Наследники (Путь в архипелаге) - Крапивин Владислав Петрович - Страница 43

Надо же, как перепутались слова разных песен… А кто сохранит на зыбком пути Егора?

«Слушай! Значит, ты просто-напросто трус?»

Но он не боялся теперь ни Курбаши, ни кого другого. То есть боялся, но не так уж… Сильнее был страх вот перед этой неприкаянностью, раздвоенностью. Так и маяться теперь?

И тогда, чтобы в самом деле сжечь все корабли, разломать мосты, обрубить канаты и освободить себя от сомнений, Кошак сделал то, что «таверна» не простит уже никогда. Переход на сторону противника не прощают нигде никому.

В старой записной книжке он отыскал телефон Светки Бутаковой (в былые времена Егор иногда развлекался тем, что звонил ей вечером и загадочно молчал в трубку).

– Бутакова? Привет, начальница. Это Петров… – Он представил, как округлились у Светки глаза. – Ну, только не дыши так шумно от изумления. У меня один вопрос.

– Ну… какой вопрос? – наконец отозвалась та. Подозрительно и недовольно.

– Ты не знаешь, почему сегодня не было Ямщикова?

– А… тебе-то что?

– Волнуюсь за члена классного коллектива.

Светка подумала.

– Ты, наверно, опять какую-то пакость ему сделал?

– Дура. Чего бы я тогда тебя спрашивал?

– Ох и хам ты, Петенька… Ничего я не знаю про Ямщикова.

– А где живет, знаешь? Ты же командирша, все адреса должны у тебя быть записаны.

– Знаю, но не скажу.

– Военная тайна, что ли?

– Для тебя – да! А то ты опять со своей бандой к нему привяжешься.

– Извини, Бутакова, но ты снова дура. Если бы я имел к Редактору счет, стал бы я тебе звонить?

Она помолчала опять и соврала:

– Нет у меня адреса.

– Но у меня правда серьезное дело к нему! Не успею – будешь виновата!

Светка нерешительно сказала:

– У меня есть его телефон. Звони и сам договаривайся…

Номер Ямщиковых Егор набрал, победивши стыдливую нерешительность и разозлившись на себя. Ответил голосок:

– Квартира Ямщиковых.

– Это… Иван?

– Ага… А это кто?

– Это… Егор Петров. Позови Веньку.

После молчания, после сердитого сопения в трубке раздалось:

– Чего надо, Кошак?

– Позови, Иван. Дело…

– Он не может говорить. У него ангина…

– Ч-черт… А отец дома?

– Че-го? – удивился Ваня.

– У меня дело не к Веньке, а к вашему отцу. Понял ты?

Ваня подумал, спросил:

– Позвать?

– Нет, постой. Скажи ваш адрес, я приду сам…

Декабрь

Рано утром, еще до школы, позвонил Курбаши:

– Привет, Кошачок… Слушай, как-то не закончился наш разговор, а?

– Разве не закончился? – напряженно сказал Егор.

– Может, сговоримся насчет кассеты? Валету ты ничего толком не ответил… Кошачок, у меня все по-деловому: товар – деньги… А? И не думай плохого, безопасность я тебе гарантирую.

– Ха. Ха. Ха, – сказал Егор.

– Да ты что! Мое слово железное. А цену я дам серьезную. Дело есть дело.

– Я сказал «ха» не насчет безопасности, – разъяснил Егор. – Я подумал: можно бизнес провернуть – пальчики оближешь… Нет, Курбаши, не буду я химичить. Мы с тобой люди благородные. Хочешь уступлю даром? То есть запись даром. А кассету – за девять гульденов, по номиналу, без процентов… Слушай на здоровье.

Курбаши помолчал. Спросил, будто из глухой глубины:

– Копию снял?

– А ты думал! И не одну, а две, – вдохновенно соврал Егор. – Причем одна уже у родственников в Среднекамске, а вторая… Не сыщут ни Томин, ни Знаменский, ни сам Шерлок Холмс.

– Ясненько, – потерянно отозвался Курбаши. И было понятно, что он отчаянно думает.

Егор пошел на крупный риск. Чтобы закрепить позиции:

– Кстати! Валет болтал, будто ты не веришь, что есть запись. Подожди, я маг принесу, через телефон хорошо слышно… А, черт! Уже в школу пора. Ну ничего, подожди, я быстро!

Курбаши ответил, как и рассчитывал Егор:

– Ты что, совсем шизик? Такие речи по телефону!

– Как хочешь…

– Эх, Кошак, Кошак, зря ты это… Ну, взял ты меня на крючок. А зачем? Сам-то как будешь? Пусто тебе будет, Кошачок, нехорошо… Еще в древней Библии сказано: «Если человек одинокий и другого никого нет у него, как ему быть? Когда упадет один и некому поднять его, недоброе это дело и суета сует»… «Экклезиаст» называется эта глава…

В точку ударил, гад. Но не было уже пути назад у Кошака.

– Я думал, ты специалист по Корану, а ты и Библию знаешь.

– Я вообще начитанный, – хмыкнул Курбаши. – Я ведь не в слесаря, а в философы метил. Как и Боба… Не судьба… Я тебе и классику могу процитировать. Хотя бы «Тараса Бульбу». Как там про товарищество сказано. И про предательство…

– А кто тебя предает?! – возмутился Егор. – Не трогайте Ямщиковых, не лезьте ко мне, и кассеты будут молчать, как камни. Ты, главное, смотри, чтобы Копчик дурака не валял… Я на всякий случай предупредил Ямщиковых, но он же псих…

– В том-то и дело! – у Курбаши прозвучали откровенно боязливые нотки. – Я что и хочу сказать! Я за Копчика не отвечаю, он, вроде на откол пошел. На то дело, что на пленке, ему начхать, он на нем не завязан…

– Придется тебе отвечать за Копчика, Курбаши. Ничего не поделаешь, придется. Держи его покрепче, это единственный выход, – злорадно сказал Егор. И положил трубку.

Ангина у Редактора оказалась не такой уж сильной.

Накануне, когда Егор говорил с его отцом, Венька даже не показался. Старший Ямщиков сам открыл дверь и сказал, что Венька лежит с замотанным горлом и, кажется, спит. Но сейчас, утром, Редактор появился в школе. Перед самым звонком. Глянул на Егора, и тот понял, что Веньке все известно.

Венька и не притворялся, не играл в безразличие. После первого урока догнал Егора в коридоре:

– Петров… Слушай, зачем ты это сделал, а?

– Что? А!.. Ты про вчерашнее, что ли?

– А про что еще… – сипловато сказал Венька. Они остановились у окна. Мимо двигался неторопливый, с завихрениями поток старшеклассников, меняющих кабинеты. В потоке стайками плотвы носилась малышня. Венька стоял перед Егором еще более тонкий, чем всегда, бледный. Его цепляли портфелями.

– Я не понимаю, – сказал Егор. – Ты чем опять недоволен?

– Я не говорю, что недоволен… – Венька смотрел то Егору в глаза, то куда-то вбок. – Просто неясно…

– Тебе же отец, наверно, все объяснил.

– Он объяснил, что ты сказал. Но не объяснил, зачем.

«Его это и не интересовало», – мысленно ответил Егор. Он помнил, что разговор был простой и короткий. Старший Ямщиков вроде бы и не удивился, что Венькин одноклассник Петров пришел и рассказывает такую вещь: есть, мол, компания, которая придирается к Веньке и в отместку ему надумала пустить «петуха» в мастерскую. Может, и просто треплются, но на всякий случай надо быть начеку. Тем более что некий Позвонок живет неподалеку и по приказу Копчика может сделать всякое.

«Ах, паразиты! – не возмутился, а скорее удивился Аркадий Иванович (а Ваня сидел в уголке и молча, прицельно как-то глядел на Кошака). – Чего им неймется? Пришли бы в мастерскую, я бы им станок показал, делу научил… Ну, спасибо тебе, Егор. Я, конечно, буду смотреть. Хотя, если всерьез пакость задумают, как углядишь?.. Слушай, а Венька мой говорил, что у него с тобой вроде бы нелады? До драки доходило?»

«Было, – хмуро сказал Егор. – Сейчас разговор не о том…»

«Оно верно, сейчас не до детских ссор… А Колька-то Позвонков какой фрукт! Я же его с пеленок знаю, с отцом его в одном цехе работали… Отец потом развелся, уехал, а Николай, значит, и покатился по наклонной… С матерью, что ли, поговорить, хотя она, конечно, особа излишне шумная…»

И, вспомнив этот разговор, Егор сейчас сказал Веньке:

– Что значит «зачем»? Думаешь, что я какой-то финт хочу скрутить?

Венька мотнул головой (и смешно затряслись сосульки-волосы):

– Нет, я так не думаю. Но согласись, что это неожиданно…

– Для тебя неожиданно, – с усмешкой уточнил Егор.