Крутой мэн и железная леди - Арсеньева Елена - Страница 28

Алёна нахмурилась. Что-то в этом роде она уже слышала…

– По-дружески?

– По-дружески! – ехидно повторила Жанна. – И в самом деле: никаких расписок, ничего не было. Брал он не бог весть какие большие суммы, но курочка по зернышку клюет. По самым грубым подсчетам, наковырял с разных людей около восьмидесяти тысяч долларов, которые и стали основой его нового предприятия. А кредиторов обломил. С одной стороны, за тысячу баксов и даже за пять убивать его не станут, с другой – все эти мужики не столь уж крупные бизнесмены, так себе, купи-продай. Какой-то дядька там с инфарктом в больницу угодил и даже вроде как помер, ну так что? А потом… потом начали ходили слухи, что наш Бультерьер своего нового компаньона сплавил в психушку. Или нет, это компаньон его в психушку засадил? Короче, толком не знаю, какие-то непроглядно-темные макли. Теперь-то у Влада только две «Бочки» остались, а было штук восемь по всему городу! То есть этот компаньон все же успел себя обезопасить, а ему как-то напакостить.

Раздался телефонный звонок, и Жанна, извинившись, сняла трубку.

– Алло? Кого?.. – Брови ее взлетели на лоб. – Алёну Дмитриеву? Да, она здесь. Это вас.

«Игорь! Передумал!» – так и ударилось в горячей головушке влюбленной писательницы.

– Алло, вы слушаете?

Нет, не он. Совсем другой голос. Ох и дура же вы, Алёна Дмитриева!

– Слушаю, кто это?

Да какая разница, главное – не Игорь…

– Без разницы, – подтвердил голос. – Хотите знать, кто у вас во дворе несколько дней назад стрелял?

Голова Алёны невольно качнулась назад.

– А вы откуда это знаете?!

– Оттуда, что я там был и всё видел, – хихикнул голос. – Разумеется, информация не бесплатная.

– И что вы хотите за это?

– Сто долларов.

– Сколько-сколько?!

– А что, много? По-моему, нормально, можно и больше спросить, да ладно… И вообще, вам не все равно, на что их тратить? На удовольствие или на дело? Удовольствия-то можно не получить, а информация важная.

Сто долларов на удовольствие?! Несколько минут назад она была готова потратить их именно на это!

Неужели… неужели звонит все-таки Игорь?

Точно, он. Кто еще может знать, что она сейчас у Жанны, что ее можно найти по этому телефону?! Ну и про удовольствие…

Господи, как жестоко!

– Алло, вы слушаете? – настороженно спросил приглушенный голос.

Что-то много в ее жизни стало загадочных телефонных звонков. И загадочных электронных (а также не электронных) посланий. И загадочных выстрелов во дворе!

– Ну хорошо, я согласна. Говорите.

– Ну да, какая хитрая. Говорите, главное! А деньги?

Логично.

– У вас есть, кстати, деньги с собой? – забеспокоился голос в трубке.

Таких денег у нее с собой нет, но…

– Минуточку.

Алёна прикрыла ладонью трубку:

– Жанна, у вас не найдется до завтра ста долларов?

– Без проблем, – кивнула та. – А что?

– Сейчас скажу. – Это Жанне. А в трубку: – Есть.

– Как поговорите с Жанной Сергеевной, отсюда идите сразу по Рождественке по направлению к Речному вокзалу. Через несколько домов будет адресное бюро. Знаете, наверное. Стойте там на крыльце, я к вам сам подойду, понятно?

Это Игорь, сомнений больше нет.

Вот интересно, откуда он может знать, кто стрелял во Влада? Только если сам это видел. А видеть он мог, если при выстреле был во дворе.

Вопрос такой: что делал Игорь во дворе писательницы Дмитриевой и каким образом туда попал? Зачем?!

Не мог он там оказаться. У них в тот вечер оставалось еще два танца, Жанна бы его ни за что не отпустила! И как бы он туда добрался? На маршрутке? Не успеть раньше «БМВ». А машины у него нет, это точно. Алёна иногда мечтала подарить ему авто, но… бодливой корове бог рогов не дает. И спасибо ему!

Итак, это не Игорь.

А кто?

Ну, ответа на этот вопрос ждать недолго!

– Хорошо, я там буду минут через десять.

– Стойте на крыльце и ждите меня.

В трубке гудки. Алёна осторожно водрузила ее на аппарат.

– Что такое? – Глаза Жанны аж сузились от любопытства.

Сказать? Не сказать? Но она может обидеться за скрытность и не даст денег…

Может, это и к лучшему? С ума сойти – сто баксов выбросить на ерунду!

Да нет, не на ерунду. Не ты ли сама сегодня утром доказывала себе, что выстрелы во Влада – это первое звено в той цепи загадок, которая опутала тебя? Значит, нужно хотя бы это звено разомкнуть! Кроме того, можно не отдавать деньги, пока не получишь ответ. И то – если он будет того стоить…

Но что сказать Жанне? А та уже достала из сейфа серо-зеленую бумажку, протянула Алёне.

И тут зазвонил телефон.

Неужели снова он, этот?..

– Да, добрый день. Заказ на банкет? – Голос Жанны оживился, глаза засияли. – Конечно, охотно приму. Какое число, сколько человек? Наша программа вас интересует?

Алёна вынула из ее пальцев стодолларовую бумажку. Жанна рассеянно кивнула и схватила ручку. Она начала что-то быстро записывать в блокнот, а Алёна воспользовалась удобным моментом и выскользнула из кабинета. Жанна едва заметила это.

Ишь как удачно всё устроилось!

В зале гремела музыка, на сцене продолжалась репетиция. Теперь это был ча-ча-ча.

При виде Алёны Игорь споткнулся и чуть не сбил с ног Андрея. Лена взвизгнула: Андрей схватился за нее, чтобы удержаться, и едва не свалил на пол.

«Не он! – отчаянно глядя в мрачные глаза своей несостоявшейся любви, подумала Алёна. – Около адресного бюро я буду через семь-десять минут! А у него репетиция! И вряд ли успеет кончиться! И во дворе был не он! Но сто долларов за удовольствие… он рассказал кому-то о моем предложении? Или кто-то случайно слышал наш разговор? Стыдоба-а… Ладно, не впервой!»

Из дневника приема.

Расшифровка магнитофонной записи

Пациент О.

– …Когда умер отец, мне было четырнадцать. Это случилось шесть лет назад, в 98-м. Но к дефолту это не имеет отношения. Его… убили. Так можно сказать. Мама знала, кто, но мне сказала только недавно. Она во всем винит его, того человека, – в том, что случилось со мной. А при чем тут он? Со мной это вообще через два года случилось. Конечно, само собой, тот человек виноват и будет наказан, но не за тот день. А за тот день точно так же можно винить шофера автобуса, который сломался…

– Какого автобуса?

– Да рейсового автобуса! Из Доскино! У нас там был дом, не то дачный, не то деревенский, на окраине. Рядом стоял еще один домик, туда иногда приезжала пара – муж и жена. Он был журналист, а она… она была она .

– Понятно.

– Короче, дело было так. Я эту нашу дачу ненавидел и практически туда не приезжал. Но мама заболела и послала меня вечером полить там всякую хренотень, помидоры, огурцы, клубнику… Всё, короче. Я поливал, торопился успеть на последний автобус. У меня всё рассчитано было по времени, я закончил, убрал шланг, выключил насос, закрыл сарайчик, где у нас была скважина, собрал клубники полведерка и рванул на автобус. Еще мчался как пес, помню, боялся опоздать. Не опоздал, даже ждать пришлось. Потом этот «Лаз» или как его там причапал – ужас, древность, уродство, сплошной чад и гарь, место ему только на свалке! – и шофер сказал, что обратно в город не поедет, бензонасос у него полетел. Тогда народ потащился на трассу ждать последнего автобуса из Богородска, проходящего. Я тоже пошел, полчаса прождали, и того автобуса нет, кто-то сказал, мы опоздали. Что делать, думаю? Маманя там с ума сойдет. И тогда я вспомнил, что у нашей соседки, жены того журналиста, есть сотовый. Думаю, пойду и попрошу позвонить домой, маме. Вернулся на дачу и постучал к ней в калитку.

– А она там осталась ночевать?

– Ну да, я видел, как она поливала свой участок, а потом ушла в дом. Мужа ее в тот вечер не было, он вообще редко приезжал, она там одна колготилась. В основном возилась с клубникой и с цветами. У нее вообще цветы дуриком росли – ирисы и гладиолусы, я таких потом никогда в жизни не видел, каких-то фантастических оттенков, огромные… Вся деревня ходила на них смотреть. Ну вот. Я постучал в калитку – никто не выходил. Думаю, телевизор, наверное, смотрит. Я перелез через забор, подошел к крыльцу и увидел ее платье. Она в этом платье поливала свои цветы. Ничего особенного – платье обыкновенное такое, голубое в белых цветочках, старое уж, оно на ней висело, как на вешалке. Она вообще, эта соседка, раньше была такая… пухленькая, а потом вдруг – раз, и похудела. Стала шмотки эффектные носить в обтяг, ну а на даче одеваются же кто во что горазд, вот она и носила свои старые вещи. Я, помню, видел один раз из-за забора, как она, смеясь, это платье чуть ли не два раза вокруг себя обернула и мужу показала, а у него такое лицо злое стало… Ему, наверное, не нравилось, что она похудела.