Черное колесо - Бок Ханнес - Страница 42

И серьёзно:

– И ещё одна трудность. Чтобы поверить в нормальность отца и собственную, я должна поверить в самое невероятное. О, Росс, я почти схожу с ума!

Поэтому я и пришла к вам в тот вечер, когда отец принёс колесо со старого корабля. Я хотела кое-что выяснить у вас. Вы подбодрили меня, сказав, что его поведение не обязательно вызвано безумием. Но вы меня и обеспокоили, потому что отбросили всякое упоминание о колоколе и дудке и о странном поведении Майка. Вы намекнули, что я уравновешена и практична. Я не больше вас хочу верить в духов – а только это ведь все объяснило бы. Но разве есть у меня доказательства существования духов? Разве я встречалась хоть с одним из них?

Она помолчала. Потом как будто чему-то удивилась, что-то поняла.

– Вероятно, я всю жизнь прожила слишком близко к реке, чтобы увидеть воду! Возможно, я жила… с призраком! Может быть, тот, кого я считала отцом, – это маска, а под ней старый капитан!

Я резко прервал её:

– Мисс Бенсон! Пожалуйста!

– А что такое, в сущности, призраки? – вызывающе спросил она. – Леди Фитц упоминала, что это души мёртвых, вернувшиеся чтобы завершить недоконченную работу. Но ведь вы не верите в души? Хотя всех нас с самого детства учат в них верить. Вместо того чтобы запугивать бедных малышей, почему бы религии и науке не пойти вместе?

Я сказал:

– Я не верю в призраков в том смысле, что они представляю личности, тела которых погибли. Но я верю в силу ассоциаций, которые иначе называются воспоминаниями.

– Но вы ведь никогда не видели мысль. Распилите человеку череп, и я гарантирую, что вы не найдёте там ни одной мысли. И душу не найдёте. Но в одно вы верите, а в другое нет. Почему?

– Потому что я видел мысли: тело проявляет их в действиях.

Она продолжала:

– Вы не знаете мои мысли, кроме того, что открывают мои слова и действия. Если я неподвижно лежу, но мозг мой напряжённо работает, вы не можете понять это. Конечно, если только вы не способны телепатии.

– Вы знаете о мыслях не больше, чем об электричестве, – ответил я. – И то, и другое – нематериальные силы, но они тем не менее подчиняются физическим законам. Даже сегодня никто точно не может сказать, что такое электричество – но мы умеем создавать его и использовать.

В науке, известной как психиатрия, – продолжал я, – вы можете переоформить свои мысли в соответствии с вашими желаниями чисто физически, через произносимые слова. Эти слова, которые и колебаний воздуха снова преобразуются в мысли, воздействуют на мой мозг. Очевидно, что духовное – психическое, умственное, называйте как угодно – должно быть выражено в материальном мире материальными средствами.

– Если исчезает тело, почему не может остаться душа? – возразила Пен. – Можете вы доказать, что она тоже исчезает? Но если он продолжает жить, у неё нет физических средств, чтобы заявить о своём существовании, и потому в материальном плане она остаётся незамеченной. Только особо чувствительные воспринимают её эманации. Я имею в виду спиритов, медиумов и им подобных.

Я ядовито возразил:

– Мне кажется странным, что только сверхчувствительные и истерические личности, вроде леди Фитц, могут видеть фантомов и общаться с ними. Получается, что умершие показываются только невротикам и психопатам. Все это свидетельствует против загробной жизни а не за неё.

Она спросила:

– Значит, призраки леди Фитц – всего лишь галлюцинации? Несуществующие выдумки, о которых сообщают расшатанные чувства?

Я кивнул, соглашаясь.

– Но, Росс, разве не верно то, что когда какое-то чувство поражено болезнью, обостряются все остальные? Я не очень сведуща в медицине, но слышала о слепых, слух которых феноменально обострялся после потери зрения. Настолько, что они воспринимали колебания сверхзвукового диапазона, которые нормальный слух не воспринимает. Вы знаете, это доказано приборами, которые такие колебания регистрируют.

Известно и то, что слепые воспринимают световые импульсы, недоступные зрению. Я имею в виду инфракрасные колебания, которые мы с вами можем воспринять только при помощи специальных приборов.

Я согласился:

– Да, несколько таких случаев описано. Но вспомните о миллионах искалеченных, чей порог восприятия так и не превысил обычного.

– Да, – ответила она, – но, может, они всё же способны видеть, слышать, чувствовать нечто, нам недоступное. Только доказать это невозможно… Вы не верите, но я хочу верить. Вернёмся к старому капитану и его жизни после смерти.

У него не было тела, чтобы как-то показать, что он жив. Я готова признать, что призрак не может управлять материальными телами, иначе старый капитан взял бы карандаш и написал письмо.

Поэтому призракам необходим посредник, медиум, чтобы выйти в реальный мир. Или нужно чьё-то тело, способное совершать физические действия – как старому капитану потребовался Большой Джим. А он с удовольствием предоставил своё тело.

Я предупредил:

– Осторожнее, мисс Бенсон. Ваши аргументы должны доказывать нормальность вашего отца, а не наоборот. А если духи овладевают теми, у кого расстроены чувства, тогда ваш отец все равно нездоров, физически или духовно.

Она спросила:

– Безумна ли леди Фитц, если у неё такие странные верования? Или Дебора, потому что изредка заглядывает в будущее? Или Майк, который временами видит то, чего не видит больше никто? А позднее оказывается, что он прав! Доктор, вы сами признали, что некоторые люди ставят науку в тупик.

И она торжествующе заключила:

– Поэтому Большой Джим не обязательно безумен. Он всего лишь одержим!

– Но почему старый капитан довольствуется его телом? – спросил я. – Почему не поселился… например, в вашем?

Она улыбнулась.

– Во-первых, Росс, я девственница. Вы знаете верования насчёт девственниц. Ничто извне не может повредить им или овладеть ими, как бы ни старалось. Страдают те, кто рядом с ними. В легендарные времена, когда нужно было победить дракона или приручить единорога, всегда это делали девственница или девственник: непорочная дева или безупречный Галахад. В этом смысл истории девы и чудовища. Да вы ведь и сами девственник, – безжалостно добавила она.

Это была правда, и тем не менее я покраснел. Мои родители были пуритански строги. Я до конца юношеских лет не испытал любви. В медицинском колледже я предпочитал постигать науки, необходимые для будущей профессии, чем участвовать с другими студентами в ночных поисках чувственных удовольствий. Физически и умственно я вырос, но что касается любви – остался подростком. И был очень чувствителен к этому.

– Во-вторых, – продолжала Пен, – капитан любил соответствие во всём. Он был мужчиной, и ему трудно было бы стать женщиной. Определённые физические… различия мешали бы ему и отнимали время. Я уверена, что призрак выбирает тело, как можно более близкое к своему прежнему. Возможно, это ещё одна причина, почему люди не замечают, что рядом живут духи. Призраки вселяются только в тех, кем могут управлять, в людей, похожих на них самих. И одержимые верят, что это их собственные мысли.

Если вы изучаете жизнь, то обязательно заметите, что подобное с подобным взаимно притягиваются. Это нелегко заметить, я согласна, но если вы добры, в конечном счёте ваша доброта вернётся к вам. Но если это справедливо физически, то справедливо и духовно. Неверен закон, который не является всеобщим.

Вернёмся к капитану. Он не мог ощущать мир после утраты своего тела. Физическое сходство моего отца с ним помогло, а желание отца во всём подражать капитану сделало его идеальным медиумом, который не только широко открыл ворота для духа, но буквально притягивал его. Я говорила вам, что это плавание роковое, а теперь, после этого разговора, понимаю, почему.

Если старый капитан живёт в мозгу моего отца, – а он там, – он мог принести с собой не только сведения из прошлого, но и знания о загробной жизни. Люди считали его безумным, и он может захотеть доказать, что это не так. Реабилитировать своё имя, да, но также имя моего отца и моё.