Роль второго плана - Кивинов Андрей Владимирович - Страница 17

– Что-нибудь пояснил по этому поводу?

– Сказал, плохо себя чувствует. Я предложила вызвать неотложку, он отказался. Примерно через час попросил минералки. Я принесла. Мне сразу не понравилось, как он выглядит…

– В смысле?

– Обычно он снимает пиджак и работает в сорочке, а сегодня не снял его… Так и сидел за столом, как статуя. Да и вообще… Он последние дни мрачный какой-то. С работы пару раз днем уходил… Я оставила воду, спросила, не надо ли еще чего? Он сказал нет, я ушла. Минут через пятнадцать слышу, что-то упало в кабинете. Заглядываю – он на полу, скорчившись, лежит. Хрипит, пена изо рта… Кошмар, короче. Стакан на полу. Я сразу в «Скорую» позвонила, народ с этажа позвала. Сначала думала – с сердцем плохо, или давление. Он жаловался все время. Мужик впечатлительный, из-за любой мелочи убивается. Давление и скакало. А врач сказал – отравление. Коробочка от таблеток на столе лежала… Забыла, как называются. Целую упаковку проглотил.

Маша делает глубокую затяжку и вкручивает окурок в пепельницу.

– Вот и все.

– Милицию вызывала?

– Зачем? Он же сам. Жене позвонила только.

– Я так понял, ты осматривала стол?

– Нет, ничего не трогала. А врачам не до осмотра было. Сразу укол, на носилки и в больницу.

– Пойдем, глянем, – Жора вскакивает со стула и устремляется в кабинет. Мы следом.

Осматривать там, в общем-то, нечего. Никаких предсмертных записок не присутствует. Бросается в глаза аккуратность, с которой разложены вещи на столе, из чего можно сделать вывод, что Шилов сегодня к работе не приступал. Жора выдвигает по очереди ящики, бегло шарит в них и закрывает обратно. Он и сам не знает, что хочет найти. Закончив, бросает взгляд на стол. Берет визитницу в кожаном переплете. Она явно выпадает из строгой картины. Брошена небрежно, на край стола.

– Он обычно сам звонит или просит, чтоб ты соединила?

– По-разному. Когда занят, просит меня.

– Сегодня не просил?

– Нет, но сам звонил. Где-то за пол часа до… Я слышу, когда он набирает номер.

Напарник садится на место увезенного в больницу Шилова, снимает трубку и нажимает кнопку повтора.

– Меня всегда ужасно интересовало, куда в последний раз звонит человек, решивший свести счеты с жизнью? Может, прямо туда? – Жора указывает на потолок, – мол, встречайте, скоро буду.

Жорин незатейливый юморок понимают не все. Но, лично я давно привык. Коллега нажимает кнопку громкой связи. После третьего гудка раздается щелчок и металлический голос автоответчика. «Здравствуйте. Вы позвонили в кредитный отдел банка „Державный“. К сожалению, в настоящую минуту мы не можем ответить на ваш звонок. Оставьте свое сообщение после сигнала, либо перезвоните позже. Спасибо».

– Не за что, – Георгий кладет трубку и таращится на меня испытывающим взглядом, – скажи, друг. Вот лично ты, стал бы звонить в кредитный отдел банка за пол часа до собственноручной кончины?

– Знаешь что, друг? – отвечаю я, – во-первых, у меня нет дурной привычки накладывать на себя руки. Это пагубно влияет на здоровье. А во-вторых… Мне в кредитном отделе ничего не светит, кроме нервного расстройства.

Жора поворачивается к секретарше.

– Банк «Державный» вас обслуживает?

– Никогда о таком не слышала.

– Может, Шилов брал там кредит? Раз он звонил в кредитный отдел?

– Я не в курсе. Может, и брал. Он же мне не докладывает.

– Ладно, – Жора еще раз окидывает придирчивым взглядом кабинет и кивает мне, – пошли.

Оставив Машу в приемной, мы выходим в коридор и шепчемся.

– Надо ехать в банк. Здесь ничего не выцапаем. Если б Машка что-то знала, сказала бы.

– Точно ли?

– Отвечаю. Казаки вербуют на совесть. А банк – это интересно. Очень интересно! Да какой идиот будет звонить туда за пол часа до смерти?!

– Почему же?… Например, сказать, что не сможет вернуть долг. Извиниться. Как порядочный человек.

– Это мы и выясним. «Державный», «Державный»… А Орловский [Орловский – персонаж повести А. Кивинова «Дублер»] не там работает?

– Валентин? Возможно. Название знакомое.

Орловский Валентин Андреевич, бывший зам начальника нашего РУВД,ушел на пенсион три года назад, возглавив службу безопасности какого-то коммерческого банка. Кажется, как раз «Державного». Если это так, нам крупно повезет. Орловский человек требовательный и дотошный. Я испытал это на собственной бледной шкуре. А стало быть, о своей вотчине наверняка знает почти все. К слову сказать, прошлой зимой он выиграл первенство города по биатлону среди банковских работников Северо-запада. В свои пятьдесят с хвостиком начисто перебегал и «перестрелял» молодое поколение.

Жора возвращается в приемную, листает пухлый справочник, находит телефон «Державного» и набирает номер. Услышав ответ, интересуется, кто возглавляет службу безопасности. По радостно сжатому кулаку, понимаю, что мы угадали.

– Соедините меня с ним, пожалуйста.

Спустя минуту Георгий бросает трубку, радостно восклицая:«Ничтяк! Он нас ждет!»

Я смотрю на часы. В банк я еще успею сгонять, но потом необходимо вернуться в отдел. Проклятая текучка. Течет и течет без конца. А мне ж еще и отдел мыть.

Когда мы минуем проходную, Жора спрашивает:

– Ты заметил, чего не хватает на Шиловском столе?

– Бутылки? Для храбрости?

– Двух бутылок!… Фотка исчезла. Дочурки Кати.

Сев в автобус, мы больше не обсуждаем производственные вопросы, предпочитая слушать других.

– Оль, говорят, в Питере завелся виртуальный маньяк? Уже шестерых изнасиловал. Нет, правда, я на полном серьезе.

– Что значит, виртуальный?

– С помощью специальной программы может проникать в любые места. В квартиру, например, или в баню. Пройдет сквозь стену, изнасилует и исчезает.

– Брось чепуху городить. Что он, невидимый?

– Оль, я отвечаю! «Городские хроники» писали! Ленка мне приносила, я собственными глазами читала. Что, газеты врать будут?

– Надеюсь, тебя еще не изнасиловал?

– Зря смеешься… А круги на полях? Тоже, скажешь, не было? Это доказанный факт.

Я называю это вирусом.

Дамы выходят, и я не смогу услышать продолжение их научного спора. Круто, однако, маньяк разгулялся. Шестой эпизод. Может, поймать? Пока весь город не изнасиловал.

– Идиотки, – кивает на вышедших Георгий, – один дурак придумает, остальные разносят.

– Жор, а вдруг, он и правда существует? Круги же на полях есть?

– Еще один… Ты про это Шишкину расскажи. Глядишь, внеочередной отпуск даст. Для восстановления психического здоровья.

Я не сообщаю Жоре, что Шишкин уже в курсе. Но никакого отпуска я не дождался.

Мысли возвращаются к Рудольфу Аркадьевичу. Очень хочется надеяться, что мой вчерашний визит в «Бармалей» не стал причиной сегодняшнего происшествия. Шилов прекрасно понимал – его адюльтер с вдовой Бочкарева рано или поздно всплывет. С моей ли помощью, или без. Не исключено, Жанна Андреевна уже призналась в этом Утконосу или прокуратуре. А адюльтер, судя по всему, серьезный. Жора говорил, Шилов с женой далеко не благополучная ячейка общества. Ругаются регулярно и от души. А Жанна Андреевна и помоложе и покрасивши. Да и характер, наверно, попокладистей. В семье Рудольфа Аркадьевича держала только дочь. Терпел, бедняга, но из дому не уходил. Ситуация довольно типичная. И что получается? Все же не вытерпел. Решил объясниться с шефом. Пришел к нему до хаты. Выкатил свой любимый «Мартини». Жанна Андреевна была дома, но, чтоб не мешать мужчинам, ушла на кухню или в спальню. Собравшись с духом, Рудольф Аркадьевич выложил правду-матку. «Извини, Илья Сергеевич, ты хоть мне и начальник, но любовь дороже!» Илья Сергеевич такого оборота не понял, полез в грязную драку, за что и получил «Дафной» по голове. Либо от своего зама, либо от законной супруги. Пальчик на попке «Дафны» говорит о последнем варианте. Билеты на «Калигулу?». Они могли быть взяты не в качестве алиби. Просто удачно подвернулись. Когда Жанну Андреевну прикрыли, Шилов, естественно, серьезно забеспокоился. Если ударил он, это тюрьма. Если она – разбитые надежды, всеобщий позор и презрение. И то и другое для впечатлительной натуры довольно серьезный повод, чтоб бежать в аптеку за лекарством. Все вроде, логично и психологически обосновано. Кроме звонка в банк.