Автопортрет - Каралис Дмитрий Николаевич - Страница 30

Барышев - прообраз главного героя моей повести - Крикушина. Но в таком виде, какой он есть в жизни, пускать на страницы повести его нельзя. Его надо "причесать" и слегка подлакировать. Иначе он к середине второй страницы напоит всех действующих лиц, сам упьется, все будут лежать влежку, и от них ничего, кроме похмельных стонов не услышишь. Так я Сереге и сказал. Он заржал радостно.

Читаю Вениамина Каверина - "Скандалист или вечера на Васильевском острове", 1928 года сочинение. Есть стилистически интересные места. Такое, например, пульсирующее начало: "Едва начался доклад, как все уже спали. Все!" Прозу Каверина, как и коньяк, надо потреблять маленькими глотками.

Каверин: "Он уже ходил по комнате и трогал вещи".

"Сущевский, беллетрист, байбак и пьяница, негромко бил в барабан, забытый музыкантами в артистической комнате Капеллы".

"Но он не растерялся, напротив того - действовал уверенно и, главное, с легкостью, с легкостью необычайной".

Хорошая ритмическая проза. Завидую.

Когда во время писательства я обнаруживаю, что начинаю замечать окружающие меня вещи - пепельницу, чашку с чаем, часы и т.п., то понимаю, что проку не будет, и встаю из-за стола.

28 мая 1983г.

Прочитал сборник 1967 года "Тетка Егориха", Константина Воробьева. Говорят, Воробьев умер. Жаль. Хороший сборник.

Там есть стихи Наума Коржавина о писательстве:

Ни трудом и не доблестью

Не дорос я до всех.

Я работал в той области,

Где успех - не успех.

Где тоскуют неделями,

Коль теряется нить,

Где труды от безделия

Нелегко отличить...

Ну куда же я сунулся?

Оглядеться пора!

Я в годах, а как в юности

Ни кола, ни двора...

В самую точку. Это и про меня тоже.

Старушка, увидев нас с Максимом, спросила: "Ты его из очага привел?" И стала рассказывать, как долго разыскивала по всем дворам свою скамейку, лавку, на которой обычно сидела. Три заявления писала. И наконец пионеры помогли - принесли. Но деньги - 2 рубля - не взяли. "Наверное, пионерам нельзя, что ли?.."

Если бы не было сигарет, то чертовски хотелось бы курить. Но на столе лежит пачка сигарет, и о табаке не думается.

"Начиная новую вещь, надо содрать с себя старые обои".

В этой связи не понимаю Жорж Санд (кажется, это была она), которая ночью, закончив роман, выпила чашечку чая и начала новую повесть. Скорее всего, я ее читал, была у меня на книжном стеллаже ее книга - но ничего не помню.

31 мая 1983г.

Сегодня тесть перевез нас в Зеленогорск.

На багажнике автомобиля ехала большая двуспальная кровать, которую они нам отдали, купив себе новую спальню. Подозреваю, что на этой кровати и была сделана девочка, ставшая моей женой. Ольга говорит, что помнит эту крепкую прибалтийскую кровать с раннего детства - прыгала на ней, кувыркалась, устраивала домики для себя и кукол, играла в пароход. Покувыркались на ней и мы с Ольгой, когда ее родители были в отпуске; а потом сдали матрас в перетяжку на Лермонтовском проспекте - такое задание оставили Ольге родители, отправляясь на машине в Вологодскую область, на Белое озеро. Нам еще пришлось доплачивать мастеру за скорость - мы длили расставание с широкой кроватью до последнего. На остальных диванчиках и кушетках спать вдвоем было тесно. И вот кровать наша.

Максимка опять приболел - температура, сопли, кашель. Решили лечиться в Зеленогорске, на его родине.

Весь день устраивались на новом месте. Устроились.

У Ольги с завтрашнего дня начинается отпуск. У меня - продолжается. Осталось 17 дней. И много, и мало.

Боюсь, быт затрет. Хочу заняться: баней, огородом, благоустройством территории, на рыбалку выбраться, с сыном погулять, поднять спортивную форму, т.е. продолжить бег по утрам, и самое главное - дописать повесть + подчистить и переделать заготовки рассказиков; сделать их рассказами.

Заранее уверен, что на все времени не хватит, но не желать такого не могу. Так я жадно устроен.

7 июня 1983г.

Вчера поправил печку в бане, переложил камни, прочистил дымоход, намыл пол, стены, полки, а сегодня протопил хорошенько и парился. Чудный пар был. Окатывался холодной водой, пил из банки квас, покуривал, отворив окошко.

И взгрустнулось, чуть не до слез. Вспомнил, как парились с Феликсом и Молодцовым. Весело было.

Сижу в предбаннике и вижу Феликса. Прямо передо мною стоит. "Писать надо, а не пописывать, - говорит с хитроватой ухмылкой. - Вот бери пример со старшего брата. Когда мне надо было книжку в издательство сдать, я послал все на хер, и сел на месяц в Публичке. Книга - это поступок".

Когда тебе хорошо, хочется, чтобы рядом были друзья. Счастье в одиночку не интересно.

Бегаю по утрам. Километра полтора набегаю.

Племянник Вовка купил мотоцикл с рук. Уже врезался сзади в "Победу" на шоссе. Жив, здоров, "Победа" цела. Ходит героем. Правил не знает, ездит без прав.

17 июня 1983г.

Вышел на работу.

Отпуск истек. Отпуск тю-тю.

Меня оставили на 3-й площадке. Это большая удача. Это огромная удача! Тьфу, тьфу, тьфу... Сашка Игнатов сказал сегодня на планерке у главного инженера, что меня надо перевести туда "на постоянку для усиления кадров". Сказал похвальные слова в мой адрес.

Повесть идет и легко и трудно. Я хочу отделать ее так, чтобы ни у кого не было вопросов. Это первая повесть, и она должна разить наповал своим интересом.

Открыл верхнюю крышку приемника. Пыльная пластинка Магамаева, засохшая муха, скрюченные апельсиновые корки и окаменевший папиросный окурок с обкусанным мундштуком...

На площадке тишина. Никто не бьет по железу, никто не гавкает по селектору, никто не врывается в вагончик с вопросом: "Мишка не проезжал?" В открытое окно с занавеской доносятся голоса проходящих мимо дачников: "Мы на этой электричке и приехали. А в каком вагоне ехали?" Щенки лежат в тени под вагончиком - на сене и ватниках. Подросли, гавкают, вцепляются мелкими зубами в тряпку и бегают с ней.

Рассказывал недавно Максиму байку, как я поймал в Африке тигра и привез его связанным на корабле в Ленинград, где и отдал пионерам, которые оттащили его в зоопарк.

- Помнишь тигра в зоопарке?

- Помню.

- А кто его поймал?

- Максимка.

"Вот так вот, папочка", - прокомментировала из соседней комнаты Ольга.

Ольга с Максимом в Зеленогорске, у нее отпуск до конца июня, но она хочет перебраться к родителям на "69-й км". Там, говорит, будет легче. Легче, так легче. Переберемся. Там две комнаты внизу и одна наверху. Веранда, кухня. Водопровод. Две бабушки, дедушка. Собака Клайда - боксер. Смогу ли писать там, в таком колхозе?

25 июня были у Молодцова на дне рождения в Колпино. 45 лет. Вспоминали Феликса. Скучновато без него. Скучно.

Курили на балконе. 8-й этаж. Ижорский завод хорошо виден. Друзья Молодцова, тоже строители, указывали руками - кто что строил и в каком году. Говорили так:

- Во-он труба! Видишь? Это котельная. Это я в семьдесят пятом году строил. А вон видишь, рядом с градирней зеленая крыша, левее трубы? Видишь? Это склад. Это мы в семьдесят шестом с Джурабековым строили.

Джурабеков (перс, непревзойденный мастер плова в казане, на открытом огне, владелец красавицы-жены, русской певуньи):

-Та-та-та, это мы строили. Та-та-та. Как сейчас помню.

Молодцов рассказал, как его вызвали на коллегию министерства в Москву и предупредили, что желательно быть в светлом костюме - возможно, будут иностранцы. А у Молодцова все костюмы - темные. Он прибежал перед поездом домой и надел бежевый костюм сына-студента. Моего племянника Димки, стало быть. И только в поезде заметил, что к подкладке пиджака пришиты большие потайные карманы из белой материи - для "крокодилов", шпаргалок на листе бумаги обычного формата. Оторвал, матерясь, и радуясь, что заметил.

Во времена Молодцова пользовались "гармошками". Он говорит, что никогда не пользовался. Верю - Молодцов хорошо учился, и вообще, это не в его характере. Он Димку сам натаскивал к вступительным экзаменам в институт. Взял отпуск и натаскивал в Зеленогорске. Димка ходил бледный от учебы и по полчаса сидел в туалете - прятался от бати и занятий. Молодцов лютовал восемь часов занятий в день с небольшим перерывом на обед.