Сожгите всех - Бессонов Алексей Игоревич - Страница 15

– Это сейчас не важно. Повторяю, нам нужно поговорить. Срочно!

– Что такое? – повернулся к нему встревоженный Маркелас.

– Идем за стойку, – Андрей схватил его за плечо и поволок к боковой «калитке», кторая вела на кухню. – Олли, идемте с нами, скорее!

– Ну, что там у тебя?

Огоновский тяжело вздохнул и взял поднесенный ему поваром стакан самогона.

– Я слышал разговор Басюка. Погодите, не перебивайте меня! Басюк разговаривал с кем-то… абонент находился на приличном расстоянии, может быть, даже в столице – у него была всеволновая армейская «говорилка», такая вполне добьет до порта. Он говорил… в общем, я так понял, что ему обещали задержать полицию до полудня. Он должен сжечь был Змеиный и вообще… – Андрей сделал глоток, выдохнул, схватил из пальцев Маркеласа сигару, – должен был сжечь самого шефа-попечителя. Вы поняли, что я говорю?

– Ни черта я не понял… – скривился Маркелас. – Ты встретил Басюка? Ты подслушал его переговоры? Где он?

– Валяется где-то в степи, по дороге к моему дому. Наверное, уже догорел, так что опознать его будет трудновато. Это не важно…

– Погоди, что ты городишь! Как – не важно? Ты встретил Басюка?

– Да, Ник, черт возьми, я его встретил. Будем считать, что ему не повезло, и я отомстил за своего сына. Сейчас это не важно, джентльмены, неужели вы не понимаете! У него есть какие-то покровители в столице, а весь этот дебош – он заказан, заказан кем-то сверху, вы понимаете это? И они вот-вот набросятся на Змеиный лог. А полиции не будет до второй половины завтрашнего дня. Это вам понятно?

Маркелас тяжело опустился на разделочную колоду и посмотрел на Бэрдена. Тот мелкими глотками прихлебывал бренди и сосредоточенно разглядывал истертую плитку на стене. Потом он вдруг вскинул голову.

– Я не могу не верить доктору, – прокаркал он. – Но что это значит? Ник, что это значит? Без Басюка они не решатся нападать, не так ли?

– На Змеиный – почти наверняка нет, – вздохнул Маркелас. – Но они выжгут все вокруг. А у нас все равно не хватит сил, чтобы им помешать. О, господи… я с самого начала чуял, что дело тут нечисто. С самого начала, док!

– Но боже мой, кому же все это нужно? Это же абсурд!

– Или абсурд, или чья-то тонкая игра, – тихо сказал шеф-попечитель. – Вот только не пойму, в чем ее цель…

– О чем вы говорите, Бэрден?

– Попробую связаться со столицей, – с этими словами шеф выскользнул из кухни, и они остались вдвоем.

– Я ничего не понимаю, – признался Маркелас. – И как же тебе удалось прибить Басюка?

– Их было трое, один сделал глупость. Они стояли посреди степи, с фарами – я уж не знаю, куда их понесло в такое время, – и Басюк разговаривал с кем-то по рации. Ну, потом… в общем, там три трупа.

Шериф посмотрел на Андрея с нескрываемым уважением. Он не думал, что их старый доктор может вот так, почти голыми руками, уделать самого безжалостного отморозка округи. Басюка многие боялись до смерти. Маркелас тысячу раз искал способ достать его, но скользкий как ящерица, Басюк всегда уходил, оставляя его с носом.

– Самое смешное, – сказал Андрей, словно прочитав мысли шерифа, – что на самом деле он оказался просто трусливым говнюком. Когда увидел, что я порешил его дружбанов, сразу впал в прострацию. По-моему, он не очень понимал, что я с ним делаю.

– А что ты с ним сделал?

– Я его прооперировал, – усмехнулся Андрей и снова заглянул в стакан. – Исход операции – летальный. Можно считать, что больной не перенес наркоза. Это уже не имеет никакого значения. Давай лучше подумаем, что нам делать дальше.

– Ехал бы ты отсюда, а, док? Что б уж все по закону. Паук Сэмми доложился что тебя отвез, мне и в голову прийти не могло…

– Нет, – решительно перебил шерифа Андрей. – Я остаюсь. В конце концов я, старший по званию – среди всех… мои в безопасности, а я должен быть здесь, с вами. А что, кстати, Коннор?

– Коннор, как положено, спрятался у шефа в канцелярии, рыдает от ужаса и пьет его коньяк. Ты хотел его увидеть?

– Спасибо, я уже насмотрелся на дерьмо. По-моему, этой ночью я высмотрел месячную норму. Ты думай, думай… полиция будет только завтра днем. За это время они успеют спалить половину округи. Сколько у нас людей?

– Может, тысяча, не больше. Атаковать мы не можем, так как получим по ушам. Остается одно – сидеть здесь и молиться, что эти гады, не имея Басюка, уберутся к себе в болота, а выкуривать их оттуда будет уже полиция.

Глава 7.

– Столица все обещает, – заявил Бэрден, возвращаясь на кухню. – Кажется, у них там идет какое-то совещание. Я орал, что здесь гибнут люди, а они мне – «меры будут приняты…». По-моему, доктор прав. Тут действительно какая-то игра. Что мы сейчас можем сделать?

– Надо созвать военный совет, – предложил Андрей. – Позовите сюда всех офицеров. Все вместе мы выработаем какой-нибудь план: сидеть здесь и ждать, пока уроды пойдут на нас в атаку – это безумие. Вокруг поселка действительно гибнут люди. Неужели мы не сможем им помочь?

– Вряд ли, – покачал головой Маркелас. – Если мы выдвинемся всеми имеющимися силами, то, возможно, и сумеем выбить их из пары мест. Но если напоремся на основную группу – нам конец, это ясно. Они перестреляют нас, как в тире.

– И все-таки попытаться необходимо, – продолжал настаивать Огоновский. – Дай мне хотя бы двести человек на грузовиках, и я попробую пройтись по ближайшим селениям. Я не думаю, что там занято много мародеров. Небольшие группы я уничтожу, и заодно – раздобуду какую-нибудь информацию. Нельзя же сидеть сложа руки!

– Если я дам тебе людей, Змеиный останется с голой задницей. А здесь, между прочим, большинство семей всего округа. Семей, док! Женщины, дети и все такое. А если они ударят в твое отсутствие?

– Мы будем подерживать радиосвязь – это во-первых. А во-вторых, скоро рассвет…

– И что с того? Ты же сам сказал, что полиция будет только во второй половине дня.

– Да, но они-то этого не знают! Они убеждены, что полицейские появятся рано утром! Значит, с первыми же лучами солнца вся эта зараза начнет испаряться, как туман… подумай, Ник: возможно, я смогу кого-то спасти – прямо сейчас! Ты, конечно, должен остаться здесь. А я возглавлю ударный отряд, и к утру уже вернусь. Никто ничего не узнает – я имею в виду, никто из полицейских не узнает, что этот рейд вел я.

– Потом все равно узнают – кто-нибудь да проболтается.

– Потом уже не важно. С этим «потом» я как-нибудь разберусь. Вопрос нужно решать прямо сейчас – или я не прав?

Маркелас тяжело вздохнул и посмотрел, ища совета, на Бэрдена. Тот едва заметно покачал головой.

– Он прав, Ник. Тебе нужно остаться здесь и, если придется, возглавить оборону городка.

Шериф дернул себя за ус.

– Хорошо, – решился он. – Док, жди на улице. Я все решу сам, без тебя. Ты уже знаешь, куда пойдешь в первую очередь?

– Да, – кивнул Огоновский, – я пойду в Мельтер. Мне кажется, что, двигаясь к Змеиному, передовые отряды просто не могли его миновать. Наверное, сейчас там идет резня. Поспеши, Ник. Если я прав, то можно еще многое успеть.

– Да – если ты не напорешься на всех сразу. Ладно… иди на улицу.

Андрей протолкался через битком набитый зал и вышел из отеля. Под входом толпились кучки мужчин, вполголоса обсуждавших последние новости.

– Они не жгут, – услышал Андрей, – они, кажется, чего-то хотят. Только что кум приехал, так через его поселок просто проехали, и все, и свернули на юг – человек, говорит, двести – о! То ли сюда они идут, то ли еще что. А может, решили через леса уходить – на юге-то. Какая полиция их там сыщет?

– И искать никто не станет.

– Во! Наверное, на востоке-то награбились уже.

– Не-ет, они, я слышал, сюда хотят… шериф сам так и сказал: в Змеиный, мол, пойдут, всем здесь собираться надо.

Огоновский раскурил сигару. Простодушные работяги, они с самого детства были приучены к мысли, что защищать себя и свое добро надо самостоятельно, не надеясь на далекую столичную власть – а потому прибыли сюда, в центр округи, по первому же зову, собрав семьи и увязав нехитрые ценности. Они знали: нужно держаться друг друга, и тогда не пропадешь. По одиночке их съедят, причем в самом прямом смысле этого слова. Никогда еще болота не принимали такого количества негодяев – а каждый из них хочет есть, и много. Болота не в состоянии прокормить человека. Значит, война пойдет на уничтожение: либо они передавят всю эту мразь, либо мразь задавит их. Третьего тут не дано.