Трое с площади Карронад - Крапивин Владислав Петрович - Страница 16

Славка заколебался. Взять парусник с собой? В портфель не влезет. Да и зачем? Если надо, Славка может сам такой смастерить. К тому же не для Славки его строили, а чтобы плыл он по морям и океанам.

– Плыви, – сказал Славка.

И маленький шлюп с треугольными парусами запрыгал среди волн. Пошёл к выходу из Большой бухты, в открытое море.

Славка повернулся к берегу.

И охнул…

Рядом с его портфелем сидела на корточках Любка Потапенко. Она не просто так сидела! Она открывала портфель!

– А ну, не тронь!!! – заорал Славка.

Любка посмотрела на него и, кажется, удивилась. Громко сказала:

– Ты чего кричишь? Я забыла, что по истории задано. Я у тебя в дневнике посмотрю!

– Не тронь портфель, дура! – опять завопил Славка.

А что он ещё мог сделать? Пока доберёшься по скользким камням, Любка всё разнюхает!

И она разнюхала. Она весело ойкнула и вытащила Артёмку за уши. В точности как Славка.

– Не тронь! – опять закричал Славка.

Он прыгал, скользил, ударялся о камни коленками, подымал брызги и наконец выскочил на плиты.

– Дай сюда, – свирепо сказал он.

Но Любка отскочила и всё любовалась Артёмкой.

– Какой смешной! Это твой, да?

– Ты чего шаришь по чужим портфелям?

– Тебе жалко, что ли? Я только задание посмотреть…

Наглость какая! Это она так задание смотрит!

– Отдай зайца! – потребовал Славка, и голос у него стал звенящим от злости и страха.

– А если не отдам?

Славка шагнул вплотную. Любка перестала улыбаться и протянула Артёмку:

– На, а то заплачешь. Возьми свою куклу.

– Сама кукла! Кудрявая кукла с ватными мозгами.

– Мальчик, успокойся. Ты из какого детсада?

Славка лягнул её мокрой ногой. Любка отпрыгнула, аккуратно поставила свой портфель, прищурилась и сжала кулачки.

– Вот как врежу…

Славка понял, что она в самом деле врежет. Она его ничуть не слабее, а главное – не трусливее. Отлупит, и тогда совсем позор.

– Скажи спасибо, что ты девчонка, – пробормотал он. Отошёл и поспешно запихал Артёмку в портфель. Потом оглянулся.

Любка смотрела на него непонятно: без ехидства и как-то задумчиво.

– Какой чёрт тебя сюда принёс?! – в сердцах крикнул Славка.

– Никакой не чёрт. Я от бабушки ехала, с той стороны. – Она показала на другой берег Большой бухты. – Иду и вижу: ты на камнях.

– Ну и иди… к бабушке, – сумрачно посоветовал Славка.

Она заморгала, будто растерялась. Потом опять прищурилась и медленно проговорила:

– Так, да?.. Припомним.

И зашагала прочь, потряхивая чёрными кудряшками. А Славка горестно задумался. Что за подлая особенность у Любки: оказываться где не надо и соваться куда не просят.

Под желудком у него тоскливо засосало. Видимо, там есть неизвестная науке железа, которая откликается на тревожные мысли и всякие опасения. Сейчас откликалась она активно: Славку даже слегка затошнило.

А ведь как хорошо начиналась Славкина жизнь в новой школе! В пятом «А» встретили его просто замечательно. Раньше нигде так не встречали.

Женька Аверкин тогда сразу сказал:

– Садись со мной, я пока один.

Костя Головни посоветовал: – Станут в продлёнку агитировать – не ходи. Детский сад. Лучше записывайся в баскетбольную секцию.

Славка удивился:

– Там же рост нужен!

– Подумаешь, рост, – сказал Дима Неходов. – Была бы голова. – Этим он сразу как бы признал, что считает Славку здравомыслящим человеком.

Никто не косился с насмешкой, никто не задевал, будто случайно, плечом и не предлагал помериться силой. Только Любка Потапенко чуть не испортила настроение. Всё улыбалась хитренько, а потом спросила:

– У вас в Усть-Каменске девочки красивые?

Славка сперва растерялся. Сказать, что их там много и всякие встречаются? Кто-нибудь подденет: «А ты что, всех девочек разглядываешь?» Ответить, что на девчонок не смотрел? Здешние, девчонки скажут: «Глядите, какой гордый!» А с ними ссориться тоже не стоит.

Славка подумал и ответил:

– Они там все такие, как ты.

Любка сделала вид, что счастлива без памяти:

– Ой как замечательно!

А Игорь Савин сказал Славке:

– Несчастный город. Понятно, почему ты оттуда сбежал.

Все засмеялись, а Любка фыркнула, надулась и отошла…

Сегодня она, конечно, постарается отыграться.

Как теперь быть? Артёмку он даже не успеет домой занести: до урока пятнадцать минут. Куранты на Матросском клубе пробили четверть десятого.

Славка стал натягивать носки и кроссовки. Настроение было унылое. Так хорошо начинался день, и всё испортила проклятая Любка!

А может быть… Может быть, не так уж и страшно? Если Любка в самом деле начнёт болтать, он как-нибудь отговорится. Сочинит, например, историю про соседского малыша, который всегда толкает ему в портфель свои игрушки.

А может быть, Любка не такая уж и вредная?

Ладно! Будет ли неприятность из-за Артёмки, ещё неизвестно. А если опоздаешь на английский, неприятностей точно не миновать.

И Славка помчался к школе, попутно размышляя, что у коротких штанов есть всё же свои преимущества: в своих шерстяных брюках он бы такую скорость не развил!

Славка поднялся по лестнице на площадь и увидел, что не опоздал. Всюду бегали ребята: был самый разгар перемены.

У верхних ступеней росло большое дерево с гладким серым стволом и большущими зубчатыми листьями. На нижней ветке по-обезьяньи держался Наездник. Он уцепился за сук руками и ногами и висел спиной вниз. Вывернув шею, смотрел на пробегавших внизу ребят.

Он встретился со Славкой глазами и просиял:

– Здравствуй! Подожди, я на тебя сяду.

– Повадилась лиса в курятник… – сказал Славка. – Ты что, в лошади меня записал?

– Да, ты моя лошадка, – весело согласился Наездник.

– За лошадьми, между прочим, ухаживают, – хмуро заметил Славка. – Их, между прочим, кормят…

– Овсом?

– Овёс ешь сам. Я лошадь особой породы…

– Ладно, я подумаю, – серьёзно сказал Наездник, спустился с дерева и стал что-то искать в своих карманах.

Вытащил синий стеклянный шарик, три этикетки от жевательной резинки, бельевую прищепку, два пятака, шестерёнку от будильника… Не поймёшь даже, как всё это помещалось в его плоских кармашках. Наконец он достал сплюснутую конфету «Белочка» в замусоленном фантике.

– На! Вместо овса.

Славка понял, что краснеет, и сурово сказал:

– Не выдумывай чепуху! Лопай сам, я же пошутил.

– Давай тогда пополам.

– Пополам – другое дело, – сказал Славка. – Ладно уж, садись.

Он загадал, что если хорошо прокатит Наездника, то и в классе всё будет хорошо. И прокатил как надо! Правда, на крыльце слегка запнулся левой ногой, но зато привёз Наездника прямо в школьный коридор и, к неудовольствию тёти Лизы, приземлил его на широкий подоконник.

– Спасибо, моя лошадка, – крикнул Наездник и приготовился мчаться по своим делам.

– Постой… Наездник… Тебя хоть как зовут-то?

Он обрадованно заулыбался:

– Меня? Денис.

Взрослое какое-то было имя.

– Денис… И больше никак?

– Ещё… Динька.

Будто колокольчик звякнул. И, откликнувшись на этот короткий звон, забренчал школьный звонок.

…Любку на уроке английского Славка не увидел. Занимались по группам, и Потапенко была в другом кабинете. Зато Аверкин, как всегда, сидел рядом.

Славка незаметно отклеивал от ног присохшую зелень водорослей.

– По морю бродил? – прошептал Женька.

– Ага.

– Крабов ловил?

– Корабль спасал. Кто-то яхточку упустил, а она в камнях застряла.

– Слушай, я узнал про паруса. Есть такая секция во флотилии.

– Вот здорово… Спасибо, Жень.

– Тебя твой Наездник искал…

– Да видел я уже это сокровище…

– Семибратов и Аверкин, беседовать будете на перемене, – перебила их англичанка Анна Ивановна. – А если у Семибратова есть потребность поговорить, пусть он выйдет к доске. Я вам задавала какое-нибудь английское стихотворение, на выбор. Учили?