Смежный сектор - Ливадный Андрей Львович - Страница 55

Однако начинать нужно не с последних данных, а тех форм, из которых эволюционировали современные машины, атаковавшие Солнечную систему.

Вне сомнения, они были похожи на людей, – Думал Логинов. Об этом осталось множество свидетельств, полученных от ксенобиан, сталкивавшихся с Иными, что называется, «лицом к лицу».

Значит, упрощая задачу, их можно отождествить с людьми, хотя бы на той стадии, когда представители иной цивилизации еще не претерпели радикальных изменений, оставаясь созданиями эволюции, а не генной инженерия и кибернетики, какими их запомнили ксенобиане.

С чего начался путь « самосовершенствования» Иных?

Дима часто задавал себе этот вопрос, пытаясь найти ответ на него еще в ту пору, когда «Тандем» только готовился к старту в глубокий космос.

Не имея прямых свидетельств, он вынужден был проводить параллели, искать закономерности в прогрессе собственной цивилизации.

Мы изобрели компьютеры, пройдя стремительный путь их совершенствования от громоздких устройств, до торжества нанотехнологий, но задолго до того, как минимизация вычислительных и запоминающих модулей позволила всерьез говорить о синтезе человека и компьютера, многие ученые разрабатывали данную проблему априори.

Что толкало нас на подобные исследования?

Мы изучали структуру мозга, и часто, очень часто заходили в тупик, не в состоянии разгадать тайн миллионнолетней эволюции. Развитие кибернетики проходило в десятки раз быстрее, и тут возникал неодолимый соблазн: создать синтез живого с неживым, соединить вычислительные мощности машин с собственным рассудком, – он знал, что первые опыты в сфере нейросенсорного контакта человека и компьютера были осуществлены в 2004 году, – в эксперименте принимали участие парализованные люди, управлявшие посредством имплантов бытовой техникой и даже освоившие при помощи вживленного микрочипа некоторые из компьютерных игр.

Прогресс не остановить.

Не познав и десятой части возможностей собственного мозга, мы пошли на внедрение имплантов, которые не только расширяли наши интеллектуальные возможности, но, что немаловажно, являлись устройствами понятными и управляемыми.

Был еще ряд причин по которым «нейро-» или «кибер-» модули получили широкое распространение.

Доказано, – человеку хватает собственной, дарованной природой памяти, чтобы запомнить все воспринятое в жизни в мельчайших деталях, – изображения, звуки, запахи, – всю информацию, полученную органами чувств в течение жизни. Но у биологической памяти есть и очевидные недостатки:

Порой что-то сложно вспомнить в нужный момент,

Трудно забыть то, что не хотелось бы помнить (полное стирание некоторых воспоминаний происходит только при повреждении мозга и то не всегда),

Часть информации остается не востребованной, она так и пролежит всю жизнь лишним, бесполезным грузом.

Мысль Логинова постепенно скользила вдоль нити рассуждений, формируя некий алгоритмический образ, фундамент, на котором он должен выстроить свое понимание эволюции Иных.

По свидетельствам ксенобиан представители иной расы решили проблему продолжительности жизни заменой органики на более долговечные материалы.

Но в таком случае, объема биологической памяти может попросту не хватить. – Дима усмехнулся, собственному рассуждению, машинально коснувшись головы. Его импланты прямое тому доказательство. Он уже не мыслил жизнь без кибернетических расширителей, его восприятие мира оскудело бы в десятки раз, лишись он соединенных с разумом кибермодулей.

Итак, следуя путем эмпирических рассуждений, на первой стадии искусственной эволюции, у Иных, кроме биологического мозга, появилась не только дополнительная «кибернетическая» память, но и средства мгновенного удаленного доступа к базам данных или вычислительным мощностям других кибернетических устройств.

Хорошо, допустим, – мысленно согласился сам с собой Логинов. – В таком случае, перед нами должен возникать образ пытливого, ищущего существа, стремящегося реализовать полученные возможности, но свидетельства ксенобиан прямо противоположны: когда ксеноморфы впервые столкнулись с разумными формами Иных, те вели себя апатично, не проявляя живого интереса к новому биологическому виду, вторгшемуся на их планету из глубин пространства, более того, они сами прекратили исследование и освоение космоса, о чем бесспорно свидетельствуют брошенные на произвол судьбы колонии.

Значит ксенобиане появились на родной планете Иных, когда те уже прошли некую стадию развития... но какую?

Дима задумчиво смотрел в огонь, машинально покусывая сорванную травинку.

Думай, Дым... ты ведь сам отчасти киборг. Тебе по силам эта задача. Апатичность. Скука? Но почему? Разве Вселенная не полна интригующих тайн, а подсознание не хранит тревожащих разум воспоминаний?

Стоп... Загадки мироздания – это удел логики, но не чувств. Вдохновение необходимо художнику, писателю, поэту, человеку искусства, но не холодному математическому рассудку, познающему вселенную, – для последнего важна ясность и скорость мышления.

Несомненно Иные, усовершенствовав свои тела, не встали под один штамп в плане сознания, – они не потеряли собственного "я", вне сомнения оставаясь индивидами.

Но они утратили главное: возможность к естественному воспроизводству, продолжению рода, их кибернетические тела уже не годились для элементарной физической близости, но разум... Он никогда и ничего не забывает, тем более таких основополагающих инстинктов, сформированных миллионами лет эволюции, как призыв к продолжению рода...

Сконструировать себе подобного? Ясно осознавая при этом, что получаешь эрзац?

Не тут ли скрывалась первая червоточина, подтачивающая выгодные устои вечного существования?

Психологическая травма, с которой не в состоянии справиться мозг, те самые неугодные воспоминания, закодированные природой инстинкты, которые начали причинять дискомфорт, а в прогрессе – буквально сводить с ума?

Наш механизм периодического обновления памяти, отторгающий ненужные воспоминания в глубинные слои, не означает, что такая информация утрачивается, мозг не забывает прожитого, и память о прошлом, когда они могли ЛЮБИТЬ, в определенный момент могла вырваться наружу, внося смятение и дискомфорт, ломая устои нового мировоззрения, швыряя бессметные личности в пучину бессильной ностальгии...

Выбор. Они встали перед выбором: помнить все, бессмысленно страдая, вернуть себе плоть, а вместе с ней и конечность бытия, или сделать следующий шаг, реконструируя разум.

Логинову вдруг стало зябко от собственных рассуждений.

Он машинально похлопал себя по карманам, вытащил ровную, глянцевито-зеленую палочку, которую синтезировал для него Дрог, и прикурил импровизированную сигарету от тлеющих угольев почти прогоревшего костра.

Горький дым обжег гортань и легкие, он закашлялся в кулак, и вдруг до кричащей остроты понял: да, вот они – мелочи, которые дают знать: неважно, сколько в твоей башке кибермодулей, но ты – человек, живое существо, страдающее от дурных привычек, способное любить и ненавидеть, не теряя при этом способности к познанию.

Вечная жизнь?

Не слишком ли высокая плата за утрату человечности, со всеми ее преимуществами и пороками?

От вдыхаемого дыма вдруг резко закружилась голова.

Что за привычка медленно убивать себя, получая при этом удовольствие?

Хорошо... Я на верном пути. Думай дальше, не отвлекайся...

Логинов мысленно спорил с собой, приказывал разуму, в нем жило сейчас сразу несколько рассудочных оппонентов, ищущих истину...

Общество Иных должно расколоться. – Подумал он. – Одни не выдержали прессинга не находящих выражения чувств, и погибли, не важно как, другие повели себя более взвешенно, пытаясь устранить саму причину дискомфорта.

Забыть.

Забыть навсегда.

Но для этого им необходимо перестроить свой мозг, внедрить в него функцию безвозвратной потери данных, наличие которых ведет к пагубным последствиям.