Помоги другим умереть - Арсеньева Елена - Страница 50

О господи! Олег! Он вернется к даче, а там…

Надо отыскать тропу, затаиться где-нибудь, слушать шаги, вглядываться во тьму. Как только появится Олег…

Женя обернулась. Деревья загораживают дом – не видно света. Шагнула в сторону, еще раз. Темно. Странно! А эти блики вокруг откуда? Луна взошла, вот оно что – это луна играет на блестящих листьях! А там, на даче, прожектор, очевидно, погасили – со всех сторон темно. Или все-таки густые ветви не пропускают свет? Но тогда как долго она бежала и куда забрела? Да нет, глупости, сад не может быть настолько велик.

Сад?.. Она метнулась туда-сюда, натыкаясь на толстые стволы. Это не садовые деревья. Березы неохватные, а между ними подлесок чуть не в человеческий рост, да такой частый, что ступить некуда.

Это не сад. Она уже в лесу!

Но как же? Не было же никакой калитки, никаких ворот. Или проскочила, не видя, ослепнув от страха?

«Ничего, ничего, – говорила себе Женя. – Надо поскорее отыскать тропу, а по ней вернуться – делать нечего».

Так… почему она остановилась? Налетела на березу. Но до этого еще несколько шагов бежала, путаясь в траве. Тропа где-то совсем рядом. Кажется, вон та береза…

Женя провела ладонью по шершавому стволу, пытаясь вспомнить свое ощущение. Похоже, очень похоже. Значит, где-то здесь. Осторожно сделала шагов пять. Трава, опять трава!

Побродила в разные стороны, согнувшись, пытаясь разглядеть тьму под ногами. От луны не было никакого толку: блики мельтешили по листьям, рябили в глазах. Земля казалась от них еще темнее.

Нет, не та береза все-таки. Женя резко шагнула к другому дереву, как вдруг нога сорвалась и по щиколотку провалилась в воду.

Вскрикнув от жгучего холода, она рванулась, и в то же мгновение в воде оказались уже обе ноги.

Попрыгала туда-сюда, вздымая брызги, и наконец-то выскочила на берег.

Да что такое? Откуда здесь вода?

Речка, словно по волшебству возникшая из зарослей, серебряным чешуйчатым существом разлеглась почти у самых ног. Здесь она разливалась метра на два по песчаному дну, оттого и не было слышно течения, а чуть подальше бежала, журча по камням, узехоньким проворным ручейком.

Странно, как Женя ее не услышала. Понятно – была далековато от речки, когда начала бродить между деревьев. Заблудилась в трех березах! Ну, теперь понятно: надо повернуть спиной к воде и тогда уж точно выйдешь на тропу или прямиком к дачам.

Но вот такой вопрос: на который берег выскочила Женя? На тот, откуда сорвалась, или на противоположный? Она не следила за течением. Ну, придется понадеяться на удачу.

«Этот берег, этот, – утешала себя Женя. – Вот и березы… правда, здесь кругом березы, и все как одна. А может, это и не березы вовсе?»

Она пошла вперед, широко открытыми глазами глядя в пряно, зелено пахнущую ночь, выставив перед собой руки.

«Этот берег, этот!»

Прошло не меньше получаса, прежде чем она смогла поверить в то, что ошиблась.

Самым разумным было бы застыть на месте этаким терпеливым столбом и ждать рассвета. Тогда скорее всего буквально в двух шагах обнаружится дачный поселок. Или в двух километрах, панически заорал кто-то в мозгу. Неизвестно ведь, сколько она бежала по тропе, потеряв от страха голову. И неизвестно, в какую сторону брела потом. Если бы вернуться хотя бы к речке, но ее-то и в двух шагах слышно не было, что ж теперь говорить? К тому же ветер шумит все сильнее, заглушая все прочие звуки.

Клочья облаков неслись по небу, перекрывая луну. Женя взглянула на нее с надеждой. Вроде бы луна, как и солнце, восходит на востоке. Или на западе? Ну, допустим все-таки на востоке. Что проку от этого? Как определиться по сторонам света, если она не в силах вспомнить, где находилась луна, прежде чем начался этот дурацкий бег? И совершенно не способна сообразить, с какой стороны от поселка садится солнце. Закат – это запад. Потрясающее открытие. Но Жене сейчас было не до географических изысканий: всю ее поглотили мысли об Олеге, страх за него.

Олег! Ее затрясло. Кончились интеллектуальные игры с «инфернальными фантомами» – началась игра жестокая, опасная, может быть, даже смертельная, и в ней Олег остался не только один на один с неведомым противником, но еще и обремененный докукой в виде «делового партнера», потерявшего с перепугу голову. Нет, вообще потерявшегося! Камень на шее, сеть на ногах, кандалы на руках – это все о ней.

Жене было необычайно худо сейчас: не только от стыда, что оказалась не подмогой, а скорее помехой, но и от тоски, что не до нее сейчас Олегу, не до тревог и поисков: если он встретится с Корнюшиным, если оба столкнутся с убийцей, ему придется забыть о такой мелочи, как пропавшая невесть где «партнерша», и делать свое дело. Может быть, даже уехать в город.

Все стиснулось, все сжалось от этой мысли, все в душе вскричало, что он не сможет так поступить, не оставит ее на произвол судьбы, но Женя заставила себя смириться с худшим. В самом деле, где Олегу искать ее, если она и сама не знает, куда забрела.

О господи, как страшно, как жутко в этой живой, непроницаемой, вздыхающей, шумящей ночи! В элементарный курс ее подготовки входили и навыки некоторых единоборств, и прицельная стрельба. А вот ориентироваться в ночной тайге… В школу выживания ее не отправили, а зря. Неведомо ведь, что ждет! Уже сейчас хочется есть. Что там приучаются потреблять потенциальные робинзоны? Кузнечиков? Ужас… Хотя кузнечиков-то она хотя бы способна отличить от других насекомых. Насчет грибов куда хуже: наверняка узнает только мухомор. Что же до ягод, то, пожалуй, отличит клюкву от голубики. Но они растут на болотах.

Женя обхватила плечи руками. Какое счастье, что Олег отдал ей свой пиджак! Его тепло греет и тело, и душу. Вдыхая еле уловимый мужской запах, неведомо как и почему ставший родным, Женя вдруг преисполнилась уверенности, что Олег ее не покинет. Как бы там ни складывались дела, он будет ждать ее или искать. Он не бросит! Ее и так слишком часто бросали, не может быть, чтобы и он!

Сморгнув слезы, Женя нагнулась и попыталась разглядеть, где она, собственно, стоит. Почему-то все казалось нестерпимо сырым. Ну, разумеется, когда кроссовки полны воды и даже джинсы намокли чуть ли не до колен! Потянулась пощупать землю, но боязливо отдернула руку. Еще наткнешься на что-нибудь.

Выпрямилась, огляделась растерянно. Нет ли поблизости полянки посуше?

Легкое облачко слетело с луны под порывом ветра, и Жене показалось, будто меж деревьев и впрямь мелькнул какой-то просвет. Словно бы чаша, наполненная лунным светом. Прогалина, полянка? Или крошечное озерко? Главное, не ввалиться в него на полном ходу: это ведь еще счастье, что речушка оказалась воробью по колено, а то можно ухнуть с ручками и ножками!

Ничего, она теперь ученая. Раздвигая гибкий, неподатливый подлесок, Женя осторожно шагнула вперед, нащупывая ногой дорогу.

Так… твердая земля, а тут вязко. Шаг в сторону… бревно трухлявое, тьфу, гадость, нога в него проваливается, перешагнуть… хорошо, хорошо… что такое?

Трава не плетется вокруг ног, земля твердая, утоптанная – тропа, что ли?!

Рванулась вперед – и остолбенела, оказавшись на краю поляны.

Деревья далеко отступили от кучки деревянных чурбаков разной величины, сгрудившихся посередине аккуратно расчищенной, утоптанной площадки. Луна чисто, незамутненно сияла в небесах. Что-то странное почудилось Жене в очертаниях обрубков, и она осмелилась подойти поближе.

Сначала показалось – просто искромсанные топором столбики. Всмотрелась: сплетения ветвей, лиан, листьев, орнаменты. Вот змея выпукло вьется, птица распахнула крылья. Ничего себе столбики! А это кто такие? Тонконогие безрукие человечки с едва намеченными щелями глаз и рта, в шапках конусом. Один – побольше, потолще, покрепче, вместо шапки увенчан целым гребнем из крохотных деревянных существ.

Да ведь это идолы, осенило вдруг. Идолы, божки! Какое-то местное капище!