Солнце цвета ночи - Казаков Дмитрий Львович - Страница 30

Замыкал процессию Ач-Тепек, согбенный и дрожащий, как кролик при виде змеи.

Не дойдя до викингов десятка шагов, посланец остановился, вздернул подбородок, отчего его надменное лицо, похожее на маску, стало напоминать верблюжью морду.

Стало тихо, пауза затянулась. Ач-Тепек побледнел, опустил голову.

– Кланяйтесь, низкородные! – прошипел один из воинов, сделав шаг вперед.

– И не подумаем, – ответил Ивар. – Мы не рабы, чтобы гнуть спину.

– Ладно, – сказал посланец, решив, что от неотесанных варваров, прибывших демоны знают откуда, не дождешься исполнения ритуала. – Великий наблюдающий за богами, сын Ягуара Акатль, изволил пригласить вас к себе, дабы вы могли прикоснуться к его мудрости.

– Мы благодарны и с радостью принимаем приглашение, – ответил Ивар.

Вчера вечером к ним на стоянку заявился Ач-Тепек и долго объяснял, как себя вести с посланцем, чтобы не разгневать его или – не попусти боги – сына Ягуара.

Ивар тогда согласился со всем, кроме поклона в пояс.

– Иного я и не ждал, – посланец махнул жезлом и из-за его спины вышли двое крепких рабов, держащих в руках длинный ящик из черного дерева. – Тут подарки, что шлет вам великий наблюдающий за богами, сын Ягуара. Табак, зерна какао, диски из яшмы и нефрита…

– Благодарим, – Ивар чуть склонил голову. – В ответ мы тоже кое-что дарим сыну Ягуара.

Вперед шагнул Рёгнвальд, протянул меч в простых ножнах. Посланец глянул недоуменно.

– Это клинок, – пояснил Ивар, – он спрятан, чтобы не порезаться.

Рёгнвальд потянул за рукоять, и меч выдвинулся из ножен, прямой, грозно блестящий. Посланец сохранил неподвижность, а вот воины за его спиной выпучили глаза, один даже отступил на пару шагов.

Стальное лезвие они видели в первый раз.

– Хорошо, – посланец шевельнул ладонью и один из воинов сделал шаг, с поклоном принял подарок. – Я думаю, чудесное оружие придется по нраву великому наблюдающему за богами, сыну Ягуара. Готовы ли вы отправиться в путь немедленно?

– Готовы, – кивнул Ивар.

Относительно путешествия решили заранее. Все усилия эриля и его ученика пока не дали результата, так что неясно было, куда плыть, чтобы вернуться на родину.

Арнвид и Ингьяльд останутся около драккара, чтобы продолжить попытки, а Ивар с большей частью дружинников отправится к местному правителю. Почему бы ни полюбоваться чудесами земли ольмеков, если есть такая возможность?

– Очень хорошо, – посланец кивнул, заставив собственные цацки зазвенеть. – Тогда пойдемте.

Из леса вышли еще четверо рабов, держащих просторные носилки с укрепленным на столбиках навесом.

Несколько дней назад Ивар попытался расспросить Ач-Тепека относительно лошадей или повозок. Тот взглянул на конунга как на сумасшедшего и заявил, что более глупой идеи, чем ездить на животных, он не слышал давно, с тех самых пор, как деревенский дурачок предложил собирать в корзины солнечный свет.

Выходило, что ольмеки путешествуют только пешком, и лишь самые знатные – в носилках.

– Сколько на нем золота, – пробормотал Нерейд, глядя на забирающегося в носилки посланца. – Может, прирежем его по-тихому и смоемся?

– Ты рассуждаешь как мелкий грабитель, – ответил Ивар. – Если столько золота у обыкновенного гонца, сколько его у правителя? Подумай сам.

Нерейд замолчал, глаза его полыхнули алчностью.

Глава 8.

Дети ягуара

Вода в ручье была темной, будто смола, над ней с едва слышным жужжанием кружилась мошкара. От прибрежных зарослей, сырых и густых, ползли запахи гнили, прелого дерева.

– Встаем здесь, – посланец откинул защищающую от солнца занавеску, выглянул из носилок.

– Ну и место он выбрал, – пробормотал Нерейд, скидывая груз и разминая затекшие плечи.

– Наверно лучше знает, где в этом лесу останавливаться, – ответил Ивар. – Зато на драккаре окажется дурак дураком, хотя и там не промолчит. Слишком привык командовать.

По едва заметным тропам, протоптанным среди густых джунглей, они шли третий день. Переходили вброд реки, мутные, точно речи пьяницы, двигались сырыми ложбинами, где даже в солнечный полдень царил полумрак, а кроны смыкались так, что не было видно неба.

Дважды ночевали в селениях, где для посланца сына Ягуара освобождали лучшие дома, а единожды – на поляне посреди леса. Викинги привыкали к огромным комарам и мелкой кусачей мошкаре, жевали лепешки из кукурузной муки и странные фрукты, именуемые томатами.

Вид собачьего мяса перестал вызывать у Ивара тошноту, да и прочие викинги ели его с аппетитом.

Куда труднее оказалось приспособиться к жаре, царящей во влажном, пронизанном испарениями лесу. Если в стране серков зной был сухим и в нем дышалось легко, то здесь ты захлебывался в собственном поту, воздух был густым, как в бане.

Привыкшие к холоду воины хрипели, будто разболтавшиеся кузнечные мехи.

Не переставляли удивлять местные твари. Ядовитые змеи и жабы, кусачие насекомые, гигантские летучие мыши, пьющие кровь точно соревновались, кто первым доберется до людей.

Иногда из чащи доносился рев владыки джунглей – ягуара, той самой кошки, чью голову носил Ач-Тепек, а шкуру – посланец. Ольмеки считали зверя своим предком, что сильно удивляло Ивара – как можно украшать себя черепом или кожей прадедушки?

– Время вознести молитвы, – сказал посланец, выбравшись из носилок, и глаза его сверкнули.

– Опять! – Ульв картинно вскинул руки, зажал уши. – Сколько можно?

Утро для ольмеков начиналось с молитвы, ей же заканчивался вечер. Они ухитрялись обращаться к богам на дневном привале, а на викингов, в ритуале участия не принимавших, глядели с удивлением.

– О Тлалок, о Шипе Тотек, о Кецалькоатль! – завыл посланец, упав на колени и потрясая жезлом. – О отец наш, могучий, ходящий на мягких лапах, но выпускающий обсидиановые когти! Внемлите же мне…

Воины и рабы, собравшись за его спиной, сидели на корточках, вжав голову в плечи и всей позой выражая покорность. Ладони их лежали на земле, а глаза были закрыты.

– И вот так будут завывать, пока не надоест, – с неудовольствием заметил Нерейд, почесывая живот. – А у меня в брюхе урчит. Интересно, как там наши у драккара? От скуки дохнут?

– Эйрик их гоняет, как Тор козлов, – ответил Ивар. – Ничего, не соскучатся.

– Конунг, – подошел Даг. – В лесу с южной стороны какое-то беспокойство. Мне кажется, что к нам кто-то подкрадывается.

– На хозяев надежда слабая, – Ивар глянул на посланца, в исступлении царапающего собственные плечи. – Будем обороняться сами. А ну всем надеть кольчуги и смотреть в оба!

Сам натянул сплетенную из колечек рубаху, ощутил, как надежная тяжесть облекла плечи. Под шлемом стало жарко, по вискам потекли струйки пота, в ушах застучала кровь.

– Сейчас мы их встретим, – Нерейд натянул тетиву на лук. – Кто бы они ни были!

– А если это друзья? – спросил Харек.

Что-то негромко хлопнуло, вылетевшая из леса стрела ударила Рёгнвальда в плечо и отскочила.

– Вряд ли, – проговорил Ивар.

Посланец прервал молитвенное нытье, оглянулся, на лице его отразилось изумление. Из чащи вслед за первой полетели другие стрелы, а на открытое место, вопя, хлынули почти голые воины.

На коричневых, точно хлебная корка телах выделялись нанесенные белой глиной кружочки и спирали.

– Таких убивать стыдно! – крикнул Нерейд, стреляя раз за разом. – Они ж без доспехов!

– Зато им не стыдно! – ответил Ивар, отражая удар усаженной острыми камнями дубины.

Трое коричневых воинов прыгнули на Кари, повисли на нем, один попытался задушить, второй ухватился за руку, начал разгибать сжимающие меч пальцы.

– Ррррыы! – огромный берсерк заревел, как спящий в берлоге медведь, на голову которому свалился кабан. Взмахнул рукой раз, другой, три тела со свернутыми шеями улетели далеко в джунгли.

Ивар спокойно уходил от ударов, сам бил точно и редко. Клинок пробивал тощие тела насквозь, брызгала на траву кровь, такая же алая, как у обитателей Северных Земель или Бретланда.