Оскар за убойную роль - Литвиновы Анна и Сергей - Страница 3

Постепенно агентство наполнилось народом. Пришли дизайнеры, копирайтеры – Полина с Родиком да Мишка с Артемом. Каждый счел своим долгом заглянуть в Татьянин кабинет и поздороваться с ней. С традиционным двадцатиминутным опозданием вбежала запыхавшаяся секретарша Наташка. Рухнула за свой столик, принялась лихорадочно краситься. Татьяна прервала это увлекательное занятие, выглянув в предбанник – секретарша немедленно приняла виноватый вид. Таня не стала распекать подчиненную, просто холодно сказала:

– Наталья, будь любезна, сделай мне кофе. – А потом смягчила стальные нотки в голосе: – Да и сама можешь попить.

На столе у Татьяны лежал список немедленных, срочных, неотложных дел: «12.00 – презентация проекта; позвонить в «Кока-Колу»; позвонить в Би-Би-Ди-О…» – и так далее, из двадцати двух пунктов. Начиналась обычная, будничная круговерть.

В Танин кабинет вошел шеф. Как всегда, без стука. Татьяна приподнялась в кресле, приветствуя его. Босс, Андрей Федорович Теплицын, ответил на ее рукопожатие.

– Здравствуйте, Андрей Федорович.

– Привет, Татьяна Валерьевна.

Андрей Федорович был ушлым, умным и хитрым. Татьяна отдавала себе отчет в том, что процентов восемьдесят заказов добывал для агентства именно он, генеральный директор. Связи его казались безграничными. Он был вхож во многие правительственные, думские, банковские и «нефтяные» кабинеты. И пуще того – был своим в соответствующих саунах и охотничьих домиках. Приближенность Андрея Федоровича к власти и деньгам приносила сочные плоды, и зачастую Танина работа над тем или иным проектом начиналась после того, как в ее кабинет входил Теплицын и с деланой небрежностью бросал: «Я тут для нас заказец раздобыл».

Смета заказа всякий раз оказывалась как минимум полмиллиона долларов.

У Андрея Федоровича имелась еще одна черта, зело способствующая его карьере: он был невероятно, умопомрачительно красив. Тонкие черты лица, ясные голубые глаза, волевой подбородок, прямой нос. При улыбке на щеках его появлялись задорные юношеские ямочки. Одевался шеф тоже шикарно, с тщательно продуманной дорогой небрежностью. Сегодня он был особенно хорош. Таня поневоле залюбовалась элегантными коричневыми ботинками, голубой рубашкой с красным галстуком и стильным светлым костюмом – не иначе как от «Этро». Да, шеф умеет себя подать, и нет, пожалуй, ни одной женщины на свете, которая не обратила бы внимания на столь яркого тридцатисемилетнего красавца. Татьяна сама не раз думала: «А что, если вдруг он… И я с ним… Ну, словом, что будет, если он вдруг проявит ко мне неслужебный интерес?» Впрочем, эти ее раздумья ни разу проверить на практике не удалось: к ней Андрей Федорович (равно как и к другим женщинам в агентстве) относился по-деловому – и никак иначе. При этом он не являлся «голубым» (каковых чересчур много развелось в творческих кругах). Теплицын был женат, обожал двух своих крошек-дочурок, а если и имел любовниц, то они таились где-то настолько далеко от агентства, что до подчиненных доносились о его похождениях только глухие, смутные слухи.

– Как дела, Танюшка? – спросил Андрей Федорович, присаживаясь на край Таниного стола. На людях они были по имени-отчеству, тет-а-тет переходили на «ты».

– Хорошо идут дела, все нам родина дала, – прибауткой откликнулась творческий директор.

После пары необязательных реплик – как прошли выходные? как семья? – Андрей Федорович начал разговор по делу:

– Давай-ка мы с тобой посмотрим «объективку» на Брячихина. Надо начинать по нему работать.

Брячихин был депутатом Госдумы – незаметный, из второй сотни, но очень богатый. Он жаждал сделать политическую карьеру и собирался на ближайших выборах выдвигаться в мэры Москвы. Но о его амбициозных планах мало кто знал. В основном его ближайшее окружение, в которое теперь волей-неволей вошли еще двое: Андрей Федорович с Татьяной. Именно в их агентство (хвала связям Теплицына!) Брячихин обратился, чтобы раскрутить свою персону.

Работа с Брячихиным началась с того, что чрезвычайно доверенный психолог после двух дней возни с депутатом – собеседований, тестов, ролевых игр – составил его объективный психологический портрет. Манеры, свойства, черты характера политика были тщательно проанализированы и препарированы. На основе этой «объективки» «Пятая власть» собиралась первым делом составить для депутата рекомендации: что в его внешности и характере выпячивать на публике, а что – тщательно скрывать.

Психологическая «объективка» на Брячихина являлась документом чрезвычайной секретности. Немудрено: любому человеку было бы крайне неприятно, если бы его нелицеприятный психологический портрет стал вдруг достояниям гласности, – а тут публичный политик, депутат Госдумы, будущий (возможно) мэр Москвы. Поэтому с психолога, работавшего с Брячихиным, была взята строжайшая подписка о неразглашении. В самом агентстве «Пятая власть» видели документ только двое: Андрей Федорович и Татьяна. Больше того: его даже компьютеру не доверили – психолог написал «объективку» от руки. Теперь она лежала у Садовниковой в сейфе.

– Прямо сейчас начнем? – спросила она у босса. – А то в двенадцать у меня презентация проекта по сети супермаркетов.

– Давай прямо сейчас. Успеем покумекать.

Таня достала из сумочки ключ от сейфа. Повернулась на своем вертящемся кресле к железному ящику, вставила ключ в скважину. Сделала пару оборотов.

– А код? – спросил бдительный Андрей Федорович.

– А, я не выставляла, – беспечно откликнулась Татьяна.

Босс скорчил недовольную гримасу.

Таня распахнула дверцу сейфа – и остолбенела.

Сейф был пуст.

Строжайше секретный документ исчез.

Спустя час Татьяна снова рулила на своей «Тойоте». Теперь она ехала по проспекту Мира на окраину. Таня направлялась к отчиму.

Она была неисправимой оптимисткой и почти не сомневалась: все будет хорошо. Сейчас она приедет к Валерию Петровичу и все ему расскажет. А потом даст «вводные»: кто имел доступ к сейфу, как зовут подозреваемых. И тогда отчим посидит в кресле, полуприкрыв глаза, пошевелит губами в стиле Ниро Вульфа – и выдаст решение. Подумаешь, проблема: какая-то бумажка из сейфа исчезла!

…Хотя Андрей Федорович, узнав об исчезновении документа, взбесился дико. Переменился в лице, стал нервно крутить аристократически тонкие пальцы. Все повторял: «Катастрофа. Иначе не скажешь». А Татьяна пыталась его утешать, говорила, что «все образуется». Лично она и правда никакой катастрофы пока не видела. Ей вообще казалось, что пропажа «объективки» на Брячихина – просто чья-то шутка, довольно неуместная. Она даже предложила собрать ее креативный отдел, объявить всем о пропаже и попросить «шутника» вернуть документ на место.

– Нельзя этого делать!!! – завопил в ответ на ее предложение Андрей Федорович.

– А что же, по-твоему, можно? – ледяным тоном процедила Татьяна, которая не терпела, когда на нее кто-либо повышал голос.

Теплицын стал вслух перечислять варианты, и получалось, что нельзя ничего. В милицию обращаться, ввиду полной конфиденциальности документа, – нельзя. К бандитской «крыше» – тем более. И даже к частным детективам, по тем же причинам, – совсем нежелательно. Тогда Таня сказала:

– У меня есть человек, который может нам помочь.

– Кто? – скептически откликнулся Теплицын.

– Мой отчим.

– Его зовут Шерлок Холмс? – по-прежнему не скрывал своей иронии Андрей Федорович.

– Нет, Ниро Вульф.

Брови Теплицына удивленно поползли вверх.

– То есть?

– Мой отчим – Валерий Петрович Ходасевич.

– Кто он такой?

– Полковник ФСБ. Аналитик, бывший разведчик-нелегал. И абсолютно надежный человек.

– Н-да? Насчет разведчика и полковника – охотно верю. Но… Ты можешь гарантировать, что он – абсолютно надежный?

– А я у него – любимая падчерица. Как дочка, только ближе. Он все для меня сделает.

Скрепя сердце Теплицын согласился. А что ему еще оставалось делать – своих-то предложений не было… И тогда Татьяна объявила в отделе, что уезжает по срочной служебной надобности, поручила Мишке Колпину и Артему Пастухову самим провести презентацию проекта, а Наташке – переадресовывать все важные звонки на мобильник. Подчиненные не могли скрыть своего удивления поведением начальницы. Полина и Родик, творческая парочка, во все глаза глядели на взбудораженную Садовникову. Вторая пара, Тема и Миша, переглядывалась между собой, а секретарша Наташка даже кончик язык высунула – так разбирало ее любопытство…