Смежный сектор - Ливадный Андрей Львович - Страница 23

Ван Хеллен не мешал им.

Он сел на мягкую подстилку мха, сквозь которую к свету пробивались редкие травинки, и странно прищурившись, смотрел вдаль, туда, где лежал пройденный путь.

Пальцы Доминика побелели, – он не осознавал того, как крепко сжимает автомат, одновременно в мыслях проклиная и благословляя окружающий мир. Чувства нахлынули как приступ головокружения.

Ему вдруг подумалось, – а испытывают ли чужие что-либо подобное?

Им ведь то же должно быть что-то дорого, иначе... тут мысль осеклась, он вспомнил, как умирают бойцы чужих. Ни вздоха, ни вскрика, (собственно кричать они и не могут) хотя на памяти Доминика был случай, когда разумный ксенобианин страшно верещал перед смертью.

С каких пор, Ван Хеллен? – Спросил он у самого себя. Неужели отвоевал свое, и нет у тебя больше той холодной неприязни, которой достойны штампованные ксенобианские убийцы?

Мысли пришли и отхлынули, как приступ недомогания, рожденный нервным напряжением прошедших суток, осталась лишь боль, неумная, гложущая, когда повернул голову и посмотрел на троих ребят, с которыми завтра идти в самое пекло...

...Андрей коснулся дрожащей ладонью шероховатого ствола березы, бережно провел пальцами по юной еще клейкой зелени, которая окутывала стройное деревце, будто нежная полупрозрачная аура.

Как же вы выросли тут?... – Подумалось ему, но мысль, как и подкативший к горлу комок вдруг отсекло, будто ударом ножа:

Толчок в спину оказался столь неожиданным, что Лозин плашмя рухнул на землю, и иглы, выпущенные из бионического автомата, с глухим треском впились в кору березы как раз на уровне головы и плеч человека.

– К бою!... – Прохрипел Ван Хеллен, перекатом уходя вбок.

Андрей не сразу понял, что произошло.

В ноздри бил сладковатый запах древесной щепы и мха, он на миг растерялся, инстинктивно перевернувшись на спину, и вдруг все ощущения стерлись, потускнели, словно из Мира исчезли все краски, оставив лишь стремительно приближающиеся силуэты чужих: не менее десятка бойцовских особей стремительным рывком пытались преодолеть открытое пространство, один из ксенобианских бойцов уже укрылся за узловатым накренившимся стволом черного дерева, в каких-то метрах от Лозина, и он десятым чувством осознал, – сейчас тот рывком появиться из-за укрытия, и отверстия бионического автомата, расположенного за грудными пластинами чужого, в упор выдохнут разящую наповал смерть.

Роковые мгновенья первого боя.

ИПК от резкого толчка соскользнул с плеча и отлетел в траву, до него еще надо дотянуться, а фигура ксенобианина уже появилась в поле зрения, дрожь ударила по мышцам, когда чужой слегка присел, непристойно, пакостно расставив свои ноги, будто собрался гадить...

Не гадить, а стрелять. У биоников куча своих недостатков, чужие давно поняли это и все чаще начинали использовать трофейное оружие, – мысли вихрем неслись в голове, пока тело резкими толчками смещалось вбок, правая рука безжалостно впивалась в мягкую подстилку мха в поисках холодного металлопластика...

Не успел.

Пальцы наткнулись на короткий приклад, но слишком поздно... Над головой вне пределов зрения отрывистым, ритмичным выдохом ударила короткая автоматная очередь, и фигура ксенобианина вдруг начала падать, опрокидываясь на спину.

Антон успел заметить, как летели куски хитина, пачкая траву бурой слизью, – кто-то вовремя прикрыл его, не дав ксеноморфу разрядить «бионик».

Схватив ИПК, он машинально начал перекат, и вдруг увидел, как над головой шевельнулась крона окаменевшего черного дерева...

Секундой позже до сознания дошло, что это фигура ксенобианина, до сих пор сливавшаяся с корявыми ветвями, медленно отделяется от них, изготавливаясь к прыжку.

– Засада! Они наверху! – Лозин выкрикнул предупреждение, так и не закончив перекат: лежа на спине он бил короткими очередями в крону чужого дерева, срубленные пулями ветви падали вниз, и рассыпались, ударяясь о землю, вместе с ними рухнула фигура чужого, второй ксеноморф, прятавшийся за стволом, несколько раз дернулся, и начал соскальзывать вниз, оставляя на коре глубокие борозды от когтей.

Не в счет. Этот уже не в счет... – Андрей изогнулся, прошив длинной очередью крону второго, стоявшего особняком черного дерева, но там, похоже, было чисто, – вниз полетели лишь срубленные пулями ветви.

Рывком привстав на колено, он огляделся вокруг.

В нескольких метрах от него Ван Хеллен менял магазин ИПК. Чуть поодаль в траве лежали тела пятерых ксеноморфов, один еще бился в агонии, издавая скрежещущие звуки, из-за густой поросли молодых берез, пятясь, появился Антон Постышев, – он отступал, одной рукой ведя огонь из короткоствольного автомата, а в другой сжимая поставленную на сенсор[5] гранату.

Доминик, перезарядив оружие, мгновенно оценил обстановку.

Их окружали со всех сторон. Очевидно группа наблюдателей, которых только что застрелил Лозин, давно заметила отряд, и вызвала близлежащие патрули, которые сейчас подтягивались к березовой роще, стремясь замкнуть группу людей в кольцо.

Андрей то же понял это, заметив, что Зигель боком, смещается вправо:

– Командир, здесь еще один отряд... – Раздался в коммуникаторе его голос. – Десятка полтора не меньше.

– Сдерживай их! – Ван Хеллен метнулся к оставленному в центре небольшой поляны оборудованию.

Андрей успел заметить, как он рывком поднял треножный станок автоматической пушки.

– Прикройте меня! – Выдохнул Доминик, поднимая тяжеленную турель.

Постышев коротким замахом швырнул гранату.

Андрей инстинктивно прижался к земле, ползком разворачиваясь в ту сторону, откуда появились первые ксенобиане.

Вовремя.

За поваленным стволом черного дерева опять мелькали силуэты чужих, за спиной мягко ухнул взрыв, вслед которому зачастил автомат Постышева, справа раздавались короткие очереди, – это Курт прицельным огнем сдерживал наступающих с фланга ксенобиан, заставляя их прижиматься к земле.

К этому моменту Лозин уже дополз до поваленного дерева.

Фильтры дыхательной системы отсеивали смрад, но он чувствовал – чужие всего в метре от него, по ту сторону черного узловатого ствола; решение пришло мгновенно, рука сжала сенсор гранаты и рифленый цилиндр, стукнувшись о морщинистую кору, скатился под ноги ксеноморфам, группировавшимся за укрытием перед решающим рывком.

Близкий взрыв на миг оглушил Андрея, казалось земля покачнулась, выскальзывая из-под льнущего к ней тела, ствол дерева подбросило на добрых пол метра, и в узкую щель жарким валом рванула ударная волна, трава вокруг внезапно начала съеживаться и дымиться, но он воспринимал все это лишь краем сознания, – его рассудок несколько мгновений жил отдельно от тела, – пошатнувшись, Лозин встал, перевалился за дымящийся, переломленный пополам ствол дерева, и, оказавшись среди разбросанных взрывом, порванных осколками ксенобианских бойцов, припал на колено, скосив длинной очередью нескольких пытавшихся подняться ксеноморфов.

Разум Андрея тонул в окружившей его агонии.

Ему было страшно, омерзительно, – чувство одержанной победы тенью проскользнуло мимо рассудка, разбросанные вокруг части тел, еще жили в предсмертных судорогах, и он задохнулся, не в силах контролировать свои эмоции, кислородная маска липла к лицу, мешая дышать, тошнотный спазм, подступивший к горлу, заставил его поднять руку, – еще секунда, и он бы сорвал с себя дыхательный аппарат, не осознавая, что воздух вокруг перенасыщен токсином...

Дрожащие пальцы уже коснулись креплений, когда запястье Лозина вдруг перехватила чья-то рука, и поверх его плеча, возвращая чувство реальности, вдруг ударила автоматная очередь, подрубив еще одного пытавшегося подняться ксеноморфа.

– Держись, Андрюша... – Хриплый голос Ван Хеллена звучал как спасение, рассудок ухватился за короткую фразу, сбрасывая морок близкой смерти, такого острого чувства Андрей не испытывал никогда: он всем телом ощущал что за его спиной стоит Человек, и вдруг с облечением понял – рука Доминика не даст ему упасть...