Царь, царевич, король, королевич... - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 24

За его спиной стоял бородатый мужичок в красном армяке, подпоясанном веревочкой. В руках мужик держал несколько бутылок.

– Друг мой, – с акцентом произнес мужик, подмигивая. – Я очень опечален! Распутин так популярен, что появилось много подделок!

Иван заморгал, чувствуя, что окончательно сходит с ума, а мужик разъяснил:

– Только тот настоящий Распутин, у кого на фуфайке написано «ORIGINAL»!

– А ну-ка, покажи, – потребовал Иван.

Мужик гордо распахнул армяк. На фуфайке действительно было написано заветное слово.

– Кто же тогда там? – Иван вгляделся в фальшивого Распутина. – Знакомо мне его лицо. Добренькое такое, ласковое… А-а-а!

Выхватив булаву, Иван снес дверь и ворвался в пыточную камеру, где лже-Распутин хвалился перед пленниками:

– Выкрал я тех пацанов да и спрятал надежно! Вся реальность погибнет, кроме меня! Потому что я…

– Кащей Бессмертный! – заорал Иван, занося булаву. Злодей присел и торопливо забормотал что-то, махая руками. За миг до соприкосновения булавы с головой он подернулся радужной дымкой и исчез.

– Вот ведь ирод! Вот злодей! Князя обманул! С нашими бабами парился! Распутина фальсифицировал! – бормотал Иван, развязывая басурманов. – Ну ладно, теперь все в порядке, все хорошо… Сейчас я вас освобожу, мы с настоящим Гришкой князю все объясним, отправим вас домой с почетом…

– Не до почета нам, – хмуро сказал Кубатай, потирая руки. – Кащей решил весь мир погубить!

– Как это? – аж присел Иван.

– Долго объяснять. Пацанов одних украл… помнишь, рассказывал когда-то? В общем, если не спасти их, всему хана.

– И земле Русской?

– И ей, родимой.

– Что делать-то?

– К Кащею снова едем, порядок наводить… – Кубатай глянул на толмача и ехидно добавил: – Не отговаривайся, что со службы военной ушел. По законам чрезвычайного времени я тебя мобилизую!

– Я же в утку превращусь, – вздохнул Смолянин. – А ты – в кота.

– Не превратимся! Я таблетки припас…

И Кубатай извлек из кармана два пузырька – один розовый, другой голубой.

– Последнее достижение нашей фармакологии! Химия против колдовства! Антиутин и антикотин! Обладают приятным вкусом, мягким ароматом, предотвращают превращение в сказочных персонажей. Заодно испытание проведем, премию получим…

…Гапон лежал на полянке, уткнувшись носом в траву, и мечтал. А представлялись ему картины сладостные: сам он на троне княжецком, Алена Соловьинишна по леву руку в уборе парчовом, богатыри скованные – на полу. А в уголку, как водится, парочка прикормленных боянов, хвалебную былинку сочиняют… Гапон зажмурился как кот, обожравшийся сметаны, и представил себя перед народом. Народ, конечно же, ликовал и просил: «Дай нам свое благословение, Гапон!» А Гапон улыбнулся и воздуху набрал для ответа…

– Дай ножницы на минутку, Гапон, – послышалось из-за спины.

– Даю! – еще не отойдя от мечтаний, ответил Гапон, машинально протягивая ножницы. А когда опомнился, вскочил и обернулся, было поздно. Рядом стоял Иван-дурак и отрезал кусок от мотка веревки.

– Иванушка, чего это ты, а? – слабо спросил Гапон.

– Веревку режу, – явно раздосадованный недогадливостью Гапона, ответил Иван.

– А зачем?

– Ну не на целой же тебя, иуду, вешать. Жалко веревку… У тебя мыло есть?

– Нет… – обмер Гапон.

– Придется без мыла.

К Ивану тем временем подошли два чужеземца, Гапону незнакомых. Как без труда может догадаться читатель, чужеземцами этими были Кубатай и Смолянин.

– Если нет мыла, – заметил Кубатай, – можно использовать свиной жир или сливочное масло. Вон в корзине изрядный кусок лежит. Цель намыливания – не обеспечение санитарии и гигиены, несколько запоздалой в таких случаях, а снижение трения.

– Мудрец! – похвалил Иван, потянувшись за шматом сала.

– Не губите! – вскричал Гапон.

– Почему это? – удивился Иван. – Али не ты Кащея выпустил?

– Я вам пригожусь! – стоял на своем Гапон.

– Как это?

– Я много чего знаю!

– А про двух мальчиков, Костю и Стаса, знаешь?

– Это те, которых Кащей в книжку спрятал? – радуясь болтливости Кащея, спросил Гапон. – Знаю, знаю!

…Минут через десять, когда Гапон рассказал все или почти все, что знал, Иван-дурак и Кубатай переглянулись.

– Ну так что, отложим наказание? – недовольно спросил дурак.

– Отложим, – махнул рукой Кубатай.

– А веревку я зря резал?

– Почему зря? Руки свяжем Гапону. А то как бы не сбег, покуда до темницы доведем.

На том и порешили. Вконец павший духом поп был помещен в одну из темниц до окончательного решения своей участи. На всякий случай Иван гуманно бросил ему скатерть-самобранку. А наши герои поспешили в библиотеку. Тут-то и ждал их сюрприз – бесконечные ряды книжных полок…

– Такого не бывает, – только и вымолвил Иван, разглядывая книги. – Они же все разные!

И даже Кубатай смутился.

– Здесь нужен специалист, – со вздохом сказал он. – Сыщик.

– Так давай позовем такого, с Большой-то земли, – предложил дурак.

– Нет у нас давно сыщиков, – поморщился Кубатай. – Преступников перевоспитали, потом и сыщиков ликвидировали… Только в книжках и остались. В книжках… Да-с. В книжках! Эврика!

Он забегал вдоль стеллажей, пока не вернулся с книгой «Приключения Шерлока Холмса».

– Вот! Вот кто нам поможет! Самый гениальный сыщик всех времен и народов! Придуманный, но это не беда. И главное, привычный работать по старинке, без электричества, приборов, машин!..

Глава девятая,

где я снова понимаю истину без помощи моего гениального друга. И истина эта ужасна…

(Рассказывает доктор Ватсон)

Рассказ наших потомков был столь же увлекателен, сколь и запутан. Но была в нем фраза, которая немедленно привлекла мой ум, тренированный врачебными буднями, неустанным писательским трудом и борьбой с преступным миром.

– Придуманный? – гневно воскликнул я. – Что вы этим хотите сказать? Что я выдумал сэра Холмса? Что я попал в будущее не со своим верным другом – талантливым сыщиком, испытанным товарищем, – а с персонажем книжным?

Генерал-сержант глянул на говорливого Смолянина так, словно хотел отвесить ему затрещину, но боялся ненароком прибить насмерть. И глухо произнес:

– Ватсон, дорогой, успокойтесь. Истина в том…

– Почему бы вам не сделать следующего шага? – продолжал бушевать я, удивленный спокойствием Холмса. – Почему бы не предположить, что и я – всего лишь книжный персонаж!

Мысль эта требовала дальнейшего развития, и я продолжал, глядя на опустившего трубку Холмса и потупившихся Кубатая со Смолянином:

– Ведь как гладко получается! Я – лишь персонаж, выдающий себя за автора книг о Холмсе. Этакий комический друг главного героя! Ха! А автор книг о Холмсе… э-э-э… сэр Артур Конан Дойл, мой издатель.

– Ватсон, я поражен, – тихо сказал Холмс, кладя руку мне на плечо. – Я неоднократно замечал, что в вас заложена постоянная тенденция к развитию… но не думал, что вы совершите такой великолепный мыслительный взлет! Гениально! Ничего не замечая, проходя мимо бесспорных улик, не слыша иронических намеков – и вдруг выдать стопроцентный результат!

– Какой результат? – опешил я.

– Стопроцентный, – кивнул Холмс. – Вы не ослышались. Итак, джентльмены, – обратился он к ДЗР-овцам, – раз уж и доктор Ватсон понял истину – таиться далее бесполезно. Карты на стол, джентльмены!

Смолянин часто заморгал и робко достал из кармана колоду атласных игральных карт. Протянул ее Холмсу. Тот поморщился и продолжил:

– Еще в самом начале наших приключений, когда я понял, что мы попали в замок через тот же агрегат, что ведет в Вымышленные миры…

Я уже не слушал Холмса. Я бродил по библиотеке, держась за голову и с ужасом разглядывая свое отражение в стеклах шкафов.

Придуманный! Я – лишь придуманный Конан Дойлом персонаж! В моем мире сэр Артур Дойл – начинающий издатель, бывший врач, с которым мы сдружились в университете. Милейший, но абсолютно лишенный воображения и писательского дара человек. А на самом деле – он и есть писатель, автор «Записок о Шерлоке Холмсе»… Я чувствовал, что нахожусь на грани обморока.