Моя подруга – месть - Арсеньева Елена - Страница 37

Расстались они натянуто. Через полгода Надежда случайно узнала, что Вахаев сменил место работы. Без него клиника «Эмине» захирела и постепенно закрылась. К этому времени Надежда уже поступила в команду Виктора Яценко.

Она была несказанно рада, что не придется возвращаться в школу. Жила она теперь в доме Хозяина и даже на прежнюю квартиру старалась заходить пореже. Тот кусок своего прошлого она постаралась вырвать из памяти и жила так, словно ничего не произошло. Только кавказцев почему-то возненавидела. Всех! Но не могло же все из памяти и сердца исчезнуть совершенно бесследно…

Защелкал ключ в замке. Марьяна и Надежда испуганно смотрели друг на друга, словно обе враз очнулись от страшного сна. И еще мгновение, осознавая, где находится, Марьяна не могла поверить в реальность окружающего. Чудилось, будто и эти стены, и Санька, беспробудно спавший на диване, и охранники, ставшие на пороге, и Надежда – это лишь продолжение ее жуткого воспоминания. И Лариса… в первую очередь Лариса!

…Сначала вошел Салех, настороженно повел автоматом по сторонам, потом уставил ствол на Надежду, вынуждая ее отступить к стене. Появился еще один – плечистый, с невозмутимым выражением лица. Стал рядом с Салехом. Его автомат тоже сторожил каждое движение Надежды. «С чего это они так изготовились?» – мелькнуло в голове Марьяны, и тут же она поняла – почему.

Ввели Ларису. Нет, втащили… Она пыталась идти сама, однако ноги подламывались, она то и дело обвисала на руках двух охранников. Вновь пыталась выпрямиться, сделать шаг – и вновь падала. Полный муки взгляд, брошенный поверх голов на диван, все сказал Марьяне: Лариса крепилась ради Саньки, боялась его напугать своим видом. И Марьяна вдруг благословила Санькину болезнь и этот беспробудный сон, потому что если бы мальчишка увидел сейчас свою маму…

Марьяна вскочила, стараясь загородить собой диван. Санька не должен проснуться сейчас, взмолилась она, не должен! И зажала рот рукой, чтобы не вскрикнуть, когда угасшие глаза Ларисы встретились с ее глазами.

Взгляд тотчас уплыл в сторону, голова поникла, и Марьяна поняла, что Лариса не только измучена до полусмерти, но и сильно пьяна. А изорванное в лоскуты платье, едва прикрывавшее тело, на котором не осталось никакого белья, подсказало Марьяне, что именно делали с этим стройным, красивым, ухоженным телом.

– Да ничего, все обойдется, – словно услышав ее мысленный вопль, небрежно успокоил Салех. – Для такой кобылы трое жеребцов – пустяки. Правда, для начала пришлось хорошенько поработать над ней плетью да влить чуть не бутыль араки, чтоб дала себя объездить.

Надежда откинула голову. Ее трясло, из глаз лились слезы. Пальцы Салеха и его напарника так и плясали на спусковых крючках, но Марьяна, бросив на Надежду беглый взгляд, сразу поняла: не эти два дула, одно из которых смотрело ей в лицо, а другое – в живот, вынуждают Надежду покорно стоять у стены. Ее подкосил вид Ларисы. Слишком живо напомнило это Надежде, какой очнулась она сама после той ночи, сломавшей всю ее жизнь. А эти слезы, эти затравленно бегающие глаза… да она ведь себя винит в том, что произошло с Ларисой! Ларису терзали, добиваясь от нее того, чего жена Виктора Яценко сказать не могла: не знала ничего! И Надежда подумала о том, что если бы она сразу выдала похитителям Виктора, то теперь ей не пришлось бы видеть эту несчастную, растоптанную женщину, у которой даже не было сил подняться с полу: как бросили Ларису охранники в угол, так она и лежала.

Марьяна метнулась было к ней, однако третий охранник вскинул автомат.

– Нет. Стоять!

Абдель – Марьяна его сначала даже не заметила – кивнул:

– Босс приказал эту женщину никому не трогать. Вам – идти за нами. – Он поспешно отвел глаза.

Марьяне показалось, что Абдель старательно избегает ее взгляда. Ночные мечтания и исколотые серьгою пальцы вновь напомнили о себе. Да плевать хотел этот черный на своих братьев по вере! А может быть, ему просто стыдно смотреть Марьяне в глаза? Может, он испытывает отвращение к насилию, вот и отводит взгляд? Ведь Абдель защищал Марьяну от Салеха – неважно по какой причине. Так что, быть может, еще не все потеряно?..

– Хотя бы отнесите ее в ванную, если уж не позволяете ей помочь, – сказала Марьяна, пристально глядя на Абделя. – Сама ведь она не дойдет!

Абдель ненадолго задумался. Потом кивнул напарнику, и тот, подхватив Ларису под мышки, поволок ее в ванную комнату.

– Я задержусь? – спросил, не сводя жадного взгляда с распростертого на полу тела.

– Только попробуй! – прошипел Абдель.

Охранник хохотнул:

– Да ладно… Ты что, шуток не понимаешь? А эту девочку для кого берегут?

Он повел автоматом в сторону Марьяны. Та метнулась в угол. Охранник громко расхохотался.

– Хватит ржать, – проворчал Салех. – Долго мы тут будем стоять?

– Босс приказал привести вас к нему, – глядя то на Марьяну, то на Надежду, проговорил Абдель. И снова в его голосе прозвучали какие-то виноватые интонации. Впрочем, Марьяна была слишком напугана, чтобы вдаваться в такие тонкости.

– Я… никуда не уйду, – пробормотала она наконец. – Я должна смотреть за ребенком.

– Эта шлюха – его мать? – Абдель глянул в сторону ванной, где Лариса пыталась встать на колени. – Она и присмотрит. А за дверью будет стоять охранник. Если ребенок закричит, тебя позовут.

Марьяна молча кивнула. Она с ненавистью взглянула на Абделя.

Шлюха! Он назвал Ларису шлюхой! И это после того, что той пришлось пережить! Может быть, он и сам был в числе тех, кто сделал Ларису «шлюхой»! Нет. Надеяться на Абделя нелепо. Он продаст ее Рэнду не задумываясь. С чего это ей кажется, будто негр глядит на нее как-то особенно, будто пытается что-то передать взглядом? Иллюзия все это. Глупости!

– Ну так пошли, если босс велел! – выкрикнула Марьяна. – Ну, чего стоим?

– Вот так вот, Абдель, – хохотнул Салех. – Я всегда говорил, что ты – настоящая баба. Тебе бы юбчонку носить, а не штаны! – Он взглянул на Надежду, и в голосе его зазвенела ненависть: – Протяни руки!

Салех снял с пояса наручники. Его напарник ткнул Надежду стволом в живот.

Пленница со стоном повиновалась, и наручники защелкнулись на ее запястьях. Салех с охранником взяли Надежду под руки. Салех счел нужным предупредить:

– Только дернешься – хорошенькая девочка получит пулю. А зачем смерть торопить?

Надежда коротко кивнула – мол, поняла.

Ее вывели.

Марьяна шла следом.

Как и вчера, она надеялась разглядеть в коридоре хоть что-то, сулящее спасение, но времени на это не было – их тотчас ввели в соседнюю комнату.

Марьяна осмотрелась – и ее сразу начало трясти. О Господи… настоящая тюрьма.

Окна были забраны решетками. И никакой мебели, только широкий и длинный стол под голой лампочкой на шнуре. Лампочка ярко горела, хотя за окнами светило солнце, и это вселяло ужас – вспоминались фильмы про фашистов, про пытки в гестапо. На этом столе вряд ли играли в покер… А стулья вдоль стены – для зрителей, желающих насладиться чужими страданиями?

Ее толкнули в угол. Рядом застыл охранник. Надежда и державшие ее под руки Салех с напарником стояли в другом углу.

Абдель замер у двери. Едва дверь открылась, он почтительно вытянулся.

В комнату вошел Рэнд.

Марьяна узнала его только потому, что не сомневалась: войдет именно он. И все же в первую минуту она глазам своим не верила: это был совсем не светского вида европеизированный господин, а настоящий араб – в белой рубахе и в красной клетчатой куфье, перехваченной вокруг головы черным шнурком. Глаза его скрывали темные очки, и если бы не рыжеватая борода, Марьяна, вероятно, не узнала бы его.

За спиной Рэнда стоял высокий араб в камуфляже, с автоматом наперевес. Марьяна в изумлении уставилась на рослого незнакомца. Она впервые в жизни видела такого красавца! Причем это была истинно мужская, даже несколько грубоватая красота. Подобные лица Марьяна видела только в Иордании: у жителей этой страны совершенно особые черты.