Пройдя сквозь дым - Бессонов Алексей Игоревич - Страница 24

Куда же принесла тебя судьба, мой Шэрро, с ужасом думала она.

Теперь ей стала понятна природа уверенной в себе спокойной силы, так поразившей ее у этих, новых для нее лусси. Они повелевали десятками миров, а потому, облеченные своей бесконечной мощью, не нуждались в том, чтобы греть в себе бессмысленное зло: удел слабых. Им не нужно размахивать оружием, ибо для Суинни было теперь очевидно, что удар таких владык способен потрясти само мироздание.

Суинни сидела с прижатыми к голове ушами, не замечая этого.

Они хотят просить помощи у нее, беспомощной и жалкой? Они хотят предложить ей сделку? Но чем же она может помочь им? Весь ее мир не стоит и сотой доли того, что сейчас прошло перед ее глазами…

Ролик закончился, и тут только Суинни стала ощущать качку бешено несущегося танка. Она посмотрела на экран, вновь показывающий обстановку вокруг. На танк стремительно летела желто-зеленая степь. Суинни вздрогнула: ни один вездеход ее мира не мог двигаться по пересеченной местности с такой огромной скоростью, не рискуя при этом развалиться на части.

– Что вы будете с ней делать? – спросил Почтительнейший Сын Осайя, сидящий в ходовой рубке рядом с Ланкастером.

– Интересный вопрос, – хмыкнул тот. – Разговаривать, я полагаю. Не думаю, что Чандар решится причинить ей какой-либо вред. Это не в наших правилах. Она безусловно разумна – значит, вступает в силу Кодекс Контакта. Наша группа, кстати, в достаточной степени соответствует его установкам: Норман как дипломат официально представляет правительственные институты Конфедерации, Чандар как исследователь может и должен собрать максимум информации о родине субъекта, Огоновский, как врач, обязан оказывать доступную ему медицинскую помощь, я, военный – обеспечить защиту субъекта от потенциальных угроз, вы же, как глава местной администрации…

– Я?! – шарахнулся в сторону Осайя.

– Ну разумеется. А вы как думали? Но не переживайте, – засмеялся Ланкастер, видя ужас владыки, – это я немного загнул… пока вы еще не являетесь общественным политиком Конфедерации, «джентльменом, облеченным высоким доверием избирателей», так что на вас Кодекс не распространяется. Единственное, что от вас действительно потребуется – молчание. Всего лишь.

Танк вывернул на изъязвленную выбоинами, но все же твердую дорогу, и Ланкастер решительно придавил ногой педаль акселератора. Стрелки на обоих виртуальных тахометрах прыгнули вправо, спидометр высветил 160.

– А больше можно? – заинтересованно спросил Осайя.

Ланкастер в ответ лишь пожал плечами. Тахометры засветились густо-желтым, узкое окошко спидометра принялось методично выбивать: 180, 190, 210… Впереди показался пологий поворот, Виктор снял ногу с газа и немного повернул штурвал. Глухо взвыли редукторы, изменяя скорость гусениц относительно друг друга, и вот снова рубку наполнил не столько слышимый, сколько ощутимый тяжкий стон турбин.

– Дорогой генерал, я не вижу, что бы нас преследовали, – произнес под потолком бесстрастный голос Чандара.

Усмехнувшись, Ланкастер убрал обороты.

– На самом деле я не знаю, какая у него предельная скорость, – сказал он Осайе. – По шоссе, наверное, много: ограничителей здесь нет, а мощности у нас с избытком. Эта дура, знаешь ли, должна носиться по любым буеракам как таракан, иначе в ней нет никакого смысла. Хотя если над полем боя болтается тактическая авиация противника, жизнь у нее все равно короткая. Да, теоретически я могу перебить два десятка штурмовиков, но теория иногда расходится с практикой…

– А вам приходилось?

– Мне лично? – Ланкастер посмотрел на своего собеседника с непонятной улыбкой, от которой тот вдруг поежился. – Мне нет. Мои друзьям – да… в большинстве случаев мы выбивали все атмосферные машины эсис еще до того, как в бой вступали наземные силы. Но не потому, что мы такие прям герои: просто представления нашего противника о роли атмосферных машин не очень соответствовали моменту.

– Это как?

– При защите своих стационарных баз они в основном полагались на «большие пушки», способные серьезно покорежить даже тяжелый звездолет еще до того, как он подойдет на расстояние, достаточное для выброса десантных сил. В итоге мы стали действовать поперек всех уставов… да-а.

Ланкастер замолчал. Он вспомнил, как по всей Конфедерации собирали и латали старые, часто неисправные корабли, чтобы после перенастройки навигационного «мозга» использовать их в качестве брандеров. Древние гиперреактивные линкоры и транспортники, давно забытые на периферийных свалках, подходили к атакуемой планете и, прежде чем развалиться от десятков прямых попаданий, успевали опустошить свои ракетные пеналы, обеспечив приемлемый для десанта уровень поражения планетарной обороны эсис. А дальше начинался штурм…

Он помнил ослепительные вспышки в верхних слоях атмосферы: так гибли те, кому не суждено было добраться до поверхности. Он видел длинные черные хвосты горящих катеров и штурмботов и чехарду аварийно отстреливаемых капсул десанта: из этих некоторые тоже погибнут еще в воздухе, тем же, кому удастся благополучно дойти до грунта, придется, возможно, вступать в бой без поддержки тяжелой техники… или вообще оказаться в стороне от основных событий.

– В эту войну у десанта работы было не слишком много, – с задумчивостью произнес Ланкастер.

Вдоль дороги появились какие-то облупленные строения: машина приближалась к городу.

– Мэм Суинни, я вынужден просить вас о доверии, – произнес Чандар, глядя ей в глаза.

– О доверии? Разве я мало доверяю вам, офицер Чандар? – и она совершенно человеческим жестом указала рукой на сидящих рядом с ней людей.

– Нет, нет… дело в том, что в данный момент мы должны сохранить ваше появление в секрете. Не спрашивайте меня, для чего – я объясню позже, и обещаю вам, что мое объяснение вас удовлетворит. Сейчас мы привезем вас в медицинский центр, но никто, кроме врачей, не должен вас видеть. Если же я прикажу убрать охрану, могут возникнуть ненужные вопросы. Поэтому мы упакуем вас в мешок –не волнуйтесь, дышать вы в нем сможете, – и быстренько внесем в корпус.

Суинни на миг прижала уши. В любом случае, выбора у нее не было…

– Я не стану возражать, – согласилась она. – Хотя меня уже очень давно не носили на руках.

– Мы будем предельно аккуратны, – заверил ее физик.

Танк въехал в распахнувшиеся перед ним ворота и, лихо развернувшись, застыл кормой к главному подъезду клиники. Только двое из вооруженных излучателями охранников – те, что стояли на посту у дверей, – увидели, как из десантного дека сноровисто вынесли длинный черный пакет, предназначенный для трупов.

– Что пялитесь, балбесы? – спросил у них высоченный гренадер, покинувший ходовую рубку. – Давно не видели шоу с покойниками?

Охранники вытянулись перед ним во фрунт и опустили глаза. Они прекрасно понимали, что происходящее их не касается ни малейшим образом.

Чандар и Огоновский донесли пакет с Суинни до дверей кабинета Белласко и остановились, все еще держа ее на удивление легкое тело на плечах.

– Так, где там у нее голова? – спросил Чандар, оборачиваясь к Андрею.

– Ну у вас, конечно!

Физик пощупал свою часть ноши и скривился в беззвучном смехе.

– С ума сойти, мы тащили ее вперед ногами! Придержите ее, генерал. Норман, звоните ему… вон табло вызова.

– Да? – сразу отозвался Белласко.

– Это мы, – сообщил Чандар. – По срочному делу. Открывайте, Мартин.

– Погодите! – завопил Андрей, все еще придерживая у свой груди плечи скрытой пакетом и трогательно неподвижной Суинни – ноги ее уже стояли на полу. – Доктор, как у вас с ксеношоком?

– Никак, – очень настороженно отозвался Белласко. – А что?

– Тогда открывайте.

Черный мешок осторожно вошел в кабинет Мартина Белласко, и Огоновский решительно потянул его через голову Суинни наверх. Она прищурилась. Удивительные серебряные зрачки вновь превратились в узкие вертикальные полоски. Белласко пошатнулся и отступил в сторону. Суинни смотрела ему в глаза. Флаг-майор Мартин Белласко, начавший войну младшим лейтенантом, немало чего повидавший и рано от того поседевший, вдруг попятился назад.