету. Князь Куда же унесло собаку эту? Лена Искали всюду, обошли весь дом.

Хозяйка видела его... с узлом.

Он пробирался, крадучись, по саду. Князь О, замолчи! Понятно все... не надо!

Что может быть страшнее этой вести?

Ни в ком ни сострадания, ни чести!

(С ненавистью смотрит на Жасмен)

Ничтожная!

Одна ты виновата.

Любовники... грабеж... вертеп проклятый!

(Решительно направляется к двери налево)

Я окружен злодейством и изменой,

И ненавистью самой откровенной. Жасмен (вытирая слезы, обнимает Лену)

Моя свобода - смерть, я это знаю,

Дай обниму тебя, моя родная.

(Целует ее, берет пальто и шляпу, направляется к двери) Лена (становится на пути, заслоняя собой дверь)

Жасмен, куда? Я за тебя боюсь, Я не пущу тебя! Жасмен Я не вернусь.

Вся эта жизнь никчемная, пустая...

Мне кажется, в потемках я плутаю.

От кутежей, от унижений вечных

Устала я, устала... стала вещью.

(Поднимает один цветок из рассыпанного на полу букета)

Пусть этот остается мне на память,

Раздавлен, как и я, но жив... с шипами.

Он колется, цветок, за жизнь цепляясь,

Живучестью своею удивляя.

(Хочет уйти) Лена Не уходи... здесь пусто все и серо,

Ты мне сестра, ты - родственное сердце. Жасмен Нет, Лена, нет, тебе я не сестра,

Я мало в жизни видела добра,

Судьба моя черна, как черен пепел,

Но твой удел пусть будет чист и светел,

Твои, быть может, сбудутся мечты.

А я дитя нужды и нищеты.

Что в жизни было светлого? Лишь имя,

Страданья были сестрами моими.

Прощай, забудь. Я добрых перемен

Желаю всем. Прощай...

(Уходит). Лена (Вслед, с безысходностью в голосе).

Жасмен... Жасмен. Князь (поспешно входит, злобно)

Где эта тварь? Ушла? Лена Ушла. Князь Ну да!

На что же я надеялся, когда

Предательство - и плоть ее, и кровь.

А я поверил в преданность, в любовь?

(В ярости бросается на Лену, прерывающимся от бешенства голосом)

Прочь, проститутки подлые! Лена За что же?..

(в отчаяньи падает на пол) Князь Казнитесь! Размалеванные рожи!..

Занавес

ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ

Кафе-ресторан в Берлине. Справа и слева - двери. В углу небольшая сцена с окрестром из пяти-шести музыкантов. В центре площадка для танцев, по стенам столики и кресла для посетителей. Первый день мая. Соломон у буфетной стойки читает газету. Официантки - женщины и девушки убирают со столиков. Женщины болезненно тучны с нездоровым цветом лица, девушки слабы и бледны.

Князь (за сценой, исступленно кричит)

Опять они... опять они... опять! Соломон (одной из девушек-официанток)

Свихнулся, что ли, не могу понять,

Пойди и Лене передай, сестричка,

Пускай утихомирит, неприлично! (Девушка уходит в дверь направо. Соломон, вставая со своего места, женщинам, убирающим со столов).

А вы... порядок должен быть отменный

Во всем до мелочей, и непременно.

Бог немца - аккуратность, как закон,

Чуть что не так, за стол не сядет он.

В этот момент входит Князь, поседевший, с тростью в одной руке и белой панамой - в другой. На белую традиционную грузинскую черкеску, несмотря на теплую погоду, наброшено зимнее пальто с меховым воротником. Войдя, бьет себя в грудь, повелительным голосом, исключающим возражения.

Князь Князь? Что за чушь!

Насмешка в этом слове!

Князей хоть отбавляй...

(Тычет пальцем себя в грудь)

Я князь по крови!

Меня великим называют князем.

Гусь не поймет орла.

Мой довод ясен? (внезапно переходя на доверительный тон)

Мой род! Он был когда-то знатным родом,

Теперь я пугало средь огорода.

В бессильной злобе мечется душа,

Гнилым могильным холодом дыша.

(Окружающим).

Проклятье мне, тебе, ему, всем вам!

(с ненавистью плюет на пол)

Проклятье дьяволу, пророческим словам.

Я был-вулкан!... Но пыл иссяк... Пропал.

Вчерашний лев... ободранный шакал.

Я, как свеча задутая, потух,

Я был орлом... общипанный петух.

(Растерянно смотрит на женщин)

Я не один... И эта вот, и та...

Где слава их, богатство, красота?

Все было, не осталось ни черта!

(подступает к одной из официанток)

Кем ты была вчера? Кто ты сегодня?

Была царица, стала сводня.

(К. другой).

А ты? Сверкала радугой павлиньей!

Теперь - на вертел... курица, вся в глине.

(Плюет в сторону пожилых официанток)

Бескрылые капустницы!..

Мокрые гусеницы!..

(К одной из них).

А ну-ка, подойди ко мне поближе...

Гусыня жирная - брр!.. Ненавижу!

(Смеется, резко меняясь в настроении)

О, боже... Леденящий страх!

Весь этот мир - зловещий прах! О, этот липкий страх, мой вечный груз... Все плачут, я один смеюсь. Ха-ха-ха-ха! Одну, одну Жасмен хочу я видеть. Любить! Любить! И... ненавидеть! Она ушла... Ушла! Продажная, мне душу ядом обожгла. Порядочности ни на грош, ни в ком!

(Воздевая руки).

За что меня ты, господи, пинком?

Довольно! Унижений - через край.

Иисус, неверующих покарай!

(Негодующе).

Жасмен моя обманута давно, А бог молчит, он с ними заодно, Антон ее, как ястреб, подстерег, Он выбрал срок. Жасмен... Где мой цветок?

(Топает ногами, плюет на пол)

Змееныш скользкий! Тоже знает толк...

О, этот выкормыш - матерый волк.

Как смыть позор, содрать всю эту грязь?

Но жив еще, не умер Князь!

Нет, жить вот так - и значит умереть,

Такая жизнь страшней, чем смерть!

(Бежит к внутренней двери, останавливается, пятится, громко кричит) Багровое чудовище! Кошмар! Разор и гибель... Бедствие! Пожар! Народное имущество в огне! По чьей вине? Пожар! Дворцы горят... дворцы... дворцы... Но где же люди? Подлецы! Все, что имел я, все сгорело. Тлен... Моя Жасмен, она сгорит! Жасмен!.. На помощь ей, на помощь! Помогите!.. Ко мне скорей на помощь! Помогите!..

(Преследуемый галлюцинациями, бросается на улицу через правую дверь). Соломон (одной из девушек-официанток)

Беги быстрей, за доктором, скажи:

Мы ждем его, дорогу укажи...

Девушка уходит. Появляются посетители - модно одетые немцы. Женщины и мужчины по двое, по трое входят, садятся, заказывают официанткам закуски, чай, кофе, пиво, лимонад, беседуют между собой. В это время входит Антон в дорожном костюме, садится за свободный столик, закуривает сигарету, все официантки заняты и потому Соломон сам приносит ему пепельницу. Антон, узнав Соломона, встает, пожимает ему руку.

Антон Ты очень изменился, Соломон. Соломон (опустив голову)

Увы, мы все меняемся, Антон,

И я, и ты, и сам великий Князь,

Он стал неузнаваем, изменясь.

Капризная и вспыльчивая Лена