Рецепт идеальной мечты - Литвиновы Анна и Сергей - Страница 36

И как, прикажете, с ним разбираться?

Но раз она пообещала Полуянову помочь – значит, придется. А трудности, как писал кто-то из великих, закаляют – и плюс к тому помогают сбросить лишний вес.

…Для начала Надя попробовала подобраться к окружению профессора журналистскими методами. Активизировать, как говаривал товарищ Полуянов, личные связи.

Вернувшись из кафе (заграничным поклонникам Митрофанова не ответила, не до них), она засела за телефон. Поговорила со своими сокурсницами и даже, набравшись наглости, позвонила домой парочке институтских преподов. Увы, как и ожидалось, Надины контакты не имели выходов на Московский университет гуманитарных наук, где работал профессор Васин.

МУГН считался заведением модным и дорогим – даже круче, чем МГИМО. Девчонки-однокурсницы, вздыхая, признавались, что выпускники МУГН, где студенты платят по пять тысяч долларов за семестр, "пока не входят в круг их общения". А Надины преподы университет клеймили: говорили, что оборудование там дорогое, зато уровень образования – "зачаточный".

Надя приуныла. Ее первоначальный план – просто явиться в МУГН, поболтаться среди преподавателей и студентов, пособирать слухи насчет Васина – кажется, не пройдет. Если даже в "Лумумбе", где на платном отделении семестр стоит пару штук баксов, вся парковка забита иномарками, а студенты важничают так, что не подступись, – что тогда в этом МУГНе делается? Надя ,не обольщалась: на фоне пижонов-мажоров она будет смотреться кисловато. Мугновцы сразу просекут, что в их ряды с неизвестными целями затесался чужак, и даже разговаривать не станут.

Но отступиться? Ни-ког-да.

На следующий день, придя на работу, Надя, подавив неприязнь, обратилась к доцентше Крючковой – противной тетке, что регулярно ощипывала бегонию в профессорском зале. Ну и пусть доцентша у них с начальницей зала в опале – зато она диссертацию по славяноведению пишет. Но Крючкова, заслышав о МУГНе, пришла в ажитацию и патетически заявила: "Это не высшее учебное заведение, а настоящая богадельня. А я не имею дел с теми, кто путает "Слово о законе и благодати" со "Сказом о Петре и Февронии"!"

М-да, личные связи не помогли… Ладно, попробуем другой способ – в хранилище как раз практиканток прислали.

И Надя принялась злоупотреблять служебным положением. Юная практикантка – диспетчер в книгохранилище – получила от библиотекаря Митрофановой срочное задание: подобрать все имеющиеся в наличии монографии профессора Васина. Девочка сработала на совесть, и уже через час Надин стол был завален книгами, книженциями и книжонками. Отдельной тонюсенькой стопочкой лежали авторефераты васинских диссертаций: кандидатской и докторской. На их обложках чернели грозные штампы: единственный экземпляр!

Надя прекрасно знала библиотечный закон бутерброда. Единственный экземпляр может пылиться в хранилище годами – но как только его возьмет для себя сотрудник (естественно, безо всякого письменного требования), тут же начинается обвал читательских заказов именно на эту книжку. И диспетчер с ног сбивается в поисках неизвестно куда исчезнувшего труда. А сотруднику, взявшему злополучную книжку, потом дают втык за "нарушение читательского процесса".

Так что придется с рефератами в единственном экземпляре разбираться в первую очередь.

Название кандидатской диссертации Васина звучало непонятно: Опыт внутрижанровой дифференциации и структурных особенностей дидактических произведений древнерусской литературы. Написан реферат был сложно и путано, а каждое предложение состояло, Надя для интереса подсчитала, как минимум из пятидесяти слов.

Она честно пыталась вникнуть в смысл васинского труда, ломала глаза над мелким, слепым шрифтом, но быстро отчаялась: полет мысли господина Васина оказался ей не по зубам.

Надя досадливо отложила внутрижанровую дифференциацию и перешла к автореферату докторской. Не зря говорят, что кандидатскую полагается писать как можно непонятней – а докторские излагают уже более человеческим языком.

Васинская докторская действительно и называлась попроще ("Эволюция средневекового мировоззрения и развитие древнерусской литературы"), и читалась лучше. Надя даже увлеклась, хотя средневековое мировоззрение, равно как и древнерусская литература, ее мало интересовали.

Она просматривала автореферат – но пока не понимала, что, собственно, ищет. Узнает сферу васинских интересов? Выясняет уровень его образованности и таланта? Его научное кредо? Все это ей, собственно, и не нужно… Но Надя чувствовала – может, то была интуиция: именно в тощих васинских рефератах ей предстоит найти ключ к заданию Полуянова.

Сначала Надя просмотрела сноски: наверняка Васин цитирует в своем автореферате многочисленных коллег и соратников – может, встретится знакомая фамилия?

Может, кто-то из цитируемых преподает у них в библиотечном? Шанс, конечно, слабенький, но круг ученых, славяноведов, просто обязан быть узким!

Но пока ей не везло: Васин в основном цитировал крупных специалистов: Кузнецова, Бахтина, Лихачева.

Демонстрировал знание зарубежных источников. Или же упоминал вовсе незнакомые Наде фамилии.

Однако… Чаще всего, чуть не на каждой странице, Васин ссылался на некоего Пыгалова: "Пыгалов. См, там же… Цит, по… Указ, соч…"

"Чем это Пыгалов так моему Васину полюбился?" заинтересовалась Надя.

Она вернулась к тексту и поняла, что Васин с Пыгаловом активно полемизируют. Или переводя с научного языка на современный русский – Васин своего оппонента чисто конкретно мочит.

"Как ложно предполагает профессор Пыгалов… Не вполне корректные утверждения проф. Пыгалова… Данный вывод проф. Пыгалова, на наш взгляд, стоит считать преждевременным…"

Надя раскраснелась. Вот, кажется, оно, – верное направление… Она немедленно захлопнула автореферат и снова отправилась в хранилище. Практиканточка кинулась ей навстречу, ее глаза смотрели жалобно: "Надежда Кирилловна, тут на авторефераты Васина заказ поступил, а они в единственном экземпляре…"

– Знаю, – важно кивнула Надя. И подумала: "Ну, вот, закон бутерброда опять сработал". Протянула брошюрки-рефераты:

– Забирай, возвращай на место.

И сделай мне быстренько такую же подборку на Пыгалова И. Е.

Практикантка покорно склонила голову, а Надя радостно подумала: "Ай да я! Чем не командир, чем не директор библиотеки!"

С Пыгаловым Наде действительно повезло. Во-первых, ее предположения подтвердились: тот действительно являлся ярым научным оппонентом Васина. Его труды пестрели столь же едкими фразами: как не вполне верно предполагает профессор Васин… Полемика между учеными велась яростная, и, как прикинула Надя по датам публикаций, тянулась она уже не одно десятилетие.

"Наверняка они и по жизни друг друга терпеть не могут", – решила Надя. И задумалась: "Как бы мне к этому Пыгалову подобраться? Он, наверное, много интересного о своем оппоненте рассказать может…"

В родном библиотечном Пыгалов, к сожалению, не преподавал, зато в сферу его внимания, помимо древнерусской литературы, как ни странно, входил Булгаков.

"Странный у него круг интересов… Но для меня – очень удачный", – порадовалась Надя.

Пыгалов даже являлся автором крохотной брошюрки: "Сравнительный анализ стиля "Записок юного врача" и рассказа "Морфий". Надя любила Булгакова и брошюрку прочитала с интересом, хотя никаких особых различий, на ее взгляд, в стиле этих рассказов не было.

Но Пыгалов, поди ж ты, углядел разницу и в настроении, и в синтаксисе, и в интонации. Его аргументы особым полетом не блистали, но написана книжечка была крепко, с множеством сносок и явным знанием материала. Ну вот: нашлась у нее с профессором точка соприкосновения.

Надя подождала, пока Дарья Михайловна уйдет на обед, и нашла в справочнике телефон МУГНа. После томительных переговоров с вежливыми девицами в ректорате и деканатах она наконец получила номер кафедры славяноведения. И о чудо! Трубку снял сам профессор Пыгалов.

Надя глубоко вздохнула и представилась: