Хронометр (Остров Святой Елены) - Крапивин Владислав Петрович - Страница 25

Толик сказал “здрасте”, мастер уронил трубку в ладонь и крутнулся на стуле (видно, стул был вертящийся).

– Вам что, молодой человек?

– Скажите, пожалуйста, вы не могли бы завести и пустить хронометр? Только точно, до секунды…

– Хронометр?

– Ага. Морской… Он остановился.

– Лю-бо-пытно… – Мастер вытянул худую шею. – Разреши-ка посмотреть…

Толик, задержав дыханье, вынул ящичек из сумки. Двинул его в окошко по скользкому стеклу прилавка.

– Он исправный, только его не успели завести…

– Так-с, так-с, так-с… – произнес мастер, словно подражая крупным часам. И умело откинул крышку. – Лю-бо-пытно… В самом деле. Откуда у тебя столь интересный прибор?

– Это моего знакомого. Его в больницу положили, а он просил меня заводить, а я не успел.

– Непростительная небрежность.

– Я не виноват, я поздно узнал…

– Что узнал? – Мастер быстро глянул на Толика.

– Ну… что он просил…

– Странно… Ладно. – Мастер придвинул к себе стопку бумажек и карандаш. – Фамилия?

– Чья? Арсения Викторовича?

– Твоя.

– Зачем? – удивился Толик. И встревожился.

– Должен же я заполнить квитанцию.

– А… что, надо деньги платить? – растерялся Толик.

– Не в деньгах дело. Просто мне надо оформить заказ.

– Тут же только стрелки поставить да завести…

– Это неважно. У нас, молодой человек, порядок. Я – не частная лавочка.

– Нечаев моя фамилия, – сказал Толик. – Анатолий… Адрес надо? Запольная, одиннадцать.

– Угу… Школа и класс?

– Это, что ли, тоже для квитанции?

– Тоже.

– Пожалуйста… Десятая, начальная. Четвертый “А”.

– Прекрасно… Вечерком зайди.

– Почему вечерком? Тут же пустяк…

– У меня заказы. Не могу я заниматься твоими часами без очереди. К шести приходи. Лучше, если с хозяином хронометра.

– Он же в больнице!

– Тогда с мамой или папой.

– Зачем?

– Ну, подумайте, молодой человек, – ласково произнес мастер и уставился на Толика похожими на коричневых жучков глазами. – Вы приносите мне уникальную вещь. Рассказываете довольно-таки путаную историю…

– Вы что, думаете, я украл? – тонким до звона голосом спросил Толик.

– Я ничего не думаю. Придешь вечером с кем-нибудь из взрослых – все будет ясно…

– Тогда… тогда квитанцию-то дайте! Что хронометр у вас…

– Квитанции мы детям не даем. Вот придут мама или папа…

– А зачем тогда писали? – обмирая, спросил Толик. Он понял, что попал в новую беду. В самую большую сегодня.

– Писал, потому что писал… Да свиданья, молодой человек. По-моему, вам в этот час надо быть на уроках…

– Подождите… – Мысли Толика застучали отчетливо, как шестеренки. – А вдруг мама к вам без меня придет? Я… я со второй смены учусь. А мама вас не знает. Напишите хоть вашу фамилию.

Не нужна ему фамилия мастера. Надо только, чтобы часовщик хоть на две секунды отвлекся. Вот так: он пожимает плечами (“Фамилию? Пожалуйста”), берет карандаш, наклоняет голову…

Толик стремительно сунул в окошко руки, захлопнул крышку футляра, быстро – очень быстро, но плавно, без рывка – потянул к себе хронометр. Мастер вздрогнул, рука его шлепнула по тому месту, где только что стоял ящик. Поздно!

Толик ухватил футляр за ручки и спиной толкнул дверь. Услышал за собой крик. Побежал.

Он очень торопился, но даже в этом отчаянном беге помнил, что нельзя делать резких толчков. И старался, чтобы хронометр словно летел перед ним по ровной линии… Брезентовая полевая сумка с учебниками прыгала на боку. Валенки стали тяжелыми, будто сыростью набухли. Несколько раз показалось Толику опять, что сзади кричат, даже милицейский свисток почудился. Но это уже явно с перепугу…

Отдышался он только дома. Сел на кровать, поставил хронометр перед собой на половик. Стал думать с горьким удивлением: что получилось? Почему несчастья цепляются одно за другое?

Может, не стоило бежать?.. Ага, а если бы часовщик вечером сказал: “Какой хронометр? Я этого мальчика первый раз вижу. Квитанция есть?” Не бывает, что ли, жуликов среди часовых мастеров? Эльза Георгиевна рассказывала, как ей до войны подменили золотой корпус часиков позолоченным…

Впрочем, какой смысл гадать, что “было бы”? Хронометр – вот он. И что делать дальше?

Стучали ходики. Неточные, домашние. Но, так или иначе, они показывали половину второго, и это было почти правильно, если не придираться к одной-двум минутам. Странно, что мама еще не пришла на обед… Дребезжаще играло бодрую музыку радио. Через полчаса, в двенадцать по московскому, в два по местному, будет опять поверка времени.

Решайся, Толик…

Казалось, что если хронометр заработает, все неприятности – и вчерашняя двойка, и сегодняшний прогул, и то, что за этот прогул будет потом, – сделаются мелкими, не важными. И болезнь Арсения Викторовича окажется неопасной. И повесть “Острова в океане” будет дописана… И все будет правильно, справедливо.

Толик поставил хронометр на стол. Открыл футляр. Повернул влево стекло в медном зубчатом ободке. Ободок пошел по резьбе мягко, легко, это прибавило Толику смелости.

Он свинтил до конца и отложил стекло.

Теперь надо было сделать то, что казалось самым опасным.

Толик положил растопыренные пальцы левой руки на края циферблата. Сердце застукало так, словно где-то в пищеводе запрыгал тугой резиновый мячик. Толик переглотнул. Он понимал, что, если что-то надломит, сорвет, нарушит в тонком организме точнейшего прибора, не будет прощенья. Ни от Арсения Викторовича, ни от мамы, ни от себя. Ни от всего белого света.

Но отступить он уже не мог. Медленно-медленно стал поворачивать котелок хронометра в кольце. Дальше, дальше… Ну, скоро ли? Ой… Механизм тяжело выскользнул из котелка и осел у Толика в пальцах. Секундная стрелка на миг щекочуще коснулась ладони.

Нельзя, чтобы касалась, она такая чуткая, беззащитная.

Вот оно, сердце хронометра. Медные колесики и валики с цепочкой. Вот он – горизонтальный балансир. Оказывается, это не кольцо, а два полукольца.

Толик, стискивая пальцы на краях циферблата, опять повернул механизм стрелками вверх. Задержав дыхание, ногтем толкнул грузик балансира.

“Динь-так, динь-так…” – радостно ожил хронометр. Секундная стрелка побежала по своему кругу. Но через несколько мгновений опять замерла – не было завода…

Толик качнул балансир еще. Еще… Вот уже стрелка рядом с числом шестьдесят. Не проскочила бы! Стоп… – Толик придержал медный цилиндрик. Точно!

Теперь положить механизм обратно в котелок (от него пахнет медью, как от старой артиллерийской гильзы, которую Толик выменял у Васьки Шумова на трубку от противогаза). Опускать надо легко, чтобы механизм не вырвался, не стукнул о край… Ой, что-то все же стукнуло! Это контрольный шпенек вошел в прорезь на кромке котелка, это ничего…

Теперь – перевести большие стрелки. С ними просто, почти как на ходиках. Главное, чтобы минутная оказалась строго на верхней черте. Вот так. Два часа…

Толик навинтил стекло.

До пуска оставалось еще одно дело – завести пружину. Но это уже легче, Толик это умел. Надо лишь стараться, чтобы хронометр не затикал сам собой, раньше сигнала! Тогда начинай все снова.

Не затикал…

Толик поставил карданное кольцо на стопор и стал ждать.

Как всегда в таких случаях, минуты тянулись, будто разжеванная ириска. И конечно, Толик извелся: то шагал из угла в угол, то на ходики смотрел, то пробовал читать новую “Пионерскую правду”. То садился, то вставал… Можно было бы разогреть суп и пообедать, но про это и думать не хотелось… Думалось про сегодняшние приключения. Вспомнилось и то, что сумка от хронометра осталась в мастерской… Ну и пусть. Она старая, порванная, Арсений Викторович не рассердится.

Лишь бы хронометр пошел…

Наконец радио сказало деловитым женским голосом:

– После поверки времени слушайте последние известия. А сейчас, товарищи, проверьте часы. Третий, короткий, сигнал дается в двенадцать часов по московскому времени…