Россия за облаком - Логинов Святослав Владимирович - Страница 39

Так обычно и бывает: один мечтает, а другой – делает.

Поступок супруги, которая даже не посчитала нужным развестись, больно ударил по мужскому самолюбию Горислава Борисовича, и он ещё сильнее невзлюбил городскую квартиру, в которой теперь был полновластным хозяином.

Когда стряслась перестройка, различия в характерах бывших супругов проявились особенно ярко. Инга прекратила инженерствовать и сновала в Польшу и обратно, перевозя кучи всевозможного шмотья. Несколько раз она появлялась у Горислава Борисовича, предлагая ему принять участие в каком-нибудь безумном проекте, от чего бывший муж с ужасом отказывался. Сам Горислав Борисович выбрал иную тактику поведения. Он старался не заработать побольше, а сэкономить, где только можно. Предпочитал штопать прохудившиеся носки, но не покупать новые.

Родное предприятие Горислава Борисовича очень быстро стало лихорадить. Зарплату предлагали готовой продукцией, а кому они нужны – цветастые мадаполамовые платки? Это капроновые носочки быстро стаптываются, и штопать их до бесконечности нельзя. А головной платок, ежели стирать аккуратно, можно двадцать лет таскать. Так что не покупали готовую продукцию ни в городе, ни в деревне.

И всё же выход отыскался. Горислав Борисович договорился с руководством фабрики, что полгода он будет в отпуске за свой счёт, но зато остальные полгода платить ему будут деньгами, а не продукцией.

Безработные месяцы – с мая по октябрь – Горислав Борисович проводил в Ефимках, а пустующую квартиру сдавал девочкам-абитуриенткам, приехавшим поступать в самый престижный вуз города – финансово-экономический. Таким образом, в деньгах Горислав Борисович ничего не потерял, а в здоровом образе жизни даже выиграл.

Горислав Борисович сыздетства любил ходить в лес, желательно за ягодами. Теперь он превратил бывшую слабость в статью дохода, собирая ягод больше, чем нужно одному, а потом торговал, стоя возле универсама, клюквой, брусникой и вареньями, закатанными по пол-литровым банкам: черничным, голубичным и морошковым. Варенье Горислав Борисович делал сам, это у него всегда хорошо получалось, в то время как Инга и ягоды собирать не любила, и варенье варить отказывалась, предпочитая покупные конфеты, желательно – шоколадные. Продавец из Горислава Борисовича был аховый, так что и доход от ягодной торговли оказывался невелик, но всё не из дома, а в дом. Курочка по зёрнышку клюёт…

Огород в Ефимках, прежде номинальный, Горислав Борисович расширил и привёл в порядок. Он бросил сажать салатики и петрушку, обратившись к основательным культурам и, бывало, высчитывал, сколько им сэкономлено на свёкле, кабачках и луке. Луком и чесноком экономный дачник снабжал себя на весь год, моркови и свёклы хватало до февраля, а картошки всего на месяц. Можно было бы нарастить и больше, но билеты на поезд непрерывно дорожали, возить картошку в город стало невыгодно.

Зато деревенское молоко было дешёвым и вкусным. Городские сливки ему в подмётки не годились, так что, покуда Храбровы корову не сдали, Горислав Борисович был своей жизнью вполне доволен.

Начав ходить в прошлое, Горислав Борисович не слишком задумывался, как это у него получается. Подобно большинству мечтательных натур, реальную жизнь он воспринимал как данность, не затрудняясь тайнами бытия. Он ходил по туманной тропе легко и безотчётно, как птица летит на старые гнездовья и рыба плывёт в нерестовую речку. Неосознанным чутьём он понимал, что цель должна быть ясна и конкретна: дойти туда, где люди с коровой мечтают о вольных сенокосах, отыскать пропавшего Никитку, съездить с Савостиными в гости к куму. Точно так же знал, что врать на тропе не стоит ни себе, ни другим. Лживые словеса плетёшь, ноги тоже заплетаются и выводят на лживую дорожку. Отчего так происходит? – Да не всё ли равно! Про пьяное заклятие Горислав Борисович сказал, не думая, но с полной убеждённостью. Так оно и вышло. Его тропа, ему и правила устанавливать.

Зато сманить на тропу людей, окопавшихся в своём времени, оказалось непросто. Богатый никуда не поедет, зачем ему? – от добра добра не ищут. Бедного да работящего ещё не вдруг и найдёшь, и потом, как ему на новом месте обустраиваться, если он бедный? Дом ему по переезде обещал – купи. Теперь дом купить не проблема, хоть всю деревню скупай, а на какие шиши? Тут-то и пригодились Гориславу Борисовичу навыки торговли брусникой и лежалый запас мадаполамовых платков. Несколько платков Горислав Борисович захватил с собой и вытащил их на рынке в уездном городке. Результат превзошёл все ожидания: аляповатый рисунок и старомодное плетение в девятнадцатом веке оказались неимоверным новшеством, местные модницы рвали небывалые платки из рук. В скором времени Гориславу Борисовичу пришлось пополнять на фабрике запас прежде неходового товара. Принесённые в прошлое платки он начал сбывать оптом офеням и коробейникам. Плату получал мелким серебром, предпочитая монеты прошлых царствований. Выручку сбывал через магазин «Искатель», что на Фонтанке, неподалёку от Невского проспекта. Среди серебряных монет девятнадцатого века раритетов немного, но и простой двугривенный стоит денег, уже потому, что сделан не из никеля, а из серебра.

Иной раз ему думалось, что он, как и бывшая жена, тоже стал челноком, только снуёт не в пространстве, а во времени, но эту мысль он отбрасывал, недовольно тряся головой.

Выйдя на пенсию, что он сделал при первой же возможности, Горислав Борисович бизнес свой прекратил, да и в городе почти перестал появляться. Прежде город привлекал его возможностью сходить на оперетту в «Театр Комедии», что на Невском, да иногда, престижа ради, в Мариинку, но теперь билеты в театр такие, что не подступишься, так что любить оперное пение приходилось в основном по радио. А зачем ещё этот город нужен? – дымом дышать?.. Или ожидать, что подвыпившая пацанва в собственном твоём подъезде отоварит тебя арматуриной по затылку? Нет уж, жить нужно в единении с природой.

Всё своё одиночество и ненужность Горислав Борисович компенсировал отношением к семейству Савостиных. Как ни верти, а это он сорвал их с насиженного места и привёл в суматошную жизнь постсоветской России. Без него Савостины, скорей всего, бесследно сгинули бы, подобно тысячам семей бывших крепостных, не ко времени получивших свободу. Так всегда бывает: реформы нужны, но кто-то оказывается к ним не готов, и гибнет, хлебнув воспетого поэтами свежего ветра свободы. А он их спас и теперь отвечает за них перед собственной совестью. Мы всегда в ответе за тех, кому хоть однажды помогли. Приручать не обязательно, главное, что приручены мы.

Горислав Борисович учил читать Шурку и Микитку, тетешкал новорожденного Миколку… Даже школьные ранцы и азбуки для старшеньких никакое не гороно выдало, а купил Горислав Борисович за свои кровные. Так, не побывав отцом, он попал прямиком в деды, хотя младшие Савостины звали его дядей.

На что ни взгляни, всё держало в деревне и отвращало от города. Однако любить не люби, да почаще взглядывай. Приходилось жить и в городской квартире, иной раз – неделями. Обычно такое случалось зимой, но тут позвонили городские соседи и пожаловались, что очередные абитуриентки, которым на лето была сдана квартира, оказались никакими не абитуриентками, а натуральными шлюхами. Круглые сутки за стеной музыка, шум, лестница завалена бутылками, постоянно толкутся мужчины черноволосой национальности… короче – притон.

Горислав Борисович бросил всё и примчался в город.

Квартира встретила его застарелой табачной вонью. А ведь непременным условием было не курить в помещении… Незнакомая Гориславу Борисовичу в хлам пьяная девица совершенно не абитуриентского возраста сидела на кухне и пыталась пить чай. Из комнаты сквозь закрытую дверь ломились вопли магнитофона, громкий хохот и взвизги. Вступительный экзамен был в разгаре.

– Что здесь происходит? – риторически вопросил Горислав Борисович.

– Ты хто?.. – перегарно выдохнула дива.

– Я хозяин, и я спрашиваю, что здесь происходит!

– Пива хошь, хозяин?