Наш маленький Грааль - Литвиновы Анна и Сергей - Страница 19

– А вдруг не исполнит? – поинтересовалась Ася.

– А она и не обязана, – кивнул дед. – Раз не исполнила – значит, вам это и нужно не было. Максим правильно сказал: она сама решает, помогать в каждом конкретном случае или нет.

– Да ну, ерунда какая-то… – буркнула Маша.

– Ты хочешь отказаться от моего подарка? – взглянул на нее дед.

В его глазах светилось искреннее огорчение, а Ася под столом ощутимо пнула вредную сестрицу под коленку.

– Нет, ну что ты, дедуля! – вежливо улыбнулась Мария. – Спасибо тебе огромное.

Но голос ее звучал разочарованно.

– Конечно, спасибо, дедушка! – подхватила Ася. – Мы с удовольствием ее возьмем.

– Поставим на почетное место, будем ежедневно вытирать с нее пыль… – насмешливо подхватил Макс.

И этот туда же. Что за бессердечные люди, неужели не понимают? Деду, в конце концов, семьдесят семь лет, и он имеет право на какие-то причуды!

Ася наградила брата неодобрительным взглядом и ласково обратилась к Шадурину-старшему:

– Дедушка, мы все поняли. Твоя чаша нам, как говорится, ничем не обязана. Но если мы будем хорошими людьми, возможно, она нас отблагодарит. Правильно?

– Правильно, Асенька, – просиял дед.

– Значит, это воспитательный процесс был… – еле слышно прошептала Маша. – Не поздновато ли ты за наше воспитание взялся?..

Но старик ее реплики не расслышал. Еще раз обвел глазами всех троих и торжественно произнес:

– Я ведь вижу: вы всё на мой дом поглядываете. Роскошью любуетесь. Сами наверняка так жить хотите…

Он взмахом руки прервал начавшую было возражать Асю и заявил:

– Но я уверяю вас: мое богатство – это такая мелочь. Калиф на час, пыль на ветру. Что деньги? Сегодня они есть, завтра – нет. Я в своей жизни, в иные ее времена, и с большими деньгами дело имел, а к старости все равно всё растрынькал… А вот чаша, если вы ее беречь будете, она вечная. И принесет вам такое счастье, о котором вы даже и не мечтали.

Дедовы глаза во время этой речи горели ярким, почти лихорадочным огнем.

Мария взялась было что-то сказать, но Ася под столом ухватила ее за руку. И тихонько прошептала сестре:

– Не спорь! Не возражай! Пусть он верит.

В Москву улетали назавтра, рейсом в одиннадцать сорок утра.

Дед напоследок шиканул, с ночи отправил водителя в Краснодар с наказом обменять их билеты на первый класс. Шофер привез только бизнес, и старик долго и темпераментно ворчал из-за того, что первого в самолете «Як-42» не предусмотрено.

В аэропорт тоже ехали, как крутые, – на черном, чисто вымытом джипе.

Но оказалось, что не в бизнес-классе счастье.

Никитка с самого утра проснулся тихенький. Ни завтракать не хотел, ни ползать, ни играть. Возится, как примерный ребенок, с машинкой и молчит. «Акклиматизация, наверно, началась, – решила Ася. – У детей она вроде через сутки начинается».

А когда уже выехали в аэропорт, малыш вдруг начал чихать. Едва миновали Абрикосовку – закашлял. И на подъезде к Краснодару сопли уже текли рекой, а лоб стал горячим.

– Этого я и боялась. Простудили вы его на рыбалке, – упрекнула Ася Макса.

– Да там жара была! – возмутился брат. И тоже кашлянул.

– Как там дед говорил? – ехидно припомнила Мария. – Он попросил свою чашу, чтоб с Никиткой было все хорошо?!

Ася только вздохнула.

Шофер свернул с шоссе М-4 на дорожку, ведущую к аэропорту.

– Смотри, Никитка: самолетики! – показала Ася.

Но малыш лишь равнодушно взглянул на огромных белокрылых птиц и отвернулся. А раньше одного слова «самолет» было достаточно, чтобы он головой начал вертеть.

Ася еще раз коснулась губами его лба – по ощущениям, температура уже тридцать восемь, не меньше. Как жаль малыша! И страшно, что ей муж скажет. Ведь не зря Мишка не хотел ее отпускать. И получается, он оказался прав. Не стоило ребенка в такую поездку тащить…

– Может быть, нам остаться? – встревоженно спросила Мария. – Куда с таким больным лететь?

– У тебя же студенты! Сама говорила – завтра две пары!

– Плевать на студентов! – отрезала сестра.

– Остаться, конечно, можно. А смысл? – пожала плечами Ася. – Возвращаться в Абрикосовку? Это поселок, там наверняка и нормальных врачей нет. А здесь, в Краснодаре, тоже непонятно, где поликлинику искать. Тем более хорошую. Да еще без местной прописки…

– Подумаешь, проблема! – возмутилась Маша. И обратилась к шоферу: – Вы знаете, где в Краснодаре самая лучшая детская поликлиника?

– Не знаю. Но если нужно, найдем. – Энтузиазма в голосе водителя не было. Он затормозил, обернулся назад, к пассажирам, спросил: – Так вы не полетите? Мне разворачиваться?

Макс недовольно скривился. Видно было: ему и сестер не хочется оставлять, но задерживаться в Краснодаре не хочется еще больше.

– Подожди, Машка, не части, – задумчиво произнесла Ася. – Ну, останемся мы тут. Покажем Никиту врачу. А дальше-то что? Искать гостиницу? Менять билеты? Или возвращаться в Абрикосовку?.. Может, проще долететь до Москвы? Подумаешь, всего два часа.

– Если с регистрацией, посадкой – все четыре. В лучшем случае. А Никитос твой мне совсем не нравится… – встревоженно произнесла Маша.

Никитка и правда вел себя удивительно. Не ерзал, не хныкал, ладонями по окну не стучал. Сидит и равнодушно глазеет в одну точку. Будто не мальчик, а старичок.

– Вдруг у него что-то серьезное? – понизила голос Мария. – И его в больницу надо?

– Ни в какую больницу я его не отдам, – отрезала Ася. – Тем более здесь.

– Тогда действительно: лучше полетели! – встрял Макс. – Как-нибудь довезем, тем более – бизнес-классом. А дома и стены помогают.

– Ну и чудненько, – с видимым облегчением сказал шофер.

Ему тоже явно не хотелось колесить по Краснодару, пытаясь куда-то пристроить гостей и больного ребенка.

Джип въехал на территорию аэропорта, важно притормозил у VIP-зоны.

– Одну секунду, я узнаю, идет ли посадка, – услужливо предложил шофер.

Сбегал, вернулся, радостно доложил:

– Все в порядке, вылет по расписанию.

Шустро выхватил из багажника чемоданы и потрусил ко входу – явно спешил избавиться от своих пассажиров.

– Если завещает нам дед свои богатства – уволим этого парня тут же, – шепнула сестре Мария.

Ася слабо улыбнулась. Никитка беспокоил ее все больше – голова как кипяток, ручки безвольно свесились вдоль тела… А простуда ли это? Вдруг Машка права, и он подхватил в ледяном море какую-нибудь ужасную болезнь типа пневмонии или менингита?!

«Может, дедову чашу о помощи попросить?!» – мелькнула безумная мысль. Впрочем, Ася тут же себя охолонила: «Чушь собачья. Просили уже, чтоб Никита не заболел, дед сам говорил… А толку?!»

Они подошли к стойке контроля, распрощались с шофером, как и положено ВИП-персонам, без очереди прошли регистрацию. Проследовали в ВИП-зал и, едва расположились в мягких креслах, услышали в громкоговорителе равнодушный женский голос:

– Вылет рейса 1140 до Москвы откладывается до пятнадцати ноль-ноль.

– Как?! – вырвалось у Аси. – Говорили же, что по расписанию!

– Я сейчас все узнаю, – с готовностью подскочил Макс. Помчался к окошку информации, вернулся не скоро и мрачный, сказал: – Там у них, то есть у нас в Москве, погода изменилась. Говорят, жуткая метель и туман, какой-то очень сильный циклон с юга. С утра по фактической погоде работали, а сейчас и вовсе не принимают.

– Ё-моё! – Маша явно на время забыла, что является ярой противницей жаргона.

– И шофер уже уехал… – растерянно произнесла Ася.

А бедный Никита прижался к маме и горестно, тонким голоском, захныкал.

– Может быть, у них здесь, в аэропорту, врач есть? – предположил Макс.

…Но в медпункте, который и правда имелся, была только медсестра. Она добросовестно измерила Никите температуру – оказалось, что уже 39 с половиной, – и посоветовала дать малышу парацетомол.

– У меня есть, я дам… – закивала Ася. – Но как вы думаете, с ним точно ничего серьезного?!