Автопортрет - Каралис Дмитрий Николаевич - Страница 29

8 апреля 1983г.

Считаю дни до суда. Сегодня освободилось по УДО несколько ребят. Мы идем 12-го. Затем еще один заход - 15-го.

В нашу группу попадают оставшиеся члены совета, кроме Бори Каменщикова - председателя 5-го отряда. Он пойдет 15-го. Переживает парень. Мается животом на нервной почве. У него последовательно умерли мать, отец, дочь. Это случилось перед тем, как его осудили. Полтора года назад у них с женой родился сын. Ждут второго ребенка в мае. Боря пытался продать серебряную плиту весом 3 кг, которая осталась ему от отца. За что и получил три года. По году за килограмм.

Сейчас, когда я мылся в ванной, позвонил Коля Лысов. Ольга принесла мне телефон. Я выключил душ и услышал печальный голос Коли. Пьяненький. Уезжая из комендатуры, я оставил ему записку, чтобы он позвонил мне и узнал точно идет ли он на суд 12 апреля. Список мне обещал прочитать Владлен.

Коля жаловался на жену и дочку: "Им мое освобождение, как серпом по одному месту. - Коля сказал, по какому именно месту. - Не дай бог тебе такое. Ну ладно, я и на полу лягу. Я им это припомню. Как с собакой со мной обращаются..."

Коля сел из-за приемной дочки: вступился за нее в драке, а потом взял вину на себя. Дочка треснула молотком по голове сторожа на стройке, который мешал ей отбивать доску в заборе для сокращения пути на автобус. Жена увидела драку в окно и послала Колю помочь бедняжке (25 лет девушке).

Дочка развелась с мужем, гуляет, а Коля воспитывает ее сына, называя его внуком, и переживает, что тот плохо справляется с английским. По остальным предметам Коля ему помогает, когда приезжает на выходные, а английский не знает И переживает из-за этого. Одно время стал учить сам купил разговорник. Но, конечно, не выучил.

Над кроватью в нашей квартире у него висит цветное фото внука - сам снимал.

10 апреля 1983 г. Дежурю на 3-й площадке в ОТХ.

Вчера был в Зеленогорске. Нарычал на Ольгу за ее нерасторопность, и она уехала в Ленинград от греха подальше. Нервы у меня сделались - ни к черту. Все мысли - о суде.

Убирал палые листья, подрезал черноплодную рябину. Снег растаял за неделю. Ходил к соседу - Володе Решетову. Смотрел его теплицу. Серьезное сооружение. Он затопил ее в конце января, а в середине марта уже продал тюльпанов на 1200 руб. Теперь ждет гладиолусы. Советует и мне заняться. Я задумался.

В Моей будке - два щенка. Мухтар и Трешка.

У Мухтара разные глаза - голубой и темно-серый, с бурыми крапинками. Трехой щенка назвали по традиции. Была здесь собака с такой кличкой утащила однажды у шоферов три рубля, когда они сбрасывались на выпивку.

12 апреля 1983 года.

СВОБОДА!

Только что вернулся с суда. Освобожден за примерное поведение и добросовестное отношение к труду от дальнейшего отбывания наказания. Была выездная сессия суда и нас, девять человек, отпустили!

Пробыл я в Коммунаре 19 месяцев без трех дней. А мог бы 36 месяцев.

20 апреля 1983г.

Сегодня получил выписку из решения суда. Больше всего в выписке мне понравилась последняя фраза: "Решение суда обжалованию не подлежит".

25 апреля 1983 года.

Уже две недели, как я свободен.

Надо бы сесть на пенек и подумать. Написать программу на ближайшее время. Но не готов - тянет наслаждаться отсутствием напряженности.

Звонил Лысов, удивил и насмешил - он после затянувшейся пьянки с проводниками сел на электричку и приехал в Коммунар на автопилоте. Врубился только на подходе к вахте. "Смотрю - вахта! И тут меня пронзила мысль, что меня, кажется освободили, - рассказывал Коля. - Я так и охренел! Представляешь, Дима, прибыл за полчаса до проверки. Ха-ха-ха!"

Вчера ездили в Зеленогорск.

Максимка бегал по участку и вопил, как индеец. Ему все в новинку трава, собака Степка, земля, огород, червяки, камни - он пытался их грызть. И костер, который мы с ним жгли.

4 мая 1983г.

Дежурю в ОТХ на 3-й площадке.

Весна ранняя. Тихо, хорошо. Трава - хоть коси.

Вышел первый день после больничного. Долго болел, 20 дней.

Сначала грипп, потом осложнение - гайморит.

Только теперь начинаю ощущать свободу. Первые дни свое освобождение воспринимал, как длительный отпуск. Правильно говорят: чтобы ощутить свободу, ее надо сначала потерять. Был я не за решеткой, а за забором, но нервы истрепались значительно.

Освободился и обнаружил на виске седой волос. Когда он появился? Не было ничего, и вдруг - на тебе!

В выходные все втроем были в Зеленогорске. Копал гряды под картошку и проч. Руки чешутся, к земле тянет.

По Тургеневу, писатель должен быть хозяином грамматических законов и бить грамматику и синтаксис по носу. Читаю Сергея Антонова, дал Андрей Мурай. Книга называется "Я читаю рассказ". Хорошая книга, полезная.

"Событие - сердце рассказа, мотивировка - его душа".

Совет литератору: "Когда допишешь рассказ - выброси начало". И еще: иногда, чтобы разобраться в идее, сначала пишут конец. Для "увеличения протяженности чувствования" применяется замедление повествования ретродация. Мысли и чувства должны созреть и усвоиться.

Рядом с нашим гаражом - садоводство. За бетонным забором пацаны играют в войну. Слышен голос: "Я буду запасной, если кого-нибудь убьют."

8 мая 1983г.

Вчера заезжал Барышев. Дал ему на рецензию первую редакцию рассказа "Булкин и Людочка". Пили кофе. Серега бросил пить, курить и начал бегать кроссы.

Говорит, что стал понимать смысл жизни. Жить надо проще и заниматься тем, к чему лежит душа. Совсем как я. Я намерен остаться на работе в гараже и писать. К этому у меня душа лежит. Еще как.

Сегодня позвонил Барышеву домой. Его нет. Может, сорвался в штопор? Если он в загуле потеряет мой рассказ, то вполне может успокоить примерно так: "Не горюй, Дмитрий, я тебе новый напишу. Еще лучше". Это в его стиле.

Накрапывал дождь. Шла женщина с поднятым вверх лицом. Казалось, что под просторным сарафаном она спрятала школьный глобус.

17 мая 1983 г. Дежурю в ОТХ.

Написал сегодня рассказик "Зеркало" и новеллу "Двое". Первый дался тяжеловато, писал с перерывами, а новелла - в один присест. Пока это, естественно, заготовки.

Час ночи. Тепло. Сижу у открытого окна. Вокруг нашего гаража набирающие силу рощицы. Цветет черемуха. Со всех сторон заливаются соловьи. Кажется, это они. Первый раз слышу столь явственно соловьев. Настоящий конкурс исполнителей.

Я шлифую рассказик "Зеркало" и новеллу "Двое".

Прогрохотала на Гатчиной весенняя гроза. В землю зло били короткие оранжевые молнии, лупил крупный дождь. Теперь чисто, свежо, птицы делятся впечатлениями.

На нашей лестнице живет старушка с плачущим голосом. Я не знаю, как ее зовут, и в какой квартире она обитает. Иногда ее подолгу не видно. Она глуховата и плохо видит.

Мы с ней здороваемся. Она долго приглядывается, и тогда я стою и жду, чтобы она меня узнала.

Вчера мы возвращались с гулянья, и она угостила Максима булочкой с марципаном.

- Милый ты мой, ешь, миленький, - вытягивала и кривила она мясистые губы. И чуть не плакала от ощущения своей старости и умилением детством Максима. - Мне уже ничего не надо...

В глазах ее стояла горечь расставания с жизнью.

25 мая 1983г.

Вчера меня выгнали в отпуск.

Приехал на дежурство, а за столом сидит с кроссвордом рыжий Женька Сержантов. Я его знал по главной площадке. Учится на заочном в Автомобильном институте. Плотный, угловатый, работал в техотделе. "Теперь я соловьев буду по ночам слушать, - говорит мечтательно. - Иди в бухгалтерию отпускные оформляй. Река в Африке, пять букв, не знаешь?" Если бы и знал, не сказал терпеть не могу кроссворды разгадывать. Но отпуску обрадовался. Я и забыл про него с этими комиссиями и судами. Я же в гараж по переводке оформлялся все правильно, отпуск мне давно положен.

26 мая 1983г.

Заезжал вчера Серега Барышев. Привез мой рассказ про Булкина и Людочку. Сказал, что плохой рассказ. Беспомощная вещь. А новелла "Двое" ему понравилась.