Семь дней Мартина - Мансуров Дмитрий Васимович - Страница 26

Мартин открыл глаза и далеко не сразу понял, что случилось. Темно-красный ковер побелел, и с его краев отлетали и уносились с ветром крупные белые комки, а сам Мартин превратился в настоящего снеговика. Он взмахнул руками, и туча снега слетела с него, оставляя за ковром длинный хвост. Стало ясно, что за вода попала за шиворот: снежинки растаяли.

– Вот так люди и становятся дедами Морозами! – выкрикнул вожак. Он давно стряхнул с себя снег и летел как ни в чем не бывало. – Как тебе полеты?

– Удобнее, чем на ступе, – признался Мартин. – Не так укачивает, и ковер не так часто падает в невидимые ямы. Слушай, ты давно летаешь, откуда в воздухе ямы? Их выкапывают?

Вопрос поставил вожака в тупик.

– Никогда не видел, чтобы воздух копали, – признался он. – Спроси у того, кто прислал ковер – он тоже долго летает, должен знать тонкости.

– Я спрашивал, но они так заумно объяснили, что я ничего не понял.

– Значит, не судьба тебе.

Вожак мчался серой молнией, поражая Мартина своей грациозностью: горящие глаза, приоткрытая пасть с чуть высунутым языком, настоящий небесный волк. Завораживающее зрелище: вид несущегося в стремительном полете зверя вызывал чувство восхищения и желание самому побегать по облакам. Иллюзия бега была настолько реальной, что Мартин с трудом сдерживался, чтобы не сойти с ковра.

«Летающий волк, кто бы мог подумать?! – размышлял он, – Обладай подобными возможностями обычные хищники, жизнь на планете превратилась бы в сущий кошмар».

Шум ветра прорвал громкий голос, и по небу разнеслось радостное:

– О-го-го!!!

Из облака прямо перед ковром вылетел взбешенный до чертиков карлик с длинной бородой. Буквально кипя от гнева, он мчался вперед, выкрикивая яростные угрозы и описывая жуткие способы казни врага. Мартин сглотнул, представив себе выкрикнутое карликом в действии. Картинка такая, что устрой подобную казнь на площади при большом стечении народа – народ неделю будет ходить зеленым от отвращения.

– Кто это такой? – воскликнул Мартин. – Оказывается, по небу летают все, кому не лень? А с земли смотришь – никого крупнее лебедя не видно. Чего он так ругается?

Карлик поднимался над облаками, направляясь в противоположном от солнца направлении, и его борода оказывалась все длиннее и длиннее. Мартин прикидывал, сколько лет карлику, если длина бороды превысила метров двадцать как минимум, но забыл о расчетах, когда из облака показался знакомый путешественник в черном плаще с подмигивающей черепушкой. Именно его довольный крик разносился по небу. Путешественник держался за бороду карлика, конец которой намотал на ладонь правой руки, и размахивал мечом в левой.

Мартин вытаращил глаза.

Карлик на огромной скорости пролетел перед ковром-самолетом и устремился к звездам. Радостные крики путешественника стихли в вышине.

– Что это было?

Волк, посмеиваясь, охотно пояснил:

– Это Кащей развлекается!

– Кащей?!

– Он самый! – подтвердил волк. – Черномор не простил ему разорения, вот и буянит время от времени. Но ему до Кащея, как земле до неба! Пока полностью бороду не оторвут, не поймет, что не с тем связался!

– Борода была длиннее?

– Сорок метров, не меньше!

Мартин посмотрел в сторону умчавшихся противников с уважением. Живешь тут себе, понимаешь, в провинциальной столице, изредка горя не знаешь, а вокруг творится такое, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Легендарные личности шастают под боком и творят невесть что в свое удовольствие, а ты о них – ни сном, ни духом. – А, правда, что он был Императором?

– Кащей? – переспросил волк.

– А что, и Черномор им был?!

«Этого только не хватало: чтобы вся нечисть принадлежала к числу бывших правителей – нонсенс. Так и Ягу придется записать во владычицы земные, ведь она тоже из числа долгожителей».

Мартин не ожидал точного ответа, ведь Император умер несколько столетий назад, а Всеволод значительно моложе. Но волк несказанно удивил, ответив на вопрос не раздумывая.

– Черномор мелким царьком был когда-то, до первого разорения. А ты откуда знаешь, что Кащей Императором был?

– Осталось упоминание о его плаще в книгах пришельцев, – пояснил Мартин. Рассказать кому – вот буря начнется! Нынешние властители не переживут новости о том, что являются преемниками ненавистного им злодея, который не только захватил мир и управлял Империей много лет, но и создал карту стран, которой пользуются до их пор. – Теперь понятно, почему о смерти Императора ходят противоречивые слухи.

– Правильно думаешь: Кащей разыграл свою смерть и ушел.

– А мы ему две золотых монеты предлагали! – ахнул Мартин, – Любой самодержец по сравнению с Кащеем покажется последним бедняком, зачем ему такая мелочь? Но ведь взял. Интересно, зачем? Чахнуть – не похоже, Кащей времени зря не теряет – постоянно доводит кого-нибудь до белого каления. Черномора, например.

– А что такого? – переспросил волк. – Золото он любит в любом количестве. У него, кстати, есть любимое развлечение: дождаться момента, когда золото запредельно вырастет в цене, и разом выбросить на рынок накопленные за тысячи лет богатства. Золото моментально дешевеет, и его перестают считать драгоценным металлом. А пока народ очухивается, Кащей за бесценок скупает золото и прячет его в замке. За последние полторы тысячи лет он такое шесть раз проделывал. В итоге, набрал золота в восемь раз больше прежнего, но при этом трижды разорил Черномора. Они и так не были друзьями, а после и вовсе превратились в непримиримых врагов. Но я ни разу не видел, чтобы Черномор катался по небу, схватив Кащея за край плаща. До сих пор они летают именно так, как ты видел.

– А ты откуда ты знаешь о разорении Черномора?

– У меня хороший слух, а у Черномора есть привычка громко жаловаться на жизнь.

– Ты был у него?

– Я сидел на крыше его дома и слышал каждое слово долгой ругани.

– А с Кащеем сталкивался?

– Нет, – волк перепрыгнул через облачный бугорок, упорно не желая лететь сквозь облака, и махнул хвостом. – Нам с ним делить нечего, пути-дорожки не пересекаются.

Ковер сам собой пошел на снижение: Григорий пообещал, что основная часть полета к предполагаемым местам, где течет живая вода, будет происходить в режиме «автопилота», по оптимальной траектории ради экономии времени.

Маг неустанно просматривал старинные записи и периодически появлялся в зеркальце задумчивым и сосредоточенным. Спрашивал о курсе полета, что-то сравнивал, и снова углублялся в записи.

По его словам, через две тысячи лет после создания живой воды произошло некое событие, непосредственно касающееся употребления волшебной жидкости, но записи ничего конкретного не содержали. Просто в какой-то момент списки достойных пить волшебную воду перестали дополняться. Григорий пытался понять, что случилось: о воде узнали посторонние, и эти записи специально вводили в заблуждение потенциальных читателей из посторонних, или на самом деле произошло нечто экстраординарное?

Когда облака оказались над головой, Мартин подполз к краю ковра и посмотрел вниз, чтобы узнать, где он летит.

Уходящее за горизонт море, каменистый неровный берег, о который бились волны с «барашками», и непривычно зеленая для поздней осени трава. В нескольких километрах виделись деревянные домики – по соседству друг с другом располагались три деревни.

Ковер попал в воздушную яму. В груди Мартина гулко ухнуло, и он отполз к центру ковра: летая на ступе, он не ощущал страха от высоты, но сейчас закружилась голова.

Узнать бы у мага, как воины его королевства летают на коврах и реагируют на высоту? По словам Ивана, стражники прыгали с ковра-самолета без страха и раздумий, и царевич честно признался, что воевать с бесстрашной армией королевства не согласится ни за какие коврижки. Наоборот, таких воинов необходимо взять в союзники, и тогда объединенной армии сам черт не страшен.

Мелкие камешки на берегу моря по мере приземления превращались в огромные валуны, а тонкий ручеек, впадающий в море, оказался широкой рекой. Ковер полетел над ней, и Мартин отчетливо увидел плывущих в глубине рыбок.