Смерть в наследство - Литвиновы Анна и Сергей - Страница 10

«Пежик» притормозил аккуратно и плавно – чтобы не испугать старушку.

Таня высунулась из машины и приветливо предложила:

– Давайте подвезу!

Увидев испуг в глазах старой женщины, добавила:

– Я в машине одна. И подвезу бесплатно!

Мария Петровна уютно устроилась на переднем пассажирском сиденье. Сумку они положили в багажник. Мария Петровна сначала хотела взять ее себе на колени, но девушка сказала:

– Зачем вам такую тяжесть на руках держать? А заднее сиденье у меня все завалено…

Марии Петровне никогда раньше не доводилось ездить в таких шикарных машинах. Дороги не чувствовалось – они вроде как по реке плыли. Не то что этот автобус, который прыгает на каждой кочке. И сидеть так мягко и удобно – ее спина как на перине, ни одна косточка не ноет.

Девушка молча смотрела на дорогу, с вопросами не приставала – давала ей возможность прийти в себя. Машину она вела уверенно и спокойно, обгоняла грузовики непринужденно и быстро.

Старушка устроилась на сиденье еще удобнее – оказалось, что можно спокойно вытянуть ноги и они ни во что не упрутся, – и завела разговор…

Они ехали вместе три часа. И все три часа проговорили, как равные. Как будто и не было у них разницы в возрасте. Как давние друзья – без секретов, без недомолвок. Таня рассказывала о своей семье, о своей жизни, о том, как ей везет в работе и не везет в любви. Мария Петровна говорила о дочке и о своей нелегкой жизни на одну только пенсию – помочь-то некому, муж давно умер…

За окном пролетел Воронеж. Они объезжали город по кольцевой дороге, которая проходила через чудесную сосновую рощу, и остановились там – подышать волшебным хвойным воздухом и перекусить. На том, чтобы остановиться, настояла Мария Петровна:

– Ты, дочка, с лица уже совсем спала. Отдохнуть тебе пора!

Мария Петровна попробовала Таниных «неправильных» бутербродов и с удовольствием съела целых два острейших помидора. Сказала, что очень вкусно и она в свои соленья теперь тоже станет добавлять больше уксуса и перца.

Поев, они стояли у машины и наблюдали чудесный летний закат. Смотрели, как молодое, сильное солнце неохотно опускается все ближе и ближе к сосновым вершинам…

И вдруг Марию Петровну как кольнуло. Она почувствовала что-то не то. Перед глазами поплыло, как тогда, в день свадьбы ее дочери Лены. Таня же ничего не замечала – она не сводила глаз с уже неяркого солнечного диска. Мария Петровна тихонько оглянулась… и увидела. Рядом с машиной стоял человек в черном. И внимательно смотрел на Таню, протянув к ней руки. От этой мнимой фигуры – Мария Петровна ни секунды не сомневалась в том, что ей опять видится, – исходила какая-то огромная тревога. И мольба. Мольба, обращенная к Тане.

Через секунду черный человек слился с наступающим сумраком и исчез.

– Танечка, а зачем ты едешь в Южнороссийск? – первым делом спросила Мария Петровна, когда они наконец отправились дальше.

Таня пожала плечами:

– Да так, маленькое семейное дело.

Она совсем не собиралась посвящать попутчицу – пусть и милейшую бабулю! – в свои планы.

«Как же ей рассказать о видении? Да чтоб поверила? Чтоб за психическую не приняла?» – ломала голову старуха.

Они уже свернули с трассы и подъезжали к ее дому.

– Дочка, переночуй-таки у меня! – в который уже раз предложила Мария Петровна.

Но Таня хотела добраться до Богучара и заночевать там. Это еще сто пятьдесят километров. Значит, за день получится семьсот тридцать, и еще столько же останется на завтра. К будущей ночи она уже будет в Южнороссийске – доберется туда за два дня, как и планировала. А Таня любила исполнять намеченные планы.

– Нет, баб Мань, на полчасика заскочу чайку выпить – и дальше.

– Упрямая ты, доча, – не переспорить. Со мной-то упрямься, мне не жаль, а вот мужики-то этого ой как не любят…

– Да я и сама уже поняла, что не любят, – сердито ответила Таня. – Только что ж с собой поделаешь…

Они подъехали к унылой пятиэтажке. Выгрузили сумку. Таня вызвалась нести ее сама. В квартире («Боже мой, неужели бывает такая бедность?» – подумала столичная девушка Таня) Мария Петровна захлопотала над чаем. А Татьяна прохаживалась по единственной комнате, оклеенной выцветшими, драными обоями, рассматривала фотографии, которыми вместо ковров были украшены стены. Вот баб Маня, совсем еще молодая, и рядом ее муж. Вот маленькая дочка Леночка… Леночка в школе… А вот уже Леночка с женихом – тем самым, непутевым. Таня сняла фотографию и всмотрелась в лица молодоженов. Красивая девушка с робко-влюбленным взглядом. И матерый, нахальный парень. С виду – идеальная пара. Но Таня поняла, что имела в виду Мария Петровна, когда говорила, что она раскусила жениха дочки с первого взгляда.

– Доченька, пошли, чай готов, – позвала ее с кухни баб Маня.

За чаем Мария Петровна решилась:

– Послушай меня, Танечка, только не бойся… Тут соседки говорят, что колдунья я… А я не колдунья… Я просто иной раз будущее вижу… И сбывается…

В Богучар Таня приехала вскоре после полуночи. Долго кружила в темноте по ухабистым улочкам в поисках гостиницы – останавливаться и спрашивать у редких прохожих не хотелось. Подумала, что город маленький и в конце концов она наткнется на гостиницу сама.

Поиски заняли почти час. Никак Тане не могло прийти в голову, что нужно сначала проехать городское кладбище, за ним, совсем рядышком, будет больница, и только потом – местный отель.

Регистраторша в гостинице скучала.

– У вас можно переночевать? – спросила с порога Таня.

– Нужно! – с готовностью откликнулась администратор. Гостиница была почти пустой, но советские правила оставались в силе. Служащая внимательно осмотрела Таню и ее багаж, тщательно пролистала все странички паспорта… Потом пришлось долго заполнять анкету.

– Вам комнату с туалетом? Это дороже. Ах, вы на машине… Место на стоянке стоит тридцать рублей…

Гостиница выглядела и, наверно, была пустой. На стоянке стоял лишь один «жигуленок» с московскими номерами.

Танин номер оказался обветшалым и казенным. Ванна и унитаз были засыпаны толстым слоем извести. «Ну и дезинфекция, – подумала она. – Эпидемия у них тут была, что ли? Пойдешь душ принимать – выйдешь с обуглившимися ногами».

Изловчившись, Таня поплескалась под краном.

В гостинице было тихо как в гробу. Из окна виднелось кладбище. Только в два часа ночи Таня провалилась в сон. Последней мыслью, перед тем как ей заснуть, была: «Интересно, а правда это – насчет человека в черном?»

Мария Петровна тоже долго не ложилась спать. Сначала она сидела на кухне. Потом бродила по комнате, разглядывая фотографии… Особенно долго стояла у той, свадебной, где Леночка такая красивая и ее муж так уверен в себе. Повинуясь какому-то внутреннему импульсу, сняла фотографию со стены. Из рамки выпала зеленая бумажка – сто долларов. Мария Петровна знала, что если перевести в американскую валюту ее пенсию, то получится – двадцать долларов. Откуда? Оставалось одно: изловчилась юная попутчица. Значит, Танечка подарила ей пять пенсий. Подарила от души, ничего не прося взамен и даже ничего не сказав…

Москва, июнь 1973 года

Июньское солнце густо заливало Москву. По жгучему асфальту улицы Горького тащились троллейбусы, нечасто проезжали грузовики и «Волги».

Антон остановил такси у перехода напротив Центрального телеграфа. Шофер в белой кепочке дважды крутанул рычаг счетчика. Цифры на табло высветили: «3.62».

– Как раз, – усмехнулся Антон.

– А на закусь-то будет? – обернул шутку в свою пользу водитель.

– Будет-будет, еще и на похмелку останется, – Антон протянул шоферу синюю пятерку. – Сдачи не надо.

– Возьми хоть рубль, я ж пошутил, – попытался для порядка отказаться от слишком больших чаевых водитель.