Белоснежка и семь трупов - Луганцева Татьяна Игоревна - Страница 43

– Да, в этом сомнений не было. Меня интересует другое… Один участник той вечеринки должен быть очень интересен для вас в профессиональном плане. Это уникальный парень. Он принимает огромное количество обезболивающих и сердечных лекарств каждый день. Я хочу узнать, не мог ли у него под действием этих лекарств и клофелина так помутиться рассудок, что он взял, да и зарезал человека, или, может быть, еще что подскажете… честно говоря, я и сам не знаю, что ищу. Я принес список лекарств, которые он употребляет, посмотрите, пожалуйста.

Семен Иванович взял листок у Ричарда, кивнув в сторону колбы с чаем.

– Попей пока чайку.

Ричард налил себе чая в стакан и, поднеся ко рту, отпил небольшой глоток. Семен Иванович оторвался от чтения.

– А лучше не пей, так как я не помню, помыл я эту колбу или нет. В ней до чая был сильнейший яд.

Ричард поперхнулся и плюнул на грязный пол, решив для себя ничего больше не трогать в этой комнате. Семен Иванович, водрузив на нос очки, углубился в изучение списка препаратов. По мере прочтения записей лицо его сосредотачивалось. Он достал листы чистой бумаги и принялся писать химические формулы. Ричард терпеливо ждал, сам не зная чего, выкуривая одну сигарету за другой. Прошел целый час, прежде чем ученый оторвал от записей покрасневшие и уставшие глаза. В комнате образовалась термоядерная смесь вместо воздуха, состоящая из паров какого-то реактива и табачного дыма.

– Да… интереснейший случай… побольше бы таких больных для защиты диссертаций врачей-фармакологов. С ним поработал опытный врач, все лекарства назначены правильно, ни одно из них не исключает лечебного действия другого, за исключением нескольких незначительных побочных эффектов. Но грубого действия на психику я не увидел.

– Значит, ничего… – огорченно произнес Ричард.

Семен Иванович хитро сощурил глаза и, прокашлявшись от резко повалившего едкого белого дыма из колбы, греющейся на спиртовке, сказал:

– Я не говорил, что не нашел ничего. Я сказал о правильном взаимодействии тех лекарств, что ему назначили, но ему не прописывали клофелин.

– И что? – замер Ричард.

– В данном случае получился так называемый обратный эффект, то есть лекарства, которые он принимает, полностью нейтрализуют действие клофелина, они возбуждают его нервную систему, а клофелин тормозит. В целом получается ничья!

– Следовательно…

– Следовательно, он не должен был заснуть под его действием.

– Вы можете это доказать?

– А чем, по-твоему, я занимался все это время? – и Семен Иванович выложил записи множества химических формул и реакций перед Диком.

Ричард смотрел на это безумное количество ничего не говорящих ему знаков и размышлял.

«Значит, Михаил – единственный человек из той компании, который остался в бодрствующем состоянии, если снотворное подсыпали всем. Почему же он врет, что потерял сознание и память вместе с остальными?»

Авторитет профессора фармакологии у Ричарда не вызывал никаких сомнений. Отсюда следовали выводы: если это Михаил напоил всех снотворным и убил своего обидчика, то эта версия не объясняла, во-первых, зачем Михаилу, планируя убийство, понадобилось бросать подозрение на себя, и, во-вторых, он никогда бы не рискнул здоровьем своего будущего ребенка, травя свою жену сильнейшим снотворным. Остается один правильный вывод, что всех напоил клофелином не Михаил, но он единственный, кто должен был остаться в сознании, а следовательно, и видеть все происходящее.

Ричард вышел из лаборатории и задумался, из оцепенения его вывел звонок сотового телефона. Посмотрев, кто звонит, Ричард ответил:

– Да, Яна, слушаю.

– Ты был в лаборатории?

– Только что оттуда.

– Что-нибудь обнаружил?

– Да, есть один интересный факт, я сейчас над ним размышляю.

– Зато у меня потрясающая новость!

– Какая? – поинтересовался Ричард, все еще раздумывая над словами и заключением химика.

– О твоей любимой Настеньке!

– Яна, – строго прервал ее Ричард, – мы уже говорили с тобой, что она не моя любимая.

– Сейчас это неважно! Я хочу сообщить тебе обо всем по порядку! Утром я решила убраться и наконец-то разложить свои вещи…

– Вот уж действительно неожиданная новость! Это настоящий подвиг!

– Не перебивай! В одной из коробок я обнаружила ксерокопии выписки из истории болезни твоего Михаила. Я наткнулась на один интересный факт, на который преступно не обратила внимания в прошлый раз.

– Не тяни, – заинтересовался сообщением Яны Ричард.

– В детстве он с осложнением переболел паротитом, то есть воспалением околоушной железы! – радостно сообщила Яна.

– Мне это ни о чем не говорит!

– У него не может быть детей! Видимо, парень был в таком тяжелом состоянии в госпитале, что было не до сообщения ему этой новости! Это открылось только недавно, после ряда сложных анализов, что были ему проведены совсем по другому поводу. Я думаю, что он сам об этом еще не знает. Алло, ты меня слышишь?!

– Да… – рассеянно ответил Ричард.

– От кого тогда беременна эта плутовка? Да она – сущий дьявол в юбке! Но это еще не все… после этого ошеломляющего открытия я поехала к Асе, раскрыть ей глаза на ее родственницу. Когда я приняла у нее роды…

– Что?!

– Приняла роды, – будничным тоном повторила Яна, словно это было таким же обычным, повседневным делом, как почистить зубы или сходить в магазин.

– И как все прошло?

– Все нормально! Мы с тобой будем крестными родителями прекрасной голубоглазой девочки! Она похожа на Бориса…

– Он, наверное, счастлив?

Яна замолчала и с неохотой ответила, прервав неловкую паузу:

– Бориса, как всегда, не оказалось дома, а Ася не знает, где его искать, и поэтому он еще не в курсе, что стал отцом. Сама Ася чувствует себя хорошо, сейчас они с девочкой находятся в родильном доме.

– Я рад за нее, что все благополучно завершилось, – искренне сказал Ричард.

– Но речь не об этом! – снова возбужденно затараторила Яна. – Я узнала чудовищную правду, кем на самом деле является сестра Аси…

Ричард перебил Яну:

– Яна, извини, я больше не могу разговаривать, здесь сложный перекресток и потом туннель, где все время телефон отключается. Сейчас я еду в следственный изолятор поговорить со своим упрямым подследственным, надеюсь, что это будет наш последний разговор. Про то, что ты мне сказала, я все понял, поговорим дома. Целую!

Яна от досады кусала губы, что не успела рассказать Ричарду о том, что ей удалось найти второго члена банды под кличкой Крошка Кло…

Ричард впился глазами в отрешенное лицо Михаила, шрам дергался на его щеке.

– Садись, – глухо произнес Ричард, пододвигая Михаилу стул, – разговор у нас будет долгий.

Миша потер небритую щеку рукой и опустился на стул.

– Что-то вас давно не было видно?

– Сидел в другом изоляторе по обвинению в убийстве, – деловито ответил Ричард.

– Неплохой у меня адвокат, – усмехнулся Михаил и спросил: – Что вам еще надо?

– Сколько лет ты собрался здесь сидеть? – спросил Ричард.

– Что вы имеете в виду?

– Зови меня Дик, и можно на «ты».

– Мы с вами не братались, – сухо ответил Михаил, с вызовом глядя Ричарду в глаза.

– Всех ребят, которые прошли афганскую войну, я считаю своими братьями.

– Извините… – Михаил опустил голову.

– Так вот, теперь слушай меня, – Ричард сел на стул напротив Михаила, – с самого начала мне не нравилось твое дело. Все улики указывали на тебя, но по опыту работы адвокатом я чувствовал, что ты невиновен. Следовательно, все твое дело было чистой воды подставой. Так думал я первоначально. Вам всем кто-то подсыпал снотворного и обставил картину преступления так, чтобы подозрение пало на тебя, так стал думать я потом.

– Что-то ты больно много думал, – грустно усмехнулся Михаил, – делать тебе больше нечего.

– Встань и разденься, – резко приказал Ричард.

– Не понял?!

– Встань и разденься, – повторил Ричард.