Смежный сектор - Ливадный Андрей Львович - Страница 56

Значит, ксенобиане ошиблись, когда сочли, что встретились с существами, наполовину состоявшими из плоти.

Нет. Иные к тому времени уже превратились в стопроцентных киборгов, – Логинов понимал это с предельной ясностью. Ксеноморфов обманул гуманоидный облик существ, их кожные покровы, лица, сохранившие способность к мимике. Внешне они еще походили на живых существ, но внутри являлись кибернетическими организмами, нервные ткани которых заменили искусственные нейросети, – только так они могли решить проблему сбалансированности рассудка, удаления препятствующих дальнейшему развитию инстинктов и воспоминаний, ибо ни одна операция на живом мозге не приведет к желаемому результату, разве что необратимо травмирует его.

Они сознательно сделали роковой шаг: утратили не только возможность к эмоциональному восприятию мира, но и саму память о ней.

Их разум, основанный на искусственных нейросетях, хранил теперь только полезные данные. Они получили возможность к продолжению вечного существования, вычеркнув при этом понятие «смысл бытия», из собственного сознания.

Прояви ксенобиане разумную осторожность, Иные до сих пор оставались бы на своей планете, не предпринимая попыток экспансии в космическое пространство, – они не нуждались в новых территориях, у них отсутствовал мотив к действию, ведь со временем шла постоянная сортировка и замещение информации, – исчезали эпизоды памяти, оставшиеся от биологических прототипов, – бесполезные с точки зрения киборгов, но критичные для формирования таких качеств как характер, личность.

Ими постепенно овладевал статиз, и единственным инстинктом, которым не может пожертвовать нарисованное воображением Логинова существо, являлся инстинкт самосохранения, – именно его пробудили ксенобиане своими экспансивными действиями на планете Иных.

Механизм самозащиты, неважно, сформированный эволюцией, или эквивалентно размещенный в нейросети, – это серьезный, не теряющий функциональности стимул к совершению определенных действий.

Сообщество Иных, распавшееся на отдельные элементы, ожило.

У них снова возникла потребность к осмыслению окружающего мира, прогнозированию развития внезапно возникшей ситуации, (нечеткая логика, чаще именуемая фантазией), что в свою очередь пробудило потенциал творчества, – получения новых систем путем синтеза имеющихся.

Они проснулись.

...

Из темного здания инкубатора вышел Дрог и направился прямиком к костру.

Ксенобианин что-то нес в руках, когда он подошел ближе, стало ясно, – чужой обеспокоен тем, что люди, недавно покинувшие зал сна, предпочли расположиться на «свежем воздухе».

– Одеяла. – С трудом произнес он слово из человеческого лексикона.

Ван Хеллен приподнял голову. По укоренившейся привычке он дремал, не позволяя сознанию расслабиться, провалиться в глубокий сон.

Увидев, как ксеноморф укрывает людей отрезами живой полупрозрачной ткани, Доминик мгновенно проснулся, дрема исчезла, будто ее и не было.

– Мне не нужно! – Он приподнялся на локте, давая понять, что не спит.

– Вы все простудитесь, заболеете и умрете.

Доминик сел, скрестив ноги. Автомат уже лежал поперек колен, одна рука машинально поглаживала пластиковое цевье.

– Почему вы не остались в гнезде? – Теперь шипение Дрога можно было истолковать как ворчание. – Я сделал вкусную пищу, вы сожгли ее на огне.

Пальцы Ван Хеллена расслабились.

Нет, это не кошмар, не бред переутомленного сознания, – ворчание чужого, заботливо укрывающего спящих у потухшего костра людей, заставило его почувствовать что-то непривычное.

Даже исходящий от ксенобианина запах уже не казался таким противным, Доминик еще не дошел до того, чтобы понимать его оттенки, придающие шипяще-щелкающим звукам речи эмоциональную окраску, но, по крайней мере, ужин спокойно оставался в желудке, не подкатывая к горлу тошнотными спазмами.

Это и есть мир? Война между нами действительно закончена, и я не сплю?

– Да, мы сожгли приготовленное тобой мясо, Ксеноб, – внезапно хохотнул он. – Садись, попробуй, это вкусно.

Дрог покосился на него, передернул плечами, очевидно от мысли, что его действительно заставят попробовать экзотическое блюдо, но все же сел на поваленный ствол черного дерева, рядом с Логиновым. Ван Хеллен, опиравшийся спиной о шершавую кору, запрокинул голову.

– А тебе что не спиться? – Спросил он у Димы.

Логинов пожал плечами.

– Думаю.

Как странно порой оборачивается судьба, будто насмехается над нами...

Они сидели рядом: представители разных поколений двух рас, еще вчера воевавшие друг с другом, каждый по-своему отчаявшиеся выжить... потрескивал остывающими углями догоревший костер, смутными тенями кружила искусственная ночь, над огромной палубой утратившего контроль, одичавшего сектора биологической ассимиляции слышались невнятные шорохи и звуки, – не то зверь крался среди молодой поросли хвойных деревьев, не то полуразрушенные системы сипло дышали зарешеченными глотками вентиляционных шахт, и все это складывалось в маленькую, ничтожную по космическим масштабам, хрупкую, полуразрушенную конструкцию, песчинку материи, затерявшуюся в бездне пространства...

– Как ты думаешь, увижу я Землю? – Внезапно спросил Ван Хеллен.

– Это зависит от нас самих. – Без тени иронии ответил ему Логинов. – А ты Дрог, хотел бы увидеть родной Ксеноб?

Ксеноморф повернул голову, одновременно втягивая ее в плечи, так что отчетливо хрустнули хитиновые пластины.

– Да. – Прошипел он.

– Тогда чего мы тут сидим? – Неожиданно спросил Логинов. – Я уже достаточно окреп, ты, – он выразительно посмотрел на Доминика, – судя по всему, выспался, давайте разбудим Андрея, и попробуем подняться на командную палубу станции.

– Прямо сейчас?

– А что тянуть?

Ксенобианин, пытавшийся уловить знакомые слова человеческого языка, видимо не понял сути предложения.

Логинов перевел ему и добавил от себя:

– Я бы хотел, чтобы ты пошел с нами, Дрог.

– Зачем? Станция, до монтажа «Тандема», принадлежала людям. Там только ваши системы.

– Мне нужно задать тебе несколько вопросов относительно Иных. – Ответил Логинов. – А заодно увидишь все своими глазами. Так будет лучше.

Ксенобианин недолго подумав, согласился.

– Ждите. Я должен отдать распоряжения, прежде чем мы покинем гнездо.

Они отправились в путь, когда над просторами смежного сектора начал разгораться бледный рассвет.

Впереди разделившись на две группы, шел отряд ксенобианских бойцов. Они бесшумно продвигались через молодой лес, то, исчезая среди подросших до человеческого роста деревьев, то появлялись вновь, там, где растительность не смогла или еще не успела захватить жизненное пространство небольших прогалин.

Сиреневая дымка, постоянно укутывавшая иллюзорный горизонт смежного сектора, постепенно начала редеть, – верный признак того, что где-то рядом высятся стены.

– Дрог, ты помнишь, с чего начался конфликт между вами и Иными?

– Мы допустили ошибку. – Признался ксенобианин. – Если использовать понятные вам термины... мы не заметили их. Не обратили внимания.

– Как такое возможно? – Недоверчиво усмехнулся Ван Хеллен, внимательно прислушивавшийся к разговору.

– Они – не живое. – Попытался пояснить свою мысль Дрог. – Для нас мертвая материя никогда не имела значения. Вы же не обращаете внимание на мелкие камни под ногами, пока случайно не споткнетесь о более крупный...

– Все равно непонятно. Как можно не заметить цивилизацию?

– Можно. – Вступился за Дрога Логинов. – Ксенобиане сначала заселили брошенные колонии Иных, где действительно не было ничего, кроме руин и пришедших в негодность механизмов. Для вас они являлись не более чем частью неживой природы, я правильно понял, Дрог?

Ксенобианин утвердительно щелкнул в ответ.

– История Ксеноба. – Прошипел он. – Нужно понять наш путь развития, прежде чем судить. – Он покосился в сторону Ван Хеллена и пояснил: