Звёздная тень - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 56

Наперекор тому, что было вначале, когда измученный, одинокий человек купил себе живую игрушку — будущего бойца за его идеалы. Наперекор боли, которую мы так щедро дарили друг другу, наперекор кругу лжи, в котором были заперты.

Маша, прости, что я подумал о задании от ФСБ… Пусть мы не станем близки друг другу — но и не предадим больше.

Тень, я не боюсь тебя… Не боюсь и не жажду, потому что я всё же сильнее, чем ты.

— Ну как, ты нас впускаешь на станцию? — спросил я.

Маша счастливо рассмеялась.

— Да, конечно. Идём, дед сейчас у местного начальства, пудрит им мозги… Он будет так рад!

Ага, ты снова зовёшь его дедом. Вот так-то.

— Это мой товарищ. — Я кивнул на Кэлоса. Я не рискнул сказать «друг», я почему-то стал бояться этого слова. — Он хочет помочь Земле, он придумал один выход, может быть, не лучший, но…

Маша и Кэлос молча пожали друг другу руки. Кэлос посмотрел на меня — и сказал, слишком твёрдо, чтобы его словам захотелось верить:

— Одиночество, Пётр. Вам помогает одиночество. Миры Тени слишком велики — вас неминуемо приносит друг к другу.

Глава 2

Земные станции были смесью казармы, мастерской сумасшедшего компьютерщика и недостроенного корабля в час аврала. Крейсер Алари напоминал внутри кусок скалы, изъеденный пещерами. Станция Торговой Лиги имела свой облик.

Дорога. Как ни странно — всего лишь дорога.

Исполинские лучи внутри оказались пустыми. Изредка на них попадались светящиеся панели. Мы шли по одной из граней, служившей полом, — здесь была гравитация, чуть уступающая земной. Чуть выше, очевидно, сила тяжести резко падала — на моих глазах идущая навстречу женщина подпрыгнула, взмахнула руками и взмыла к верхней грани. Длинная цветастая юбка, заставляющая вспомнить земных цыганок, кокетливо взметнулась вслед. Я задрал голову и, борясь с головокружением, увидел, как женщина встала на потолок метрах в пятидесяти над нами.

— Замечательно реализована гравитация! — воскликнула Маша. — Напоминает тот цилиндр О'Нила, что всё американцы строят… только здесь не вращение, конечно…

— Поверхностное гравитационное поле с большим градиентом убывания, — пожал плечами Кэлос. — У вас не освоено?

— У нас вообще нет контроля над гравитацией, — признался я.

— А что вы тогда делаете в космосе?

— Летаем, — мрачно ответил я.

— Нет, я имею в виду чисто бытовые проблемы. Как вы ходите в туалет, например…

— Вот только не надо про это! — взмолился я. — Попробуй сам догадаться!

Кэлос явно не понял моей реакции, пришлось объяснить:

— Это вопрос, который задают все дети и некоторые взрослые…

Всё-таки и я нашёл, чем его уесть!

— Нас последний год гоняли на лекции в школы. Нужно больше пилотов… требуется живая пропаганда. У меня есть заготовленные ответы — для младших школьников, для подростков…

— Не надо. Я способен понять самостоятельно.

Мы шли всё дальше и дальше. Временами на стенах туннеля попадались яркие нарядные домики, торчащие перпендикулярно дорогам. У одного из них сидел, покуривая трубку, пожилой чернокожий мужчина. Дым вился причудливой спиралью.

Нет, Кэлос, нечему мне удивляться. Подумаешь, старый инопланетный негр курит на стене.

А Маша, похоже, успела привыкнуть к станции Торговой Лиги. Неужели это и есть её идеальный мир? Пустые, вычурные пространства, почти не интересующиеся друг другом обитатели, общая атмосфера казачьей вольницы — это её среда?

Впрочем, чему удивляться? Стоит вспомнить, где я сам едва не остался…

— Как будет рад твой дед, — сказала Маша. — Нет, Пётр, ты не представляешь… Такой сюрприз… и тебе, кстати…

Она лукаво улыбнулась.

— Я свой сюрприз получил, когда увидел тебя с автоматом.

Маша подбросила оружие в руке:

— Это так… шоковый разрядник. Похоже, никто Торговую Лигу не трогает, вот, даже меня отправили встречать прибывающих.

— В этом мире — не трогают, — признал Кэлос. — А есть станции, которые живут в постоянной войне с ближайшими планетами.

— Мне говорили…

Да, Маша уже глубоко прониклась жизнью Лиги. В её голосе звучало искреннее чувство.

— Кэлос, как я понимаю, вы имеете какой-то военный опыт?

— В определённой мере, — тем же тоном, каким объяснял ребёнку, что такое саркофаг, ответил Кэлос.

— Торговая Лига способна помочь Земле?

— Мы уже говорили с Петром о подобном варианте. Нет. Лига такую политику не проводит. А миры, способные на активное вмешательство, слишком долго искать. Вашей Земле осталось жить два-три дня, как я понимаю…

Маша встала как вкопанная.

— Три дня?

— Я говорил с куалькуа, — пояснил я.

— И что?

Да, конечно. Никто из них не знает истинной сути маленькой послушной расы.

— У него есть связь… с другими особями.

— Да ты что?

— Сильные узнали о Геометрах. Эскадра Алари отозвана для разбирательств. Видимо, это произошло почти сразу, как мы её покинули.

— Три дня… у нас только три дня? Но Андрей Валентинович говорил, что необходимо не меньше двух недель…

— Маша, пойдём, — мягко попросил я. — Чем быстрее мы обсудим всё с дедом, тем лучше.

То ли жизнь у Торговой Лиги такая неторопливая, то ли Маша просто не знала более быстрых путей сообщения. К центру станции мы добирались почти час. В основном пешком, лишь два раза пришлось двигаться в огромных пустых лифтах. Обитатели станции стали попадаться чаще, но внимания к нам по-прежнему не было. Может быть, именно это подчёркнутое невмешательство в чужие дела и привлекло Машу? Мы видели много странного и любопытного — людей с изменёнными пропорциями тела, сооружения, вырастающие из стен и потолка, группу подростков, пролетевших по центру туннеля, — они не двигались, их влекло каким-то полем. Однажды вдали пронеслось огромное, не меньше чем с бегемота размером, существо. Но я не успел его толком разглядеть и даже не знал, чужой это или просто робот причудливой формы.

Мы неуклонно приближались к центру станции. Теперь дорога-туннель вела кругами, наматывая слой за слоем. Кэлос был абсолютно равнодушен — он немало повидал таких станций.

То, что я сообщил Маше, словно обрезало все прочие темы для разговора. Я кратко пересказал, что произошло со мной, надеясь на такую же ответную любезность. Но Маша только кивала, слушая, и ничего не рассказывала. Кажется, её приключения оказались куда серьёзнее — или она так считала.

— А что с Даниловым? — задал я вопрос, ответ на который был ясен.

— Не знаю. Тут ведь более двухсот тысяч планет.

— Да? Уже? — вскользь спросил Кэлос. — Тень растёт…

Я молчал. Чудовищно. Перед такими масштабами Конклав — как захудалый посёлок перед Москвой, Новосибирском или самой столицей…

— Тоже вначале ужасалась… — кивнула Маша. — Но ты учти, Пётр, что редкая планета Тени имеет более миллиона жителей.

Логично. К чему ютиться в городах, зачем скучиваться на тесной планете — когда доступен такой выбор? Чем меньше население, тем проще угодить всем жителям.

— Есть и большие миры. Как правило — центры каких-то империй и союзов. Но больше тысячи планет имеют население в одного человека!

— Каждому психопату — по миру… А вы неплохо разобрались в происходящем.

— Андрей Валентинович говорит, что Торговая Лига владеет наибольшим объёмом информации. По крайней мере в доступной человеку форме. Есть и такие планеты, где жители эволюционировали во что-то совершенно непредставимое.

— Это я тоже знаю.

— Вот, почти пришли…

Мы наконец-то выбрались из туннеля. Здесь он уже имел диаметр в десяток метров, и никаких хижин на стенах не висело. Уже на последних шагах я заподозрил что-то неладное — Маша поглядывала на меня, Кэлос начал улыбаться.

Ну? Чем хотите удивить? Голубым небом, что я вижу в проёме туннеля? Свежим ветром? Пением птиц?

Мысленно усмехнувшись, я с постным лицом шёл вслед за Машей и Кэлосом. Туннель развернулся пологой воронкой, и по ней мы вышли на поверхность. На миг меня замутило — видимо, от резкой смены гравитационного вектора.