Рваный край - Кристофер Джон - Страница 14

– Кстати, говоря о припасах, – заметил Мэтью. – Не думаю, чтобы завтра можно было использовать продукты из холодильников. Рискованно.

– Они завернуты в этот поли… как его там называют?

– Все равно, я думаю, не стоит рисковать.

Миллер выдохнул дым.

– Вероятно, вы правы. – Он с улыбкой взглянул на Мэтью. – Вы мне нравитесь, Мэтти. Голова у вас работает. Хорошо хоть у кого-то сохранились мозги нетронутыми! Вы уверены, что не хотите еще закурить?

– Нет, спасибо.

Миллер спланировал операцию. Его план заключался в том, чтобы дойти до Тортевала через Форест и вернуться через Кингз Миллз. Мэтью сомневался в возможности сразу охватить такое пространство, но держал свои сомнения при себе. Мамашу Латрон, Энди и детей они оставили на месте. Билли возражал, но Миллер оборвал его. Мэтью подумал, что он прав. Если придется откапывать выживших, то они, несомненно, наткнутся на тех, кто не выжил. Хотя дети за последние дни привыкли к ужасам, но не нужно добавлять.

Они прошли не больше полпути до Тортевала. Первый ответ на свои крики они получили из развалин большого дома за аэропортом – женский голос, стон. Не менее часа прошло, прежде чем они добрались до нее. Все это время она непрерывно стонала, но ничего вразумительного не отвечала, когда они пытались подбодрить ее. Наконец они нашли ее под тяжелой балкой, придавившей ей бедра. Это была женщина лет тридцати, миловидная, с длинными темными спутанными волосами. Когда они начали поднимать балку, она резко закричала. После того как они подняли балку, она продолжала кричать, но не так резко.

Миллер сказал:

– Что нам с ней делать?

– Не думаю, чтобы мы могли многое сделать, – ответил Мэтью. – Несомненно, разбитый таз, вероятно, и позвоночник поврежден, и бог знает, какие внутренние повреждения. Единственное, что ей может помочь, это морфий, но у нас его нет.

– Она умирает?

– Да.

– Так я и знал. Если бы мы захватили ваше ружье… – Он с вызовом поглядел на Мэтью. – Разве что пожалеем единственный заряд. – Мэтью сказал:

– Посмотрю, нельзя ли дать ей кодеина. Ничего особенного, но лучше, чем ничего.

Кодеин был одним из немногих лекарств, которые они нашли в развалинах аптеки. Мэтью раздавил с полдюжины таблеток и смешал их с водой в пустой консервной банке. Женщине подняли голову, и она снова закричала. К удивлению Мэтью, она, однако, попыталась пить. Инстинктивно, вероятно, а не сознательно: через 36 часов она должна была сильно страдать от жажды. Потом ей дали немного обычной воды, и она жадно выпила. Она перестала кричать, но непрерывно стонала.

Миллер стоял в стороне. Посмотрев на женщину, он сказал:

– Ничего хорошего. И мы зря тратим время. Эштон! – Так звали старика. Седовласый, высокий, склонный к полноте, он жаловался на то, что ему трудно ходить. – Оставайтесь с ней. И время от времени давайте ей глотнуть.

Он достал бутылку с джином – единственную их находку из области напитков. Миллер взял ее в свою собственность.

Он протянул бутылку Эштону.

– Это лучше успокоит ее. Но не давайте слишком много и ради Христа не пролейте. Мне самому нужно будет глотнуть.

Другого выжившего они нашли в доме вблизи церкви святого Петра. Этого человека звали Малливант. Если не считать шока и сильного ушиба руки, он казался невредимым. Но из-за его семьи у них возникли затруднения. Жена и две его дочери были под обломками, и он не хотел уходить без них.

Миллер сказал:

– Они мертвы. Вы не один такой. Все мы потеряли семьи. Не глупите. Мы для них ничего не сможем сделать.

– Они могут быть живы.

– Мы сорвали голосовые связки за последние часы.

– Может, без сознания.

– Они мертвы, говорю вам.

Он с отчаянием сказал:

– Я вам не верю. Помогите мне выкопать их.

Миллер несколько мгновений смотрел на него. Потом сказал:

– Идемте.

Тела детей они нашли, откапывая мужчину, и покрыли их одеялами с кроватей. Миллер подвел его к одному телу и откинул одеяло. Это была девочка с сильно изуродованным лицом. Мэтью не знал, забыл ли об этом Миллер или сознательно поступил так жестоко, чтобы преодолеть шок.

Малливант смотрел, а Миллер спросил:

– Хотите видеть другую?

Малливант покачал головой и, наклонившись, закрыл изуродованное лицо.

Миллер резко сказал:

– Ладно, тогда пошли.

– Моя жена…

– Она тоже мертва.

– Но вы ведь не нашли ее тело?

Миллер смотрел на него раздраженно. Потом с нетерпеливым жестом сказал:

– Если хочется сунуть в это нос, ладно. Мы найдем ее.

Очень скоро они отыскали и ее, молодую рыжеволосую женщину, со спокойным неповрежденным лицом, на котором известковая пыль лежала, как белая маска. Малливант, глядя на нее, заплакал; рыдания сотрясали его тело.

Миллер позволил ему поплакать, потом сказал:

– Закройте ее и пойдем. – Когда Малливант не ответил, он потряс его за плечо. – Вам будет лучше, если вы уйдете отсюда.

– Я не пойду, – сказал Малливант.

– Какого дьявола вы останетесь? Они умерли. Вы живы. Нужно прямо смотреть на вещи.

– Идите, – ответил Малливант. Слезы прочертили линии на его грязном лице. – Спасибо за то, что вытащили меня. Теперь все в порядке.

– Вам нужно поесть, – сказал Миллер – Вы почувствуете себя лучше после еды. И выпивка! Дадим вам немного на обратном пути. Это вас поставит на ноги.

Малливант взглянул на Мэтью, тот пожал плечами. Миллер сказал:

– Ладно. Это ваше дело. Мы наверху, у залива Святых. Знаете как попасть туда? – Малливант кивнул. – Приходите. – Повернувшись к остальным, Миллер продолжал: – Нам пора возвращаться. Пойдем назад севернее, другим путем.

Больше живых они не нашли, но в одном месте тело мужчины лежало в стороне от груды развалин, очевидно, бывших его домом. Мэтью подумал, что мужчину отбросило сюда толчком и убило, но Миллер поправил его.

– Посмотрите на часы, – сказал он.

Это была золотая «Омега»; как заметил теперь Мэтью, пижама на мужчине шелковая. На циферблате часов двигалась секундная стрелка. Миллер снял расстегивающийся браслет с мертвой руки и поднес часы к уху Мэтью.

– Автоматические. Все еще идут, значит, их передвигали в последние 24 часа. И взгляните на его руки, пальцы. Он выбрался из завала и только потом упал. Силен!