Час игривых бесов - Арсеньева Елена - Страница 66

Димка ведь что хотел? Представить Костю как владельца товара (ну, это он классно бы изобразил, Константин Федорыч, он бы такое доверие Альфреду Ахатовичу внушил, то тот ему двери бы открывал и стулья подавал, да еще счастлив был бы, что с ним такой человек знакомство свел, Костя умел такие штуки с людьми вытворять!), всучить Раечкиному папаше, условно говоря, какой-нибудь подходящий порошок типа стиральный «Дося»... нет, тут больше подходит «Миф», вот именно – «Миф-универсал»!.. Нет, нужно что-нибудь без запаха, например, соду, или смешать ее с крахмалом, что ли, да какая разница, все равно никто не знает, как они выглядят в сушеном виде, эти самые феромоны! Всучить, значит, порошок, получить деньги, что-то дать подельнику за качественную актерскую работу – и исчезнуть, раствориться в этом большом мире так, чтобы никакая Моська не нашла!

Хорошо было придумано, и, что самое приятное, вполне осуществимо. Но Костя, гад, умотал в эту свою поганую деревушку... И теперь придется или тащиться туда за ним, или проститься с надеждой раз и навсегда свои дела поправить.

Ну уж нет! Последнюю попытку Дима все-таки сделает. Он уговорит Ахатовича подождать, а Раечка поможет ему убедить ее папаньку.

Когда у богатого лоха есть дочка, по уши влюбленная в бомбилу, то можно не сомневаться, что бомба, кинутая этим бомбилой, непременно попадет в цель! Может, не с первого раза. Но попадет!

Решено, завтра – в деревню к Косте. Только надо хоть на часик зайти домой, помыться и переодеться. Неосторожно это было и глупо – столько дней таскаться в той же куртке, в которой его видел и сторож, и та долговязая тетка с ананасом.

Интересно все-таки, кто же она была такая? И самое главное – почему при ней оказался ананас?!

А впрочем, какой такой интерес, зачем Димке лишней ерундой мозги отягощать? С этой теткой они все равно больше никогда не встретятся!

Главное, очень вовремя вырубился телефон! Именно в ту минуту, когда срочно нужно было связаться с Муравьевым и толком с ним поговорить! Вот сейчас бы и рассказать ему и про «Хамелеон», где Алена видела Моську, которая шастает по городу с документами Омелиной, да про ее «Ауди» и «БМВ» Гнатюка, примеченные глазастым Равилем, да про свои кое-какие мысли, безусловно, ценные, на тему некоего заказного романа...

Так вот поди ж ты!

Что же делать?

Если бы не тот зверь, который поселился около мембраны домашнего телефона, не было бы вопросов, что делать. Ехать домой и звонить Льву Муравьеву оттуда. А теперь как быть? Ставить в известность о своих подозрениях тех, кто эти подозрения вызвал?

Вот раньше, до того, как всякий уважающий себя гражданин обзавелся мобильником, водились на свете такие штуки, которые именовались телефонами-автоматами, и каждый при желании мог бросить в прорезь двушку и позвонить, куда ему надо...

Нет, двушки – это какой-то юрский период развития телефонной связи. Их сменили какие-то карточки, жетончики, а теперь... теперь не стало телефонов-автоматов, они вывелись как класс.

Хотя нет – вывелись, да не все! На Главпочтамте стоят автоматы междугородной связи, по которым можно позвонить и по городскому номеру. Скорей на Главпочтамт!

Алена бросила прощальный взгляд на дом, где в целости и сохранности пребывал идол ее сердца, и помчалась по тротуару к остановке. Сейчас скорей на маршрутку... Ага, а это что выруливает из-за угла? Такси! Свободное такси!

– На площадь Горького доедем? Отлично.

Устроилась на переднем сиденье, начала захлопывать дверцу, но прищемила край шубки. Освобождая ее, оглянулась.

Тот молодой мужчина в серой куртке все так же и стоял около достопримечательной «Газели», глядя вслед отбывающей писательнице. Где-то она его уже видела, подумала Алена, где-то видела... Ага! В маршрутке номер четыре, когда решилась отправиться сюда! Именно он вскочил вслед за Аленой в «пазик» и помешал ей выйти.

Ну и слава богу, что помешал. Все-таки время на улице Медицинской Алена провела очень продуктивно, хотя и довольно-таки нервно.

Вообще, странное совпадение, что этот мужчина тут оказался... а впрочем, ничего странного нет, просто он тоже живет на улице Медицинской, как и Игорь, поэтому и ехал на той же маршрутке. А он ничего, этот попутчик... Довольно высокий, русоволосый, с резковатыми чертами лица, лет тридцати пяти – кстати, немного похож на Шона Бина в роли Одиссея из фильма «Троя». В самом деле похож, а не как воображаемый Иван Саблин, который в конце концов оказался Гнатюком, а может быть...

Алена подалась вперед, словно побуждая такси ехать быстрее. Скорей бы позвонить Муравьеву! Пусть он ворчит, пусть злится, пусть не принимает всерьез ни слова, ни полслова, сказанные либо написанные писательницей Дмитриевой, однако это единственный человек, к которому она может обратиться за помощью, чтобы разрешить хоть какие-то из накопившихся непоняток.

Может быть, она все на свете напридумывала. Может быть!

А может быть, и нет.

Наконец-то площадь Горького, Главпочтамт, окошко, где продаются карты-звонилки, кабина телефона-автомата, номер приемной городского УВД.

– Еще раз здравствуйте, будьте добры, Льва Ивановича Муравьева можно услышать?

– К сожалению, Лев Иванович уже уехал, больше его сегодня не будет.

Гудки.

Вот те на... Спешил, называется, летел, дрожал, вот счастье, думал, близко...

Уехал! На дворе белый день, все нормальные люди на работе, а начальник следственного отдела городского УВД уже свалил домой, пренебрег своими служебными обязанностями!

Хотя очень может статься, что он ничем не пренебрег, а именно что отправился эти самые служебные обязанности исполнять. Хорошо бы на сотовый ему позвонить, да вот беда – этого номера Алена не знает. Зато его знает Сан Саныч, любезный сосед!

Она набрала квартирный номер соседа – ага, ждите ответа. В эту пору, как уже было сказано, все нормальные люди на работе: и Сан Саныч, и его жена Татьяна. Можно Сан Санычу на мобильный позвонить, да вот беда: номер его записан в справочнике Алениного сотового, который... увы! Ну просто замкнутый круг. Вот и выходит, что нужно ехать домой и ставить телефон на зарядку.

Зря она отпустила такси. Ну ничего, тут на маршрутке пять минут!

Пять не пять, но спустя двадцать минут Алена, расшвыряв, по своему обыкновению, в стороны сапоги и шубу и не забыв позвонить в отдел охраны, подключила зарядное устройство к мобильнику – и немедленно получила доступ к справочнику. Однако это не принесло ей счастья – сотовый телефон Сан Саныча сообщил, что аппарат абонента выключен или временно недоступен. Возможно, Сан Саныч был на какой-то важной встрече, возможно, ехал в метро, возможно, тоже забыл зарядить телефон, как и его рассеянная соседка, – да какая разница, если нельзя добраться до него, а значит, и до Льва Муравьева...

Вдруг Алена почувствовала, что невероятно устала. Хорошо бы сейчас уснуть часика на два... Только ведь не заснешь, будешь взбудораженно метаться. Нет, надо чем-то приятным отвлечься. И есть захотелось просто невероятно. Так, три минимальных часа со времени шейпинга уже прошли или нет?

Нет. Однако ее изнуренная нервная система требует подпитки, причем немедленной!

Алена заварила кофе, отрезала изрядный кусок козьего сыра, очистила яблоко, взяла два сухих диетических хлебца.

Конечно, она совершает смертный, незамолимый грех против бога Шейпа, но ладно уж, учитывая те стрессы, которые перенесла сегодня... Нужен бы еще какой-то транквилизатор. Ах, какая жалость, что нет любимых творожков! Зато есть сгущенка.

Открыла банку. Ох, какая вкуснота!

Однако транквилизаторы сегодня как-то плохо действовали. Алена съела все, что отрезала, да еще и четверть банки сгущенки, но тревога ее не оставляла. И как ни убеждала она себя, что главное – с Игорем все в порядке, а остальное переживаемо, тяжесть с души не уходила.

Подумала-подумала – и откромсала еще сыру, очистила еще одно яблоко... С надрывным, обреченным, осуждающим вздохом поднесла ко рту полную ложку сгущенки, и тут зазвонил телефон.