Миссионеры - Лукина Любовь Александровна - Страница 16

Он умолк, держась за горло.

– Что ж, вполне профессионально, – довольно-таки равнодушно заметил Сонный Анги. – Однако должен сказать, что Черный Минги в свое время затевал провокации и посложнее. Пока сам не подорвался на вестнике.

При этих словах Анги чуть приподнял тяжелые татуированные веки и послал исполненный уважения взгляд в сторону невозмутимого Сехеи тамахи, не проронившего пока ни слова. После инцидента при Тара-Амингу, где стратеги-противники совместными усилиями сожгли почти полностью Поколение Пальмы, они относились друг к другу с величайшим почтением.

– Теперь о чудовищах, – скучным голосом продолжал Анги. – Когда малыши на Детских островах впервые слышат сказку об огромном крабе Итиуру, они всегда задают вопрос: «А что будет, если запустить по нему тяжелую ракету?» Я вот тоже хочу задать Старому детский вопрос. Эти боевые чудовища европейцев, которыми ты нас сейчас пугал, – собаки, лошади... Если я дам по ним очередь из ракетомета – что будет?

– То же, что и с человеком, – недовольно отозвался Старый.

– Тогда стоит ли уделять им внимание? Тем более что вопрос о стратегии мы так до сих и не решили...

Ответом был негромкий шлепок по циновке. Это вступил в разговор главный металлург утренних. Из-за давней аварии в литейном правая рука его была лишена трех пальцев, скрючена и прижата к боку. По циновке он шлепнул левой.

– Анги тамахи настаивает на вторжении, – сказал он. – И Анги тамахи можно понять. Однако мне кажется нелепостью использовать военную машину только лишь потому, что мы не в силах ее остановить. Поэтому я хочу знать, что он может нам дать, этот огромный остров, на котором, как утверждают Старые, обитает Враг. Есть ли там, например, металлы?

– Да, – отрывисто сказал Старый вечерних. – Любые. Правда, не самородками, не в виде вулканических выбросов, а в виде руд... Но зато их там гораздо больше.

– Территории, пригодные под плантации тростника?

– Сколько угодно, – буркнул Старый. – Хотя там проще будет добыть нефть, чем перегонять тростник в спирт...

– Тогда, конечно, вторжение обретает смысл. Тогда я согласен с Анги тамахи. Добывать металл становится все труднее. Думаю, я не выдам никакого секрета, если скажу, что склоны Ана-Тиангу практически истощены.

– Как и склоны Ана-Хиу, – ответил любезностью на любезность кто-то из вечерних.

Теперь по циновке хлопнул бывший колдун, бывший верховный вождь южных хеури, давний знакомый Сехеи.

– У корпуса миссионеров есть несколько вопросов...

– У корпуса миссионеров вечерних или у корпуса миссионеров утренних? – проворчал Сонный Анги.

Оборотни переглянулись, потом посмотрели на Старых. Те кивнули.

– Вношу ясность, – сказал светлокожий и нетатуированный. – Миссионеры не разделяются на утренних и вечерних. Со дня основания корпуса мы работали сразу на две воюющие стороны.

По хижине прошел изумленный шепоток.

– Ах, вот даже как... – пробормотал Сонный Анги, и полные губы его тронула саркастическая улыбка. – Вообще-то можно было догадаться...

– Какова цель экспедиции европейцев? – спросил бывший колдун. – Что им нужно?

– Золото, надо полагать, – нехотя ответил Старый. На этот раз Старый утренних. – Но золота им здесь не найти, его здесь просто нет. Жемчуг – другое дело...

– То есть экспедиция за жемчугом. А зачем он им?

– Он очень ценится ими, – сказал Старый.

– Я понимаю. Но что они с ним делают?

– Нашивают на одежду, – сказал Старый. – Нижут в бусы. Оправляют в золото. Просто хранят.

– Как южные хеури?

Старый резко вскинул голову – слова ожгли его. Потом справился с собой и сказал сипло:

– Да. Как южные хеури.

– И сколько металла можно выменять на одну жемчужину?

– Не знаю, – буркнул Старый. – Много. Смотря какого...

– Тогда это еще вопрос, стоит ли с ними воевать, – заметил черный татуированный оборотень. – Мы можем разорить их простым обменом. Хотя, в общем-то, одно другому не мешает...

– Переговоры? – с сомнением спросил кто-то.

– Необязательно. Должен сказать, что я всегда считал наш контингент светлокожих миссионеров причудой Старых и не раз из-за этого с ними ссорился. Теперь я понимаю, что был неправ. Европейцы не татуируются. То есть все наши «чистенькие» – это готовый материал для внедрения. Старые, правда, предполагали использовать их как дипломатов в возможных переговорах с европейцами, но... Мне кажется, что это нереально. Короче, нам особенно важно, чтобы пленных было как можно больше. Их язык должен быть изучен в кратчайшие сроки.

«Ничего-ничего... – думал Старый. – Это еще не самое худшее из того, что ты сегодня услышишь... Конечно, они выучат язык, и внедрение будет, и развал экономики – все будет, как за Барьерным рифом... Но почему до сих пор молчит Сехеи? Какую еще дьявольскую комбинацию обдумывает этот убийца?»

В хижину вошел личный связист Старого вечерних и протянул ему шнур с узлами принятой передачи.

– С Аату-6 через Клык, – доложил он.

Старый кивнул на Сонного Анги, и связист передал шнур стратегу. Тот долго оглаживал узлы, не поднимая век, читал наощупь.

– Какие потери? – спросил кто-то, кажется, химик. – Я имею в виду – среди детей.

– Небольшие, – отозвался Анги. – Примерно как при испытаниях на выживание. Воспитатели отвели свои группы в глубь острова, эвакуационные транспорты поданы в Солнечную бухту...

– А матери?

– Матери были вывезены еще в ночь...

Тут он нащупал нечто такое, что заставило его удивленно приподнять брови.

– Опять Ахи! – сварливо сообщил он. – Ахи и его питомцы. На этот раз они угнали лодку и захватили пленного. И, судя по всему, непростого. Голыми руками, естественно...

На лицах вечерних появилось саркастическое выражение. Утренним имя Ахи не сказало ничего.

– Источник! – страдальчески вздохнул кто-то. – Целы хоть?

– Как всегда, – проворчал Анги и нахмурился. – А вот это уже хуже. За ними была погоня, и погоню эту сожгли, стоило ей выйти из территориальных вод Детского острова...

Хлопок по циновке был настолько громок, что Старый утренних вздрогнул.

– Кончится тем, – резко бросил руководитель лаборатории вечерних, – что у нас в руках не останется ни одной неповрежденной каравеллы! Чего мы ждем, Анги? Ты же сказал, что план захвата разработан!

Анги тамахи обвел глазами присутствующих. Старые отчаянно переглянулись. Что они могли сделать вдвоем против Большого Круга? Даже с их властью – ничего. Тень с океана неудержимо надвигалась на материк.

«Сехеи! – взмолился про себя Старый утренних. – Что же ты молчишь, Сехеи! Помоги мне, мальчик, один-единственный раз помоги, скажи им... Ведь ты же самый цивилизованный из них! Ты два года оттягивал войну... Значит, боялся за архипелаг! Так испугайся же за континент, Сехеи! Христом богом тебя молю!..»

Сехеи молчал.

– Хорошо, – сказал Анги, так и не услышав возражений. – Значит, захват.

Не глядя, протянул руку и снял с пояса связиста шнур. Вывязал несколько узлов и так же, не глядя, отдал.

– Срочно передать через Клык. Ступай.

И тут наконец раздался голос Сехеи.

– Погоди!

Связист остановился.

– Верни шнур.

Связист растерянно моргал. В хижине стояла удивленная тишина. Старый утренних, бледный, как тала, в которую он был закутан, неотрывно смотрел на стратега.

– В чем дело, Сехеи тамахи? – На этот раз глаза Сонного Анги были широко раскрыты.

– Одна каравелла должна вернуться на родину, – сказал Сехеи. – Целой и невредимой.

– Мы все время забываем, что Старые пришли из другого мира, – сказал Сехеи. – Очень похожего и все-таки другого. Следовательно, их европейцы могут сильно отличаться от наших. Так давайте предположим худшее. Предположим, что они не уступают нам в стойкости и не расскажут, где их дом, что бы мы с ними ни делали. Предположим также, что во время захвата им удастся уничтожить морские карты и судовой журнал... А снаряжать экспедицию, вести поиск вслепую – стоит ли?.. Поэтому проще всего будет, если одна из каравелл прорвется через наши заслоны и благополучно доберется домой. А за линией горизонта за ней по пятам двинется наш авианосец, время от времени поднимая в воздух ракетоплан, чтобы не терять каравеллу из виду. Он проводит ее до порта и вернется с точными данными.