Звёздная тень - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 30

Я понял. Я не удивился. Ни тому, как он управлял изображением, ни ландшафту планеты — россыпи крошечных островков, несколько маленьких материков, а между ними залитые бурым впадины. Место морей и океанов в этом мире занимали болота.

Мой взгляд приковало другое. Голубые искорки, точки, испещряющие континенты и острова. Врата. Такая же густая сеть, как на планете без солнца.

Зачем в таком мире иной транспорт?

— Наша территория, — сказал Галис. Полглобуса залило оранжевым цветом. — Мы находимся здесь…

Он не примериваясь ткнул в глобус, отмечая место на самой границе оранжевой зоны.

— Противник занимает чуть большую территорию.

Остальная часть глобуса окрасилась зелёным.

— Вот и весь расклад, Пётр. Семнадцать наших баз контролируют линию фронта. Примерно такое же количество баз врага противостоит…

— Галис!

Он недоумевающе поднял взгляд.

— Я здесь всего пару часов. Можно кое-что спросить? Кто ваш противник?

— Зелёные.

Странное дело — я почувствовал, что это единственно верный термин. Двусмысленный и верный. В нём была и внешняя характеристика, и намёк на отношение к экологии.

— Смотри.

Глобус исчез, уступил место объёмному изображению человека. Зеленокожего человека.

— Сотни лет назад они основали своё движение по возвращению планет к первозданному состоянию. Наш мир — одна из главных точек противостояния. Ты хочешь сказать, что не слышал о них?

— Слышал… я не предполагал таких масштабов.

Лодку тряхнуло. Она вылетела на отмель и понеслась по берегу. Джунгли редели.

— А никаких особых масштабов и нет. Они планомерно приводят экологию к первобытному состоянию. На их территории уже не осталось преобразованной флоры и фауны. Если нам не удастся их сдержать, то же самое произойдёт и с нашей частью планеты. Человеческому существу там выжить не удастся.

— Разве они не люди?

Похоже, я увлёкся. Во взгляде Галиса мелькнуло изумление.

— Они преобразуют себя. Для них эндемичная среда вполне комфортна.

— Слушай, Пётр, ты совсем ничего не слышал о нашем мире? — спросил Снег.

— Ничего.

Капитан и Снег обменялись недоумевающими взглядами.

— Ошибок не бывает, — сказал как отрубил Галис. — В конце концов, Снег, это не наше дело.

Снег кивнул. Помялся и спросил:

— Как называется твой мир?

— Земля.

— Понимаю, что Земля. А внешнее название?

Думать. И думать быстрее. Цивилизация Тени, похоже, неоднородна. Меня считают пришельцем с другой планеты — и почему-то пришельцем абсолютно лояльным. Но если я не смогу толком объяснить, откуда взялся…

Я вспомнил внутреннюю классификацию Конклава. По ней Земля носила номер сто восемьдесят девять. Почему именно такой, количество разумных рас всё же было ощутимо меньше, не знаю. Но это был достаточно искренний и в то же время путающий ответ:

— Сто восемьдесят девять.

Галис нахмурился:

— Кто вас так называет?

— Жители других планет.

— Пожалуй, мне это ничего не говорит, — признал Галис. — Я не слышал о твоей планете. Сам я родился здесь. На своей Земле.

— Язык у вас какой? — спросил Снег. — Ты говоришь с нами на своём наречии?

— Нет. Я его выучил, оказавшись здесь.

— Ну, я почувствовал. У тебя слишком правильные интонации. Можешь что-нибудь сказать на своём?

Вот так просьба. Сейчас мне казалось, что я и думаю на их языке. Русский, английский, язык Геометров — все они будто ушли куда-то, забылись…

Прикрыв глаза, я попытался представить, что передо мной — Данилов. Или дед.

— Попробую, — сказал я. — Сейчас…

Собственные слова показались мне чужими. Я заговорил на русском.

Снег издал тихое ворчание. Оно явно было речью, той, которой я только что свободно владел.

Ой…

Кажется, мне обеспечен приступ головной боли.

Как сквозь вату до меня донеслись слова Галиса:

— Я тоже не слышал такого языка. Ладно. Это не важно, Снег! К тебе же не приставали с расспросами.

Открыв глаза, я уставился на них. Наваждение рассеялось. Речь снова была понятной. Только в висках тупо ныло.

— Не бери в голову, Пётр, — сказал Снег. — Ну, не слыхали мы о твоём мире.

Кажется, они боялись, что обидели меня.

— Про его планету, — мягко сказал Галис, — я тоже почти ничего не слышал. Знал, что есть такие Радужные Мосты, и всё. А послушал бы ты их диалект…

— Но-но, капитан! — Снег вскинул голову. — Здесь наши мнения прямо противоположны!

— Существует много миров, которые ничем себя не зарекомендовали… я имею в виду для нашей Земли…

Прекрасно.

Ребус складывался на глазах. Тень — конгломерат цивилизаций. Врата — транспортное средство исключительно для межпланетного сообщения. Обучение местному языку проводится ими же, это достаточно удобное и напрашивающееся решение. Меня приняли за волонтёра, решившего помочь им… или просто поискать приключения.

Так?

Наверное. Вот только что-то продолжало меня цеплять. Оставалась нескладность.

— Пётр, смотри…

Джунгли кончились. Потянулись поля — ухоженные, засеянные каким-то злаком. А вдали, за зелёным ковром, высились строения.

— Наша база.

Он мог бы и не говорить. Что-то общее есть во всех военных городках, в любом мире и у любой расы. Даже казармы солдат-хиксоидов на космодроме несли отпечаток военной структуры.

— Дальше, у подножия, город, — сообщил Снег. Ухмыльнулся. — Очень приятный городок. Понравится.

— В ближайший месяц тебе будет не до развлечений, — пообещал капитан.

Я не слушал их перепалку, больше похожую на ссору двух продавцов на базаре, чем на разговор подчинённого с командиром. Я пялился на базу.

Когда-то, давным-давно, ещё в училище, я мечтал быть военным лётчиком. Не космонавтом, не пилотом пассажирских самолётов — а именно военным. Причём — чтобы жить в крошечном гарнизоне у чёрта на рогах, где-нибудь на китайской границе — тогда все боялись, что Китай продолжит свою экспансию, или на западной… хотя бы гонять на старом «МиГе» юркие самолётики украинских наркобаронов. В общем — нормальный кровожадный юношеский романтизм, да ещё и подстёгнутый дедом.

Потом это прошло, конечно. Да и завоёвывать Россию дальше вроде бы никто не собирался, это уже никому не было нужно. А всё равно иногда возникало дурацкое чувство — будто предал детскую мечту. И хоть сто раз повтори себе, что в космосе я куда больше пользы принесу и стране, и всему человечеству, приближу это самое гипотетическое светлое будущее, всё равно — осадок оставался.

Теперь я видел перед собой насмешливую пародию на юношеские мечты. Ряды длинных ангаров, короткие взлётные полосы, невысокие домики, в которых явно выделялись жилые и служебные помещения, башенки радаров, решётчатую ограду. Всё было сделано из того же похожего на бумагу материала, что и наша лодка. Значит — обманчиво хрупкое на вид, но чертовски прочное… да ещё и напичканное внутри техникой.

Вот как осуществляются желания. Хотел служить в гарнизоне на границе — получай. Правда, на другой планете. Зато можно вдоволь противостоять безумным экологам за компанию с не менее безумными пилотами.

— Чему улыбаешься? — поинтересовался Снег. Мы неслись прямо на ограду. То ли лодка могла перемахнуть двухметровый забор, то ли перед ней откроется проход.

— Напоминает… одно знакомое место.

Удовлетворённый ответом, Снег кивнул.

Перед лодкой открылся проход. Секции забора словно сокращались, втягивались друг в друга. Наверное, лодка не могла высоко подниматься над землёй. Вылетев на середину базы, она остановилась, медленно опустилась. Вокруг никого не было видно.

— Снег… устрой парня. — Галис первым шагнул на каменные плиты, выстилающие что-то похожее на плац.

— Да уж можешь не объяснять, разберусь.

Капитан никак не отреагировал на подобный ответ. Кивнул мне:

— Пётр, если хочешь поговорить — заходи. Буду рад.

Я смотрел, как он удаляется твёрдой, уверенной походкой, широко расправив плечи, всем видом воплощая представления о командире.