Царь, царевич, король, королевич... - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 21

– Да ничего, ничего, мы гостям завсегда рады, – заверил его привратник. – Я-то еще нелюбопытный, а вы вот погодите, вас еще доймут расспросами! Уж подумаешь, старый Горри полюбопытствовал… К нам нынче кто только не забредет. Даже эти… как их… маленькие такие… В «Пони» придете, так сами удивитесь.

Привратник пожелал нам доброй ночи, и мы прошли. Кубатай возбужденно зашептал:

– Слышали? «Маленькие такие…» Уж не о мальчишках ли он?

– Всякое случается, вот как повезет – и не встанешь от радости! – поддержал его Мак-Смоллет. – Неужто и отыщем детишек?

Я заметил, что говорить он, впрочем, как и Кубату, стал вроде как по-другому. Видимо, сказывалась книга, в которую мы попали.

Трактир, если приглядеться, обещал уют. Он стоял у дороги, два крыла его упирались в склон холма, так что окна второго этажа были сзади вровень с землей. Дверь украшала гордая вывеска:

«"ГАРЦУЮЩИЙ ПОНИ", содержит Лавр Наркисс».

Кубатай неожиданно приосанился, стал словно бы выше ростом, и от фигуры его распространилась такая сила, что все мы оробели:

– Не в добрый час попали мы сюда, друзья… Ох и тяжкая же доля досталась жителям этого мира. Тьма сползает на землю… – Кубатай ненадолго замолчал, потом встряхнулся и продолжил: – Впрочем, что нам с того? Пацанов выручим, перекусим на дорожку и – в ближайший шкаф.

– Оно бы неплохо, можно и за ужин не платить… – робко пискнул Смолянин. Я согласно покивал, но Кубатай удостоил нас таким взглядом, что я отвел глаза, а бедный переводчик присел и неохотно проронил:

– Можно и заплатить.

И мы вошли в трактир.

Навстречу нам пулей вылетел лысый краснолицый толстяк в белом переднике. В руках у него был большой поднос с грудой обглоданных костей.

– Добрый вечер, добрый вечер, добрые господа, – затараторил он. – Что угодно, чем услужить могу?

– Поесть, попить, поговорить, – сурово ответил Кубатай. – Вы – господин Наркисс?

– Вот именно! – обрадовался толстяк. – А зовут Лавр. К вашим услугам! Поесть – накормим, попить – упоим, поговорить – заболтаем.

– Где дети?! – перешел прямо к делу Кубатай.

– Какие дети? – округлил глазки толстяк.

– Двое, мальчик и… мальчик. Стражник у ворот признался нам: прошли, дескать, маленькие…

– Так то ж хоббиты! – расцвел в улыбке толстяк. – Господа Крол, Брендизайк, Скромби и Накручинс!

– Дьявол, – выругался себе под нос Кубатай. – Не люблю этот перевод… Итак, Лавр, детей в трактире нет?

– Мальчик-конюх, девочка-посудомойка, поваренок… – начал перечислять трактирщик. Кубатай повернулся к нам:

– Что будем делать, друзья? Вернемся?

– По какой такой причине? – Холмс прочистил трубку и пояснил: – Мы ведь отдохнуть хотели. А потом, со свежими силами, – за поиски.

– Как бы оно не вышло чего, – изрек Смолянин. – Однако же уходить не покушав – дело скучное. Шерлок верно говорит – можно и переночевать.

Я представил себе уютный трактирный зал, пиво, мягкую постель… Взмолился:

– Давайте передохнем!

– А ты, Иванду? – Кубатай решил выяснить мнение всех. Негр пожал плечами:

– Сударь мой Кубату, я – воин и не стремлюсь к уюту. Стремление защитить малых и слабых – главное, что мной движет. Но друзья наши устали. Погреться, выпить, закусить – это все прекрасно.

– Решено! – махнул рукой Кубатай. – Лавр! Комнату с пятью постелями и вкусный ужин!

Через несколько минут мы уже сидели в маленькой уютной комнате и ели горячий бульон, заливное мясо, ежевичный джем, свежевыпеченный хлеб, вдоволь масла и полголовы сыра. Специально для Иванду принесли крынку молока и тарелку с солеными огурцами.

– Неплохо, неплохо, – бормотал Смолянин, прожевывая яства. – Только хорошо бы еще чего-нибудь домашненького, естественного… консерву какую-никакую…

– Увы, не захватил, – с явным сожалением в голосе откликнулся Кубатай.

– Если вас удовлетворят скромные достижения девятнадцатого века в искусстве консервирования… – неожиданно велеречиво начал Холмс, – то ананасовый компот – к вашим услугам!

И он извлек из кармана небольшую жестянку. На мой удивленный взгляд Холмс, потупившись, признался:

– Да, милый друг, я часто беру с собой эти простые и сытные продукты. В лондонских доках, баскервильских торфяных болотах, провинциальных гостиницах – всюду они выручали меня.

…Нередко, помогая ему в расследованиях, я испытывал невыносимый голод. И был уверен, что и друг мой испытывает то же самое.

Но я проглотил обиду. К сожалению, только обиду…

Мы уставились на жестянку. Мы предвкушали вкус ананасового сока. Мы поняли, что никогда в жизни не ели ничего вкуснее. Жалко лишь, что в трактире не оказалось консервного ножа…

Первым за банку принялся сам Холмс. Повозившись пару минут, сломав перочинный нож и погнув вилку, он смущенно отдал консерву Смолянину.

– Как бы ее открыть, так или этак, – бормотал Смолянин, вертя банку. – Если бы поддеть хорошо или подцепить крепко…

Послушав его с минуту, Иванду покровительственно хлопнул Смолянина по плечу, вынул свой огромный меч, нацелил его на банку и налег на рукоять…

Раздался треск, звяканье ломающейся стали, и в руках Иванду оказался… обломок меча!

– Кладенец… – убитым голосом запричитал негр. – Кладенец… Любимый меч… Кейсероллом даренный… Ох…

Схватив злополучную банку, он метнул ее за окно. Потом сел, баюкая в руках сломанный посередке клинок.

– Не горюй, – постарался утешить его Кубатай. – Всякое бывает. Есть здесь один герой, Арагорн, так ему сломанный меч целое королевство принесет!

– Как это? – скорбно прошептал негр.

– История долгая, – задумчиво произнес Кубатай. – Да что еще делать после ужина, как не байки трепать? Расскажу…

И он пустился в долгое повествование о каком-то кольце, малорослом народце – хоббитах, злом чародее Сауроне и прочих сказочных ужасах. Я, признаться, не слушал. Подремывал, глядя на пыхтящего трубкой Холмса, пылающий в камине огонь, выковыривающего грязь из-под ногтей Смолянина…

– Вот так все и закончится! – громко объявил Кубатай, разбудив меня. Иванду, подавшись вперед, с полуоткрытым ртом смотрел на генерала. Тихо произнес:

– Да это… это ж покруче Кащея будет!

– В какой-то мере, – признал Кубатай.

– Дела… – Иванду уставился на сломанный меч в своих руках. – Может, выйдем в общий зал, с народом пообщаемся?

– Зачем? – забеспокоился Кубатай.

– Ну… Обидно все же, в такой книжке интересной побывать, а ничего толком не увидеть.

– Пойдем…

Я неохотно вылез из кресла и последовал за спутниками.

В зале собрался самый разнообразный и пестрый народ. Я разглядел посетителей, когда глаза привыкли к тамошнему свету, чтобы не сказать полутьме. Лавр Наркисс разговаривал с какими-то коренастыми, крепкими мужичками, похожими на лондонских угольщиков. Кубатай шепотом сообщил, что это гномы, но я ему не совсем поверил. Кроме гномов и людей сельского обличья в зале толкалось немало невысоких, бойких, говорливых парнишек. Вначале я принял их за местную молодежь, потом увидел, что босые ноги «молодежи» покрыты густым слоем шерсти, и обомлел.

– Это они и есть, – тихо объявил Кубатай. – Хоббиты! Им и предстоит с врагом бороться!

– Таким малышам? – Иванду недоверчиво глянул на Кубатая. – Что творится… что творится, а?

Мы сели за пустой столик в углу и принялись попивать кисловатое пиво, разглядывая компанию хоббитов, рассказывающих какой-то вздор местным завсегдатаям. Чем дальше, тем больше умилялся Иванду:

– Какие они славные, верно? Точь-в-точь как кролики, что мне в детстве маманька подарила… Ох пропадут же они… Ох пропадут…

– Не бойся, – успокоил его Кубатай. – Им поможет Арагорн!

– А? – слабо донеслось из-под стола. – А? Я! Арагорн… всегда поможет…

Мы в ужасе уставились под стол. Там, в пивной луже, валялся крепкий, загорелый дочерна человек. Делая слабые попытки подняться, он пьяно улыбался нам.

– Ты кто? – ошалело спросил Кубатай.

– Ара… Ара… Арагорн! Вот! Руку дай… не надо, я сам…